Ахмад спокойно направился к туше козы. Ирбис не нападает на человека, знает силу его. Потому отошёл на почтительное расстояние и, устроившись под скалой, стал ждать. Этот человек, всегда ему что-то оставлял, так будет и сегодня!

Со своим старым знакомым охотник всегда делился. И сейчас, разделав тушу и отобрав лучшие мясные части, он упаковал мясо в кожаные сумки, остальное оставил. Сегодня у него удачный день. Довольный Ахмад направился домой. Отойдя метров на двести, старик оглянулся: ирбис стоял над остатками туши козы и смотрел вслед человеку. Сейчас он устроит пир, а что останется, спрячет среди камней и на несколько дней будет обеспечен пищей.

8.

Вадим Стеклов сидел на кровати в комнате барака, ему никто не мешал. В голове всё перемешалось.

«Вот, Вадим, ты и в Европе! Год назад ты только мог мечтать об этом, а сейчас здесь, в Германии! Когда-то мечтал сюда туристом приехать, хотел другую жизнь увидеть, и вот ты здесь, но сейчас пленник! Понятно, Грейс готовит отправить меня домой. Но кем я там буду, неужели террористом? В Союзе этот контингент быстро расшифровывают! Шпионом? Тоже вышка по приговору! Да какой из меня шпион!

Сильным себя считал, а вот сломался, смалодушничал, теперь на крючке всю жизнь буду! А что, лучше было бы, чтобы вместе с Орловым под той стеной засыпали! Не было бы этого Грейса, плёнки этой, сейчас бы Красный Крест меня домой отправил!».

При мысли об Алексее злость нахлынула. «При жизни поперёк дороги этот Орлов стоял! И смертью своей жить не даёт! В школе с ним в одном классе учились. Почему Ленка Цветаева его выбрала, а не меня? Что в нём такого было? Девчонки красивую жизнь любят, любая за мной пошла бы, помани только, а эта недотрогу из себя строила!..

Кто такой Орлов? Нищета и оборванец! В коммуналке с матерью и сестрой ютился, а одевался как! Спортсмен, чемпион хренов! Так и я не слабее его в самбо был! Чемпионом города по боксу он был, а на выпускном вечере со мной не справился! В благородство играл? Ну и где ты теперь со своими идеалами? А я живой! Так что, Орлов, ты был, а я буду!

Родители мои уважаемые люди: отец директор комбината, мать в облисполкоме сидит! Во власти оба, и деньги есть! Замнут всё, решат все вопросы, я сын их! Единственный!

В Союзе сразу в КГБ пойду, признаюсь, о Грейсе всё расскажу! Старики меня отмажут, деньги всё сделают! А в Орлова стрелял? Так монтаж это! Умеют американцы фабриковать компру, вот меня и подставляют! Поверят? Простому солдату поверят! Какой из меня шпион?..».

Стеклов две недели провёл в лагере Красного Креста и Красного Полумесяца под Микхаузеном. Это в километрах ста восьмидесяти западнее Мюнхена. Обращать внимание на местные красоты времени не было. Он чувствовал к себе пристальное внимание. Оно было вокруг и всюду. И почему именно к нему? Этот раненый русский солдат попал в плен к афганским моджахедам, проявил мужество и стойкость, бежал и вот сейчас здесь!

Конечно, весь этот пиар затеял Грейс, Вадиму это понятно, понятно и для чего он это делает. Ему нужен русский герой! Встречи, фотографии, съёмки – это длилось две недели, а потом о нём словно забыли, все, кроме Грейса.

Теперь этот лагерь на юге Баварии. Городок Штарнберг располагался в живописном месте, прямо на берегу озера Штарнбергзее. От трассы на Мюнхен в горы уходила неприметная бетонная дорога, на съезде запрещающий знак движения. Редкий транспорт съезжал с трассы, на подъезде к лагерю находился контрольно-пропускной пункт, сам лагерь был надёжно спрятан от чужих глаз.

Он чем-то напомнил Вадиму лагерь для боевиков под Лахором. Те же занятия по боевой подготовке, только теперь с ними работали специалисты из секретных британских служб. Там жара и пески кругом, здесь сказочные места, хоть кино снимай о любви и жизни. Только воздух и там и здесь пропитан порохом, кровью и потом.

