Роман прищурившись, уставился на запряженный лошадьми фаэтон, в котором устроилась веселое семейство, и понял, что это еще один праздничный аттракцион для смертных. Некоторые фирмы, должно быть, продают билеты на подобные аттракционы, и дети, конечно же, не упускают возможности поближе познакомиться с лошадьми и помахать мимо проезжающим водителям. Не важно, что на земле не было снега. Зато в воздухе витал дух любимого праздника.

Романа снова охватило тревожное предчувствие. На долю секунды он подумал об охотниках и их новом предводителе. Но не чувствовал их рядом. Это не преднамеренная опасность. А нечто другое.

Король вампиров замер, разглядывая лошадей, впряженных в открытый экипаж. Его атаковали воспоминания, терзало предчувствие, магические каналы раскрылись, подготавливая к тому, что должно было случиться.

— Джексон, оставайся рядом с машиной, — приказал Роман, заботясь не об авто, а о своем преданном слуге.

— Да, сир, — ответил Джексон, ясно давая понять, что не в восторге от подобной идеи, особенно если его король собрался вальсировать в танце с опасностью.

В черном, развевающемся на ветру пальто из верблюжьей шерсти Роман направился к парковке у торгового центра. Отлично осознавал, насколько люди поражены его внешностью. Как и всегда, производил должное впечатление из-за внушительного телосложения. От макушки иссиня-черных волос до черного пальто и темно-серого костюма он являлся воплощением очень богатого, очень обаятельного и влиятельного бизнесмена, стоявшего на тротуаре в одиночестве во тьме ночи. Не многие мужчины могли бы позволить себе подобный гардероб.

Роман ощущал исходящую от людей вонь: от болезни, от алкоголя. Судя по всему, кто-то начал праздновать слишком рано.

Внезапно Роман замер на тротуаре, охваченный нахлынувшей тяжестью предательства. Он развернулся как раз в тот момент, когда все изменилось. Время, казалось, остановилось. А затем помчалось вперед на гиперскорости. Не было слышно ни визга шин от тормозов машины, водитель которой попытался смягчить удар, прежде чем произошло столкновение. Скрежет металла о металл был оглушительным.

Роман пережил бесчисленные поколения и столько же ужасных случайностей. Внезапное зловоние катастрофы, бег времени и хаос от эха смерти не являлось для него чем-то новым, поэтому с его губ мгновенно слетели слова заклинания и проникли в охваченную ужасом обстановку.

Впереди, под длинной извивающейся эстакадой, внезапно от столкновения с другим авто в воздух взлетела и на мгновение замерла переворачивающаяся машина. Она застыла в полете — аномалия, шутка гравитации. Это казалось невозможным и все же случилось по мимолетной прихоти вампира, который управлял всем, стоя на тротуаре.

На улице, под замершей в воздухе машиной, вспыхнула еще одна машина. Роман усилием воли погасил пламя и рассеял в воздухе дым. Третья машина перевернулась на бок и по инерции катилась дальше и дальше по улице, наполовину по тротуару, наполовину по дороге. Роман остановил ее, перевернул на спущенные шины, сконцентрировавшись на водителе.

Из его многочисленных ран стекала кровь, отравленная алкоголем. Роман отвернулся от него, мысленно осмотрел бесчувственное тело женщины в машине, обнаружив сотрясение головного мозга. Он осторожно опустил авто на газон перед уже закрывшимся банком. Пара, сидевшая в рядом в уже не полыхающем седане, оказалась в легком шоке, но более менее невредима.

Затем послышался шепот, переросший в гул голосов, недовольные крики и недоверчивые вопли. Хаос ворвался в жизнь людей, кто-то потянулся за мобильником, набирая номер скорой помощи и пытаясь заснять происходящее на камеру.

Роман прикрыл глаза.

За несколько секунд проник в сознание каждого мужчины, женщины и ребенка, находящихся на улице в радиусе полумили. Он приготовился стереть их воспоминания, очистить их сознания от всяких следов его вмешательства…

И вот тогда почувствовал ее присутствие.

Распахнул глаза. Ощущая ее здесь, среди других, словно белоснежную бабочку среди океана черных мотыльков. Абсолютная чистота. Свет во тьме для него. Роман не мог не сосредоточиться на ней.

