Бр-р-р, какое неприятное место. Вроде, церковь, а столько негатива вызывает.

– Что, Тоха, закис без меня? – как ни в чём не бывало, засунув снова руки в карманы вышла из старой церквушки. Поправила лямки рюкзака и снова спрятала руки.

– Ты время видела? – ворчал Антон, будто ему не пятнадцать, а все пятьдесят. – Я не привык тратить время впустую. Каждая минута…

– Заткнись, – и вежливо добавила, – пожалуйста. Твоё занудство нужно научиться дозировать. И тогда с тобой даже можно дружить.

– Со мной сложно дружить, – констатировал одноклассник, взявшись за велосипед. – Мой айкью не так уж и высок. Но это смотря с кем сравнивать.

Мы двинулись в сторону дома.

– Ты даже не спросишь, – перебила его, будто не слышала, – как там внутри? страшно ли мне было?

– А зачем спрашивать? – Совершенно равнодушно отреагировал мальчишка. – Я вижу, что ты напугана.

– Я?! – Вот это поворот. Я тут чуть ли не насвистывала, когда вышла, он заявляет, что мне страшно.

– Это слишком очевидно, – Антон остановился, но лишь чтобы поправить очки. – Зрачки у тебя были расширены, шаг слишком быстрым. И говорила ты с заметной бравадой, при этом постоянно что-то делала руками, чтобы скрыть волнение.

– Нет, – искренне восхитилась я, – ты не философ, ты блин, Агата Кристи.

Но вместо комплимента получилась лажа. Оказалось, что Агата Кристи, это не персонаж, а сам автор. И мне пришлось выслушать лекцию по зарубежной литературе. Да, я пожалуй ни в какой области не была сильна. Поэтому и терпеть не могла тупые вопросы, типа «какой предмет у тебя любимый?»

Да никакой, блин. Даже, рисование. Потому как на школьном ИЗО заставляют рисовать всякую чушь. И на все попытки написать даже на заданную тему по своему, в ответ только недоумение и ехидные комментарии. И смысл что-то доказывать?

***

Домой пришла, когда и мать, и отчим уже были там. По-быстрому сняла кроссовки и прошла мимо зала, где все они находились, отчитавшись на ходу:

– Ма, па, я дома. Есть не хочу, двойку не получила, дела отлично, уроки не задали.

И закрылась в своей комнате.

Правда, счастье тишины длилось не долго. Алиска начала теребить ручку двери.

– Вика, пусти.

– Отвали, – громко произнесла, чтобы сестра услышала.

И та услышала. И побежала жаловаться маме. Я слышала не только топот её ног, но крики:

– Мама, мама. А Витька сказала «отвали».

Ну, всё, сейчас начнётся. Я встала и заранее отомкнула комнату. Села на кровать и подняла с пола рюкзак. Только теперь заметила, что он открыт. Сердце заколотилось. Ведь из него могло что-то выпасть. Ладно, если дневник или учебник. Фиг с ними. Лишь бы…

Но как раз скетчбук я не могла найти. Перебрала всё, уже вывалила на кровать и начала разгребать.

В комнату зашла возмущённая мама с Алиской за руку.

– Виктория, – я закатила глаза. Если мать обращается по полному имени, значит, она злая. – Что за выражения? Ещё и в адрес младшей сестры?

– Ма, – я не отвлекалась от поиска скетчбука. Карандаши нашлись быстро, – мне сейчас не до неё. Мне некогда.

– А тебе всегда некогда, ты не заметила? Это высший эгоизм. На сестру никогда времени нет.

Мать подошла и резким рывком сбросила всё на пол. Тетради и учебники разлетелись. Я подняла на неё глаза.

– Мама!

– Сейчас же занялась сестрой.

– Да не хочу я! – подскочила к окну. – Достали. Я не нянька. Мне сейчас некогда. – От обиды наворачивались слёзы. – Почему ты всегда её прихоти исполняешь? Все её желания. А на мои желания наплевать. Я тоже много чего хочу. А тебе плевать на меня. Вот и мне на неё тоже плевать.

Я даже не поняла, как мама оказалась возле меня, через груду раскиданных учебников и сам рюкзак, она словно перелетела. влепила мне пощёчину, схватила в охапку эту мелкую стукачку и вышла, громко хлопнув дверью. Тут же зашла снова, уже одна, красная, как после бани. Схватила с кровати мой телефон, потрусила им передо мной.

