— Залезай в ванну, нужно обработать твои крылья, — сейчас его голос звучал приглушенно и хрипло, выдавая все то, что он пытался скрыть за маской сосредоточенности и спокойствия.

Вся ситуация, в которой мы сейчас находились, была абсурдной, странной, ненормальной, но в то же время я не мог представить себе иную сцену. Подчиняясь его воле, я подошел к чаше, перешагивая через высокий борт и опустился в теплую воду, тихо выдыхая от возникшего на незатянувшихся ранах жжения. Крылья, пострадавшие от действий Сатаны особенно сильно, клонились ко дну под тяжестью намокшего оперения, а удерживать их не было сил.

Влад, молча наблюдавший за моими передвижениями, наконец шагнул ко мне, обходя ванну, и занял место за моей спиной. Опустившись коленями на холодный кафель, он потянулся к основанию крыльев, но в последний момент остановился. Я сглотнул ком, образовавшийся в горле от предвкушения этого касания, и расслабился, понимая, что смогу еще хоть какое-то время себя контролировать.

Почти невесомо Влад подцепил израненное крыло под верхний изгиб, он помог придать ему правильное положение, вправляя на место вывернутый сустав и стыкуя сломанные кости. В глазах потемнело от боли, но принявшее исходный вид крыло, наконец, начало заживать под действием усиленной регенерации. Ощущение того, что тело стало восстанавливаться в полную силу, заставило облегченно выдохнуть.

Я тяжело дышал от перенесенной боли, а на спине проступили капли пота, я чувствовал, как Влад рассматривает меня, но не мог обернуться. Просто не мог. Тихий плеск воды от погрузившийся в нее мочалки, и жесткие, но такие заботливые руки принялись смывать с моего тела остатки крови, пыли и пота. Он оглаживал плечи, спину, крылья, мягким материалом массируя доступные участки. Так трепетно и нежно, что перехватывало дыхание от каждого касания. Мысль о том, что я никогда не испытывал такого прежде, билась где-то внутри, разбивая осколки сознания вдребезги.

Вода быстро окрашивалась в бурый цвет крови и грязи, и мне неприятно было от того, что Влад все это видит. Как же хотелось быть сильным рядом с ним, самым лучшим. А в итоге остался поломанный я, который самостоятельно даже крылья отмыть не может от наказания папочки. Мерзко.

Вампир, казалось, почувствовал смену моего настроения. Откинув мочалку в сторону, он опустил прохладные ладони на мои плечи, мягко массируя, помогая расслабиться хоть немного. Мне хотелось ответить на эту ласку, прижать его к себе, дарить все то, что теплом окутывало сердце, но страх испортить момент затаился внутри. Я боялся, что любое мое действие может сбросить все то, чего, как мне казалось, мы добились. Но к счастью, хоть один из нас оказался смелее.

— Подвинься.

Тихий шепот в самое ухо, не терпящий отказа. Не просьба — требование, которое я исполнил мгновенно, продвигаясь по дну ванной, освобождая место за своей спиной. Быстро и тихо Влад устроился позади меня, крепко обнимая за плечи, позволил облокотиться на широкую грудь. Спиной я чувствовал, что момент нежности со стороны мужчины не сказался на его возбуждении, напряженный член касался поясницы, приводя в непередаваемый восторг от осознания — он хочет меня не меньше, чем я его.

Открывшийся слив ванной зашумел утекающим потоком грязной воды, в то время как Влад взял в руки душевую лейку, поливая мои плечи и прочие открытые участки тела теплыми струями. Он продолжал массировать ладонями затекшие мышцы, возвращая им утраченную прежде силу, словно восполняя запас жизненной энергии одним только своим присутствием рядом. Я расслабился на некоторое время, позволяя себе насладиться такой чувственной нежностью, но желание не только принимать ее, но и дарить, оказалось выше всего прочего.

Аккуратно вывернувшись из его объятий, я развернулся к нему лицом, разбрызгивая тяжелые капли с впитавших влагу перьев. Влад следил за моими движениями, ожидая, что я сделаю дальше. Откинув руки на борт ванной, он был совершенно расслаблен. Только стук сердца, стремящийся в этой бешеной гонке нагнать мое, выдавал его волнение.

