Мне хотелось смеяться, но переломанное тело не давало этого сделать. Какие слабости могут быть у меня, что он может сделать еще? Вырвать крылья? Сердце? Плевать мне на боль, я рос с ней, она стала частью меня.

— Попробуй.

Думал ли я, что он найдет тот рычаг давления, который будет действеннее пыток и плетей? Думал ли я, что у меня есть слабое место? Ахиллесова пята Люцифера. После того, как с моих предплечий сняли кожу, освежевав, как животное, я узнал, что это не самая страшная пытка.

— Владислав Цепеш Дракула.

Сатана сам спустился в камеру, чтобы сообщить новость о том, что он победил. Что нашел единственного человека, ради которого я был готов сражаться, даже не имея надежды. Когда закрылась дверь моей спальни, я думал, что он вернется, ворвется в комнату и поцелует меня, признавая все свои ошибки. Но он не вернулся, забирая с собой часть моей души.

Что мне содранная кожа, когда сердце мертво?

— Я убью его наплевав на то, что он важен для небытия, — Сатана приблизился так близко, что я ощутил его зловонное дыхание. — Я лично скормлю тебе его сердце, а перед этим заставлю смотреть, как он умирает. Как бессмертие заканчивается, а тело иссыхает. Я заставлю тебя смотреть, Сын.

Вобрав последний воздух в легкие, я плюнул сгустком крови в лицо отца.

Слабость дьявола — в жизни бессмертного мужчины. Мужчины, которому плевать.

Сатана развернулся, собираясь покинуть камеру, и я понял, что не смогу жить, если стану причиной его смерти. Я просто уйду за ним.

— Я согласен на сделку, отец.

Я сдался.

«Бал», который устраивал Сатана, был лишь фарсом, ему нужно было представить меня, как своего приемника в будущем, я же понимал, что стану очередным рабом его воли. В этот вечер меня раздражало все, от красного галстука до Ости, которую выбрали мне для сопровождения. Хотелось сжечь каждого, кто протягивал мне руку для приветствия и свернуть шею демонице, которая повисла на моем плече. От ее томных взглядов тошнило, как и от гостей. Ровно до того момента, как я увидел его.

Свое слабое место, единственного, из-за кого я выбрал все это представление. Только чтобы спасти его жизнь, в которой для меня места не было.

Я чувствовал его взгляд, я ощущал как эти синие глаза в приглушенном свете становились все темнее и выжигали во мне ледяную дыру. Сдирать кожу приятнее, чем ощущать этот взгляд. Я игнорировал его как мог, я подносил бокал с глифтом к губам как можно чаще и старался отвлечься на разговоры вокруг, без разницы с кем, главное не смотреть на Влада.

— Люцифер, какая приятная встреча. — Ноэ пожал мне руку, накрывая свободной наши ладони. Я улыбнулся и ему, проявляя вежливость и преследуя единственную цель — не искать глазами другого мужчину.

— Ноэ, — поприветствовал я его, мечтая уже поскорее закончить этот вечер. Локид шутил, чаще положенного касался моего плеча, но мне было плевать. Бес завладел вниманием всех, кто был поблизости, но я слушал его поверхностно, высчитывая минуты, часы и дни. До заключения сделки, осталось ровно восемь.

— Люцифер? — неожиданно Локид шепнул на ухо мое собственное имя, отчего я даже вздрогнул понимая, что бес стоит слишком близко. — Мы можем поговорить?

Когда я собрался ответить «говори», не понимая шепота с наигранной скрытностью, будто мы тут все не обладали улучшенным слухом, он тихо продолжил:

— Наедине.

Могу поспорить, что разноцветные глаза беса мерцали волнением.

Первая мысль, которая появилась в моей голове, была очевидной — он хочет поговорить о Владе. И мне хотелось отказать, но этот взгляд, который молил, заставил передумать. Надеюсь отец не нарушил договор и не навредил Дракуле. Сам не знаю зачем, но я осмотрел гостей, ища его взглядом, но нигде не находил, отчего комок страха застрял в горле. Как нарочно, отца тоже не было видно.

Была ли это ловушка? А я, как щенок, согласился…

— В конце коридора, дверь слева. Через пять минут.