– Телефон ты сегодня не получишь. Тебе всё равно некогда, – и снова хлопнула дверью.

Любимое наказание! Отобрать телефон. Всё. И я должна ради того, чтобы вернуть его, чуть ли не умолять Алису поиграть со мной. А ещё перемыть посуду, пропылесосить и если попросят, тапочки в зубах принести.

Но не сегодня! Не дождётесь. Во-первых, мне реально не до телефона. Нужно соображать, где я могла выронить скетч. Это моё всё. А во-вторых, завтра у меня днюха. Посмотрим ещё, как меня поздравят.

***

Всю ночь думала о своём родненьком, любимом скетче. Перебирая в памяти, где мы днём с Тохой были, мысленно ставила метки, куда нужно вернуться, чтобы проверить. Начать придётся с заброшенного здания, где я так и не успела толком порисовать. Возможно, в торопях не попала в рюкзак и не заметила потерю. Хорошо, если там. Вряд ли его кто-то мог найти. Хуже, если где-то по дороге.

Я выключила будильник на телефоне и лениво потянулась. Вставать не хотелось. Отвернулась к стене, когда услышала шаги возле своей комнаты. Ага, мама. Вспомнила про мой день рождения. Я закрыла глаза и усердно делала вид, что сплю.

– Ты долго валяться будешь? – заглянула в комнату мама. И уже нервничала. – Мне на работу нужно пораньше. Я Алису отведу в сад, а тебе её забрать сегодня. Витька, ты слышишь?

Я лежала и не шевелилась. Только мысленно просила: "Ну давай, ну поздравляй".

– Ты меня услышала? – мама подошла и резко сдёрнула одеяло. – Давай вставай, ещё в школу опоздать не хватало.

– Мам, – обиженная, повернулась к ней, – а ты ничего не забыла?

– Да на твой телефон, – она протянула руку, в которой был мой смартфон, разумеется, уже полностью разряженный.

– И всё? – С надеждой спросила её, забирая телефон.

– Ты больше ничего не хотела сказать?

– Вик, мне не до твоих причуд. Я опаздываю. И сестра там стоит уже обутая, одетая. Вставай. Завтрак на столе.

– И на том спасибо.

Едва мама вышла, я поставила телефон на зарядку, а сама застелила постель и пошла умываться. Но сначала заглянула в кухню. Вдруг, там подарок? Нет. Ничего, кроме гречки с молоком и бутеров. Настроение было паршивое. Максимально паршивое.

Как?! Как можно забыть поздравить родную дочь? Алиску, небось, за утро три раза в жопку поцеловать успели. А мне даже банально «поздравляю» не сказали. От обиды хотелось плакать. Но злость была сильнее обиды. Поэтому, слёзы быстро отступили. Такое чувство, что я сама по себе. Живу в этой семье, как посторонняя квартирантка. Только вместо денег от меня требуют оценок и нянчиться с младшей сестрой.

По-быстрому перекусив, совсем без аппетита, вышла на улицу. Посмотрела наверх. Солнце слепило так, будто осень и не начиналась. Поправила капюшон толстовки, повесила рюкзак на левое плечо и не торопясь школа в школу. Да, я уже опаздывала. Ну и плевать. Кажется, я начинала понимать, что такое депрессия. Вот она, когда тебя родная мать даже не поздравила. Не поцеловала. Ладно, отчим. Но мама.

Я пнула камень, попавшийся под ноги.

– Привет, – в школьном дворе пересеклась с Антоном.

– Привет, – он пристёгивал свой старенький велосипед.

Я подождала его и уже вместе направились к центральному входу.

– Ах, да, – он поднял вверх указательный палец, – я не забыл.

Прищурившись, он достал из бокового кармана кусок тёмного стекла и протянул мне.

– Что это? – не понимая, покрутила в руке стекляшку.

– А ты забыла, – разочарованно вздохнул Антон, – так и знал.

– О чём? – я уже поняла, что он явно не про мой день рождения.

– Сегодня же затмение. Всего три минуты, – восторженно начал он. – Пойдём смотреть?

– Опять во время уроков?

– Я не виноват, что важнейшее событие столетия совпадает с примитивными занятиями несовершеннолетних. Лично я делаю свой выбор в пользу того, чего не будет и завтра по расписанию. ты со мной?

– Не знаю, – было так обидно. Даже он не вспомнил.

– А ты чего такая? – Заметил, наконец, Антон моё настроение.