Полностью обнаженные, мы ласкали друг друга и упивались необходимой близостью. Словно в сражении, мы утягивали друг друга под воду, не прерывая поцелуи, забывая о дыхании, утопали в вожделении. Когда горячая крепкая плоть коснулась возбужденных складок, проскальзывая вдоль, терзая и распаляя сильнее, я заглянула в его глаза, показывая собственную готовность.
Мне необходимо было почувствовать его. На своём теле, внутри, в сердце. И именно так, с болезненно впивающимися в спину камнями, в окружении совсем не теплой воды, под пронзительным взглядом в самую душу, я с наслаждением ощущала, как медленно и плавно он входит в меня, сжимая ладонью волосы на затылке, оттягивая их в сладкой истоме. Все было так, как раньше, но все-таки лучше. То ли это говорило изголодавшееся по ласкам тело, то ли то, что я нуждалась именно в нем.
Время сливалось с бурлящим потоком вокруг нас, неумолимо разжигая внутри огонь, страсть и похоть. Каждое движение, каждая ласка возносила все выше, под толщу вечерних, темнеющих облаков. Мы наслаждались близостью, покрывая тела друг друга поцелуями, чередуя их мягкими укусами, руки сжимали кожу, принося едва ощутимую боль, которая лишь дополняла спектр охвативших ощущений. Мысли давно покинули голову, оставляя на первом месте одни инстинкты и первобытные желания стать единым целом.
— Деймон, — я шептала ему в губы какие-то глупости, которые терялись в неконтролируемых стонах, а он жадно ловил их, поглощал, словно питался этими откровениями. — Я люблю тебя, всегда любила.
Он замер на одно единственное мгновение, после, продолжив вбиваться в разгоряченное тело с новой силой. В нем будто открылось второе дыхание, которое он дарил мне. Узел внизу живота скрутился до тянущей боли, заставляя напрячься все тело, в то время как Деймон, сдавленно рыча, сильнее вжимал меня спиной в острые обломки каменистого берега. На долю секунды перед глазами промелькнула вспышка, озарившая сознание потрясающим удовольствием, которого я не испытывала ни с кем, кроме него. А мужчина все продолжал двигаться, наслаждаясь пронизывающими мое тело спазмами и срывающимися сладкими стонами.
Деймон кончил следом, с жадностью хищника сжимая меня в руках. Капли воды смешались с потом, выступившим на лбу и висках. Я молча гладила это родное лицо, наконец, до конца осознав, что именно произошло. Нет, я не жалела об этом сумасбродстве, но здраво опасалась того, чем все это действие может обернуться. Он может снова уйти, может посмеяться над моей слабостью. Но сейчас он таял в моих руках, наслаждался мягкими ласками, и тяжело дышал в изгиб шеи.
— Знаешь, — он оторвался от меня, чуть отстраняясь, снова заглядывая в самую душу, — я ведь всегда помнил о тебе, всегда любил. Ты можешь не верить, не понимать, но тогда это было действительно необходимо. Сейчас… сейчас все изменилось, и я прошу тебя, позволь разделить с тобой не только этот вечер, но и всю оставшуюся жизнь. Эту или любую другую. Если ты сама этого хочешь.
Я замерла, вглядываясь в глубину его светлых, удивительно ласковых и любящих глаз, и понимала, что он говорит правду. Чувствовала нутром, что сейчас он предельно откровенен, хоть и не станет объяснять истинные причины своего ухода тогда. Он не просит прощения, но практически умоляет простить и дать шанс. И я не могу этому противиться, никогда не могла. А потому, прикрыв глаза, я прижала его к себе ближе, целуя мгновенно открывшиеся навстречу губы, тем самым давая ответ.
Мы попробуем. Снова попробуем построить совместное будущее, в надежде, что проделки судьбы не разлучат нас вновь. Но с уверенностью — что бы ни случилось, мы всегда найдём друг друга, в новых жизнях и мирах, ведь такова наша участь и наша судьба. Любить и быть любимыми.