Локид заметно расслабился, а я лишь сильнее заволновался. Не хотелось привлекать внимание и выходить одновременно, особенно если это касалось безопасности Влада. Да, он раздражал меня, но я пожертвовал своим бедующим только ради того, чтобы он жил.

Я ненавидел его так же сильно, как и желал.

Время тянулось медленнее, чем когда мне вырывали ногти в подземельях, чем когда с треском ломали кости и булькающим звуком вырывали внутренности. Стрелки часов словно замерли в одном положении, и, не дождавшись истечения пяти минут, быстрым шагом я проследовал в назначенное место. Дверь была приоткрыла, освещая золотистым свечением темный коридор. Не раздумывая, я распахнул ее и замер от того, что увидел. Бес стоял прислонились бедром к письменному столу и расстегивал пуговицы на рубашке. Это было мало похоже на начало серьезного разговора.

— Что ты делаешь? — вопрос прозвучал ровно так, как я и хотел — грубо.

Локид опешил, замерев на пуговице посередине. Планировал он меня встретить позже и явно без рубашки.

— Люцифер, — он почти пропел мое имя и от сладости его голоса свело зубы. — Я подумал, что мы могли бы неплохо провести время. — Ноэ пошел мне навстречу, а я не был уверен: хочу ли я сломать ему шею или вырвать язык, чтобы больше не слышать таких предложений.

— Еще шаг, — я приподнял руку, жестом останавливая его движения, — и я сдеру с тебя кожу.

Не знаю почему, но это первое, что пришло в голову, — сработало. Бес замер, а глаза непонимающе раскрылись, выдавая изумление, но слишком уж наигранное.

— Но… — Ноэ закашлялся, будто представляя, как происходит процесс освежевания. Его голос больше не пел, а взгляд не заигрывал. — Но я думал, я думал…

— Что ты думал? — я сделал шаг вперед, убирая руки в карманы брюк, чтобы ненароком не переломить пару костей просто за одну мысль, что я захочу провести с ним время.

— Ну, ты и Влад, — при упоминании его имени в глазах вспыхнул огонь, и скулы заострились так, что о них можно было порезаться. Ноэ это безусловно заметил, его рот приоткрылся от увиденного, а в глазах промелькнула яркая вспышка, — кажется я понял…

На удивление, страх исчез с лица разноглазого, как только в его голове появилась «идея». Он почти сиял от своей догадки и смотрел таким взглядом, будто я был рождественским Сантой. Теперь мне хотелось переломить его шею, потому что на губах нарисовалась не та псевдо заигрывающая улыбка, от которой тошнило, а такая, словно он знает то, чего не знаю я.

— Поделишься? — уточнил я, хоть это и было похоже на приказ.

— Мне нужно выпить, — Локид словно и не слышал моего «вопроса», а по-хозяйски прошел вглубь кабинета, взял бутылку с синей жидкостью. На секунду замер, а после достал и вторую, очевидно, «идея» была увлекательной. Секунду помедлив, он разлил глифт в два бокала и, не раздумывая, выпил один, сразу наполняя его снова. Я хотел оставить его напиваться в одиночестве, но в этот раз он подошел и протянул бокал мне.

— Тебе нужнее.

Я проигнорировал предложение о напитке, продолжая смотреть на Беса и мечтая придушить его. А он, словно и не замечая огненного шторма в моем взгляде, просто повел плечами и поставил бокал рядом. Я всматривался в синеву напитка, раздражаясь от того, что цвет напоминал его глаза, как ясное земное небо. Если бы Бес не заговорил и не отвлек меня своим голосом, который вновь стал певучим, я бы разбил каждую бутылку глифта.

— Мой друг очень изменился после «Семи минут в раю», — начал свой рассказ Локид, а я взял напиток со стола и выпил за один глоток. Начало разговора мне уже не нравилось, но Ноэ невозмутимо продолжил, — он ходил будто воды в рот набрал, был вечно недовольный, прятался в кабинете, огрызался. Я думал это из-за проклятья.

Ноэ опять сделал глоток и любезно подлил глифта мне. Про какое проклятие он говорил, я не понимал, и это немного напрягло, но основная суть разговора зацепила, заставляя прислушаться. Он усмехнулся, словно вновь убеждаясь в собственных мыслях. Локид ходил по кабинету, жестикулируя, будто вел рассказ для себя, рубашка его так и была расстегнута, а взгляд был точно потерянный.