В таких лагерях курсанты на контакт друг с другом не идут. Это особенно и не приветствуется. Каждый работает на себя. Друзей не ищут. Здесь зона выживания. И только физическая сила, твоя наглость и уверенность дают тебе шанс выжить. Любое занятие по рукопашному бою, подрывному делу может для тебя закончиться трагически. Сила, ненависть, жестокость – это приветствовалось, здесь – это норма! Проводились курсы занятий и по индивидуальной программе.

В школе Стеклова знали, как «Вад», так окрестил его Грейс. С ним занимались и английским языком, занятия проводила пожилая, строгая и необщительная миссис Фрэнсис. Но специалистом в своём деле она была высочайшим. Отдельные слова английского языка, который Стеклов изучал в школе, в скором времени переросли в осмысленные предложения. К концу шестимесячного курса подготовки в лагере «Вад» в совершенстве освоил английский язык.

Курсанты также прошли курс вербовки агентов. В один из дней Стеклова отправили в Мюнхен. Задействован был старый приём – знакомство в ресторане, в баре. «Вад» должен был провести эту самую вербовку. Естественно, всё шло под плотным наблюдением и фиксацией его действий.

Получив необходимые инструкции, Вадим прошёлся по улице, зашёл в один из пивных баров. Там он должен был познакомиться с любым из посетителей и вытянуть из него максимум информации, общей и конкретной, и провести вербовку.

Бар Вадим выбрал сам, теперь сам выбирал и «объект». Подставное лицо исключалось. В тёмном углу за столом сидел молодой человек. «Какой ни будь мелкий клерк небольшой компании по выпуску…» дальше в своих предположениях Стеклов остановился.

Он заказал бокал пива и, повернувшись к залу, выискивал место, куда бы пристроиться. Конечно, ему понравился столик с одиноким посетителем. Подойдя к столику, Вадим на английском языке спросил:

– Могу ли я составить Вам компанию?

«Клерк» внимательно на него посмотрел. У Вадима даже возникло подозрение, не подставное ли лицо, угадал ли он с объектом, но тот буркнул:

– Не возражаю!

Беседа не клеилась. Клерк отвечал односложно, к тому у него не всё получалось на английском, а у Вадима были проблемы с немецким. Клиент на контакт не шёл. Всё, что Вадим узнал, так это, что его соседа зовут Фриц Миллер. В голове пронеслось: «У тебя на лбу написано, что ты Фриц и Миллер. В Германии все Фрицы и Гансы!» Невольно в голове крутились кадры из фильмов о войне, которые он смотрел в детстве. Там тоже все немцы были фрицами и мюллерами.

«Считай, Вад, что экзамен ты провалил!» Вадим пошёл к стойке и заказал бутылку русской водки. Странно, но ему её принесли. Правда, стоила она дорого. Он бросил на стойку бара двадцать марок и, когда бармен протянул ему сдачу, Вадим замахал руками:

– Най! Нихт!..

Миллер ещё не ушёл, и на предложение выпить, согласно кивнул головой. «Да, самый лучший способ разговорить немца, напоить его!» – решил Вадим. Дальше всё было проще. Они выпили, потом ещё! Немец быстро хмелел, и хотя Вадим давно не пил, спиртное с ним боролось трудно. Пришлось заказать ещё одну бутылку с родной этикеткой. Миллер бессвязно говорил о своей мутер, сокрушался, что его не ценят на работе. Потом пообещал жениться на какой-то Марте и приглашал на свадьбу своего нового друга. В какой-то момент он уронил голову на стол и захрапел, его примеру последовал и Вадим…

Очнулся Стеклов у себя в комнате, в лагере. Долго изучал окружающие его предметы. Спрашивал у себя, как он сюда попал и вообще, где он?!

Голова болела, мысли в голове путались, он вспоминал вчерашний вечер. Если бы это произошло в Союзе, в какой-нибудь «Планете» или «Орбите», даже в дешёвом привокзальном кафе, Вадим посчитал бы вечер потерянным не зря! Здесь же об этом так не скажешь. А придётся ещё и отчёт писать! К обеду голова пришла в порядок. Его вызвали в класс, где он ещё часа три просидел за составлением отчёта, по вчерашней операции. Эксперты долго сверяли его отчёт с материалами контроля и вынесли решение – работа неудовлетворительная!

Руководитель направления Курт Штайнер был недоволен. Все русские одинаковы, им бы только пить водку! Какой же это агент, если он в пьяном состоянии о себе всё выболтал, какой-то империализм ему жизнь поломал! Нечего было в том Афганистане делать! Не агент, а тряпка! Убийца, пушечное мясо, да! А Грейс его хвалит!