Школу в нашем селе расформировали, или как любят говорить нынче чиновники «оптимизировали» еще несколько лет назад. Поэтому учиться ездить приходится аж в соседнее село, но я не жалуюсь. Учителя там хорошие, школа теплая, а с появлением регулярного автобуса, расстояние не такая уж и проблема.

Обратный путь до дома обычно гораздо быстрее, потому что я иду уже одна. Тем временем дома, Катя уже успевает насыпать зерна нашим курочкам, а я принимаюсь за уборку, готовку обеда-ужина и, разумеется, вязание.

Вязание на заказ разной одежды сейчас для меня единственный источник заработка. Конечно, основную долю в нашем семейном доходе занимают пособия. Да, с голоду не помрёшь, но и не пошикуешь. Жизнь в деревне хоть и не так дорога, как в городе, но вот содержание частного дома стоит немалых денег. Особенно когда этот дом уже стар, а мужика в нем давно нету.

В прошлом месяце у нас сломался газовый отопительный котел – дорогостоящая, как оказалось, штука. Хорошо, что сейчас май. За лето я успею скопить на новый.

Вот и вяжу. Кому шапочку, кому кофточку, кому кружевной воротничок. Один раз даже платье заказали.

После обеда я собираю готовые заказы и, прихватив в помощницы Катюшку, иду в центр села. Все самые важные учреждения, включая продуктовый магазин и наш колхозный салон красоты «Кокетка» находятся именно там.

Я быстро раздаю готовые заказы, что хозяйка «Кокетки» отсылает в город, и мы вместе с дочкой терпеливо ждем, приезда школьного автобуса у магазина.

– Мама, я тоже в школу хочу! – кривит пухлые губки Катя, тоскливо глядя на дорогу, где с минуты на минуту должен появиться автобус, – У Мишки и Сашки там полно друзей, а я всегда одна играю.

Слова дочери больно ранят сердце. По-хорошему ее бы отдать на подготовку в школу, но она стоит денег, которые пока невозможно выкроить из нашего бюджета. Возможно осенью у меня прибавится заказов?

– Вот подрастешь немного и пойдешь на следующий год в школу, – мягко ответила я и потащила Катеньку за руку в обратном направлении, краем глаза заметив у продуктового магазина знакомую машину.

– Ну, почему так долго ждать! – уперлась ножками дочь и строго посмотрела на меня, – Я уже большая! Знаю цифры и буквы!

Иногда мне кажется, что Катя слишком сильно похожа на отца. Моего в ней только темные волосы, а все остальное, включая ум и упертый характер – это точно папино.

– Катюш, давай дома поговорим, – уговариваю дочь и чуть не стону в голос, когда вижу, как из темно-зеленой «Нивы» буквально вываливается необъятных размеров мужчина и, видимо, заметив меня, начинает целенаправленное движение, вернее, перекатывание в нашу сторону.

– Ты всегда так говоришь, чтобы я забыла. Думала, хитренькая? – упрямится дочь, – А я не забуду сегодня!

– Договорились, – легко соглашаюсь, подхватываю девочку на руки и шустрю в обратную сторону от надвигающегося гражданина.

– Лиза! – окликает мужчина, – Постой, Лиза!

Попов Александр Александрович хоть и полный, но удивительно шустрый мужчина для его комплекции нагнал нас с Катькой в несколько шагов.

– Куда ты так торопишься?!

Мужчина мгновенно преградил мне путь своим внушительным пузом и буквально облапал меня своими противными маленькими поросячьими глазками.

– Здравствуй, Лизонька, – ласково пропел он, не менее поросячьим голосом, – Ты чего убегаешь? От меня?

«От тебя, Соколик ненаглядный» – так и подмывало ответить, но я, разумеется, этого не сделала, только прикусила язык и натянула на лицо вымученную улыбку.

Попов в нашем селе занимает почетную должность заместителя главы при сельской администрации. Именно он в прошлом году похлопотал перед главой и нашей семье оказали материальную помощь, на которую перекрыли прогнившую крышу в нашем доме. Правда помощь от государства покрыла всего тридцать процентов всех расходов. Остальное пришлось занимать по старым знакомым, а потом усердно собирать каждую копейку, чтобы раздать долги. Тогда я радовалась и такой сумме. Ровно до тех пор, пока толстый как бочка Александр Александрович не начал оказывать мне определенные знаки внимания, типа:

– Я, как увидел тебя Лизонька, сразу понял, что моей будешь!