Выудив со дна ванной мочалку, я так же медленно провел мягкой материей по крепкой шее, линии ключиц, грудным мышцам. Говорить не хотелось, тихий плеск воды успокаивал, в то время как сбитое дыхание Дракулы будоражило с новой силой. То, что происходило сейчас, не поддавалось описанию. Полное умиротворение, наслаждение спокойствием момента вперемешку с зарождающимся огнем нестерпимого желания. Тот тандем чувств и эмоций, незнакомых никогда прежде. Такой новый, необычный, но такой желанный. Не было никакого смущения, лишь восторг от происходящего. Восторг, который пьянил крепче глифта и сводил с ума сильнее вампирского яда. Не нужно было ощущать укусы на артерии, чтобы сходить с ума, достаточно было лишь того, что он рядом.

Я старался проявить благодарность за оказанную заботу, но боялся перейти черту, хоть и видел во взгляде Влада те же мерцающие огоньки, что блуждали в моей душе. Страх испортить момент затмевал разум, заставляя сомневаться в каждом новом действии. Но, видимо, сомнение бушевало только во мне.

Вампир несдержанно рыкнул, подаваясь навстречу, выкидывая надоевшую мочалку на пол, крепко обхватил ладонями мою шею и притянул к себе. Выдохнув в распахнутый от удивления рот, он закрыл глаза, отпуская наконец себя, впиваясь жесткими губами, не терпящим отказа поцелуем. Зубами оттягивая нижнюю губу, он простонал в наслаждении, кружа голову от нахлынувших чувств.

Вода в ванной полностью утекла в слив, разгоряченные влажные тела покрывались мурашками, но нам было плевать, страсть пеленой накрывала глаза, заставляя желать большего. Больше касаний, больше поцелуев, больше его. Боли от не до конца затянувшихся ран не было, как и не было воспоминаний о днях одиночества и метаний.

— Пойдем.

Я с трудом отстранился от желанного тела, вылезая из огромной чаши, что хранила в себе момент непередаваемой заботы и душевного тепла. Слившись в поцелуе и жарких, сносящих крышу объятиях, я потянул его в спальню, спотыкаясь по пути об обломки мебели в кабинете. Он сам несдержанно подталкивал меня к двери, за которой скрывалась спальня, сжимая сильными руками плавящееся тело. Как же хорошо, как правильно, так, как должно быть.

Влад толкнул меня, вынуждая упасть спиной на кровать, вновь любуясь, потемневшим омутам удивительно теплой синевы был доступен каждый участок моего обнаженного тела. Я дрожал от этого взгляда, от неожиданного холода без жара его кожи. Секунда, и он навалился сверху, прижимая к постели, даря чувство полного подчинения. Я хотел ему подчиняться.

Новые поцелуи, легкие укусы, не прокусывающие кожу. Он не брал то, чего, как мне казалось, желал больше всего. Кровь и яд отошли на второй план, позволяя зациклиться на скручивающем все внутренности невыносимом желании обладать и отдавать.

Рывком перевернув меня на живот, он осыпал страстными ласками шею и плечи, зарывался пальцами в мягкие перья на основании крыльев, в то время как я лишь терялся в пространстве, просто сходя с ума. С ним я не был Люцифером. Не был высшим демоном, наследником адского престола. С ним я был зависимым наркоманом, разрываемым в ломке, и плавящимся, получая дозу его прикосновений.

Жадные несдержанные движения пальцев растягивали меня, готовя к большему, обещая истинный рай на просторах ада. Смазка, что хранилась под подушкой в ожидании подобной встречи была кстати, ведь без него на мою задницу не посягал никто. Никому больше я не мог позволить подобного. Никому больше я не мог позволить даже просто касаться себя.

— Влад, пожалуйста… — я шептал как в бреду, теряясь от ощущений, от удовольствия, волнами расходящегося по телу, а он слушал, и я чувствовал, как довольная улыбка появляется на искусанных в кровь губах.

— Терпи, демон, — горячее дыхание опалило мочку уха, он повторил сказанные ранее слова, с жаром впиваясь поцелуем в шею. Движения замедлились, покрываясь налетом неописуемой нежности.

Это было так странно, непривычно. Я всегда предпочитал грубый секс, наслаждался причинением легкой боли, как и в равной степени испытывал удовольствие от ее получения. Но сейчас Влад трепетно касался моего тела, вырисовывая языком незамысловатые узоры на покрытой мурашками коже. И это было настолько волшебно, что хотелось ещё и ещё, хотелось слиться с ним в одно целое и никогда больше не разделяться.