Он обернулся, но оказалось уже слишком поздно. Там, где несколько секунд назад стоял экипаж, запряженный лошадьми, на стоянке остались одни пассажиры, а пара обезумевших лошадей понеслась вперед, таща за собой следом высекающий колесами искры экипаж.

Мать, вскрикнув, подорвалась с земли и кинулась к сыну. Роман мгновенно оказался в ее сознании. Прочитал мысли и, приложив небольшое усилие, мог управлять ею. Отчаявшуюся мать, которая пыталась защитить своего ребенка, с трудом можно было подчинить. Роман едва сдерживался, наблюдая за происходящим с нарастающим беспокойством.

Ребенок перекатился и потянулся к подхватившей его матери. Они побежали, спасаясь от машин, когда лошади взбрыкнули и понесли. Грохот. Экипаж врезался в ближайшую машину, разбив переднюю фару и лобовое стекло, а затем лошади понесли дальше.

И Роман увидел, куда они направляются.

— О боже, — услышал он. Безошибочно узнал этот голос. Мягкий и слегка хриплый. Невероятно родной, почему-то драгоценный. Он сфокусировал зрение, увеличивая яркость. На другом конце парковки, прямо на пути обезумевших лошадей стояла ангел из его снов.

Он никогда раньше не видел ее полностью. Только глаза. Чувствовал лишь ее дух, сильный, особенный. Слышал, как она что-то неразборчиво шептала невнятным и безумно красивым голосом. Он почему-то всегда ощущал в ней только отчаяние.

И сейчас она отчаялась довольно сильно.

Роман не мог контролировать разум животных. Если бы мог, то так бы и сделал. Вместо этого он кинулся вперед.

Потомки обладали невероятной сверхъестественной скоростью. Самые сильные из его вида могли передвигаться настолько быстро, что оставались для людей размытым пятном. В этот момент тело Романа растворилось и вновь появилось прямо перед ангелом из его снов, между ней и лошадьми.

Он словно заново переживал нахлынувшее прошлое. Видел его в глазах испуганных животных, слышал в топоте их копыт. И самое странное, его не оказалось тем утром на месте трагедии, когда сбили Офелию. Он даже не смог заставить себя на ее похоронах поднять крышку и заглянуть в ее гроб. И все же, вот он, снова переживает ее гибель.

Роман услышал, как ахнула за его спиной девушка.

Эвелин. Выудил он в ее большом неотразимом разуме и мгновенно запомнил. Обернулся, обнял девушку за талию и вознес к небесам. Воздух вокруг потрескивал, жесткие порывы ветра подняли его и удерживали в воздухе. Эвелин напряглась в его объятиях.

Роман тут же омыл ее собственной силой, погрузив в глубокий гипноз. И даже тогда замечал все, что творится вокруг. Тревога. Его никогда настолько не беспокоил смертный мир. Он никогда не испытывал подобной слабости как человеческая рассеянность. Но сейчас замечал лишь то, как она ощущалась под его ладонями. Мягкая и податливая, теплая. Он желал еще крепче обнять ее, прижать к себе.

Роман слышал ее сердцебиение, следил за тем, как оно замедляется от головокружительного биения до ровного ритмичного транса, словно колыбельная. Невероятно. Его собственный пульс бился в едином такте с ее мыслями, словно они гармонично дополняли друг друга, а сердце стучало барабаном

Ее темные, с золотистым ободком по краю радужки глаза притягивали, вызывая странное духовное единение. Они словно обещали добровольное согласие, вызывали в нем желание соединиться с ней навечно.

Он хотел подарить ей вечность. Прямо здесь, темной холодной ночью, окутанный витающим вокруг нее ароматом цветущей сакуры, он жаждал подарить ей свою душу.

А ведь даже не знал ее, эту незнакомку из снов.

Да, так и есть.

В этот момент он буквально изнывал от желания продолжить исследование. Роман оказался в ее сознании, весьма странном месте, напоминающем лабиринт с бесчисленными творческими всплесками, в которые он желал окунуться. Там тоже было что-то необычное, что-то, что он не мог точно определить. Это было похоже на свет в конце длинного туннеля или на объект, движущийся на периферии его зрения. Он не мог определить, где именно, а такая задача требовала времени.