Или еще вот такие:

– Чё ты, Лизка, выпендриваешься? Думаешь, нужна, кому-то со своим прицепом?

Вот такие высокие отношения…

Сказать, что мне противны все эти «ухаживания» ничего не сказать. Меня от одного вида пухлой морды Попова аж трясет. И дело даже не в его полноте. Я сама не худышка и считаю, что хорошего человека вполне может быть много.

Александр вечно неопрятен, часто небрит и вонюч. При этом мама его, с которой он до сих пор живет, считает «своего мальчика» писаным красавцем и лучшим женихом на деревне. Добавьте сюда еще эгоистичный, хамский характер и будет вам совершенно отвратительный образец мужской парнокопытной особи.

Маман у Сашеньки та еще старая карга. Говорят, раньше тоже в администрации работала, и житья от ее скверного нрава никому не было. Терпели даму только из-за того, что у нее муж трудился в области на какой-то хорошей должности. Муж умер, мамка шла на пенсию, а должность по наследству передала сыночке.

Село со временем затухло, развалился местный совхоз, и должность стала не так уж и престижна, но Саша думает иначе. Он считает себя пупом Земли и ведет себя соответственно.

– Вы что-то хотели, Александр? – нацепила на лицо глупую улыбку и чуть попятилась назад, чтобы находиться от мужчины подальше.

– Увидеть тебя, – оскалил гнилые зубы Попов, – Сто лет не виделись. Что не заходишь? Не здороваешься?

А должна, блин? Особенно после того, как ты меня в своем кабинете зажать хотел?

– Да некогда, – пожимаю плечами, – Дети отнимают все свободное время.

– Как-то нехорошо, Лизонька, получается. Я к тебе со всей душой, а ты времени найти не можешь, – притворно вздохнул он, – Если на то дело пошло, так и сам могу к тебе домой приехать. Вечерком, когда детишки спят. Что скажешь, Лизонька?

Что Лизонька могла сказать? Послать на три буквы?

Можно, конечно. А можно еще и нарваться на крупные неприятности. Одно только его слово и служба опеки поселится в моем доме.

– Я девушка приличная, Александр Александрович, – потупила глазки долу, – У меня два пацана растет. Они понимают в этом возрасте гораздо больше, чем вы можете подумать. Вот, если бы с честными намерениями…

– Так я с самыми честными, Лизонька! – с жаром воскликнул мужчина, сделал шаг вперед, но запнулся, когда наткнулся на изучающий взгляд Катеньки.

Уж что-что, а смотреть так, словно затеяла недоброе, Катюшка умела. Прирожденный талант заставлять людей чувствовать себя неуютно.

– Мама, – громко зашептала дочь, – Дядя хочет стать нашим папой?

– Не знаю, Катенька, – честно ответила я, надеясь, что перспектива воспитывать чужих детей, отвадит от меня уже эту ходячую бочку с пивом.

Девочка внимательно осмотрела мужчину и вынесла вердикт:

– Ну, ничего так. Дядь, а вы, почему такой толстый и колючий? На ежика упали?

Как и следовало ожидать Попов становиться многодетным папашей вовсе не хотел и поэтому сославшись на какие-то супер-пупер важные дела поспешил к своей машине.

Надеюсь, мысль о возможных спиногрызах на шее, сможет держать его на расстоянии какое-то время. А потом, глядишь, и появиться у него какая-то дама сердца.

Поскорее бы уж.

Мы с дочкой несколько озадаченно проводили глазами стремительно удаляющуюся фигуру в виде шарика и обе недоуменно пожали плечами.

– Нет, мам, – вынесла вердикт моя мудрая Катя, – Такой папка нам не нужен.

– Это еще почему?

– Он же глупый, – заявляет она и радостно подпрыгивает на месте, когда замечает вдалеке школьный автобус.

– Почему ты так решила? Ты этого дядю в первый раз увидела? – уж очень любопытно, что ответит моя не по годам развитая дочь.

– Мам, – вздыхает она, словно умудренная годами дама, – Только глупые люди спорят с детьми.

Ах да.