Попытка встать с постели увенчалась успехом не сразу, но постепенно головокружение стихло, позволяя, облачившись в домашний халат, за неимением лучшего, спуститься в гостиную. Эретайн и Годфрой обсуждали какие-то свои дела, сидя в широких креслах у потухшего очага.

— Повторяю тебе, друг мой: Адриан мертв. Какие бы чувства не терзали твою душу по этому поводу, ничего поделать больше нельзя.

— Но кто-то упорно ставит меня в его положение, напоминая, какую чудовищную ошибку я совершил тогда.

— Ты был молод, импульсивен и совершенно непоколебим в собственных выводах.

— Я считал, что спасаю его от боли и разочарования. Думал, что сумею оградить от потерь и унижений…

— Не терзайся, друг мой. Уверен, что Адриан ни секунды не сомневался в твоих намерениях.

— На моих руках его кровь… И Рэны… Кто следующий, Регис? Она? — Детлафф выбросил ладонь в сторону, указывая на лестницу, не оборачиваясь, и не замечая при этом моего присутствия.

— Тут дело не в том, дорогой мой, кто следующий, а в том — кому выгодно убить Мейлею, а инициатором представить члена твоей стаи.

— Лишить семьи, — хором проговорили оба вампира, одновременно придя к неутешительному выводу.

— Хагмар Мурлегем, — спокойно и сосредоточенно произнес Эретайн. — Но это не возможно. Последние триста лет он гниёт в двимеритовой тюрьме. Я сам заточил его туда.

— Три века — долгий срок, — задумчиво произнес Регис, и принялся витиевато философствовать, легко жестикулируя в воздухе, а мой покровитель задумчиво наблюдал за ним.

В итоге вампиры все же пришли к общему выводу, что глава рода Мурлегем не стал бы ждать так долго, да и его надменный, гордый нрав не позволил бы своему обладателю отсиживаться в тени. Скорее всего он заявился бы в Боклер, сея вокруг себя хаос и разрушение, как в прежние времена.

— А вот и наша очаровательная подопечная. — Улыбнулся Регис, поворачивая голову в мою сторону, отвлекаясь наконец на мое присутствие.

Цепляясь за перила лестницы, я изо всех сил старалась не упасть в обморок, но скоро мучениям пришел конец, поскольку невозмутимый Детлафф появился вплотную и, подхватив на руки, со сдавленными ругательствами отнес обратно в постель. Тут же появилась встревоженная Марта, раздражающе щебеча и поминутно спрашивая совета у Региса. Похоже Годфрой пришелся ей по душе, а за время моего отсутствия они даже успели подружиться.

— Прекрати носиться вокруг, как мамаша-курица, — сдавленно прорычала я, отмахиваясь от супа, мазей и утешений одновременно.

Детлафф одним взглядом отослал взволнованную компаньонку, от чего та притихла и втянула голову в плечи, неохотно подчиняясь.

— Ты не должна покидать кровати, — настойчиво проговорил он, заправляя медную прядь за ухо.

— Это несомненный прогресс! — произнес Регис, стоявший все время у стены. — Лея наконец обрела силы не только открыть глаза, но даже подняться. Превосходно, скоро ты вновь увидишь ее сияющее лицо, но умоляю, друг мой, воздержись от кровопусканий пока она не окрепнет.

— Я понял, — раздражённо прошипел Детлафф, не отвлекаясь от меня.

— Так ли уж все страшно. — Попытка разрядить обстановку успехом не увенчались, поскольку покровитель только сильнее помрачнел.

— Ты неделю не просыпалась, началась лихорадка. Нам было не до шуток.

— Полагаю юный Мурлегем перед тем, как укусить тебя, дитя мое, употребил какой-то яд. Они действуют на вампиров, как приправы на людей.

— Отравил через укус? — усмехнулась я.

— Именно так. Но сейчас уже опасности нет.

— А что розы? Филипп продолжает беспокоить нас своим присутствием?

Детлафф саркастически ухмыльнулся, а Регис взмахнул в воздухе узкой ладонью.

— Мурлегемы обходят нашу обитель стороной с тех пор.

— Значит все кончено?

— Нет, дитя мое. Боюсь, что нет. Зачинщик всех этих… Беспорядков по прежнему остался в тени, неведомым. Его планы были сорваны, но это вовсе не значит, что он отказался от их исполнения.

— Может просто уехать из Боклера? — предложила я, на что вампиры переглянулись и улыбнулись друг другу.

— А что помешает ему последовать за нами? — устало вздохнул Регис

— Здесь следы ещё теплые. Нужно выяснить кто и за что мстит мне. Сжечь паразита в гнезде, — спокойно пояснил Детлафф, чуть наклоняя голову.

— Но Филипп сказал, что причиной стала вовсе не месть. — Собеседники воззрились на меня в недоумении. — Там, в саду он проболтался, что преданность толкнула на этот поступок того самого кукловода. Тогда я подумала…

— На меня, — добродушно улыбнулся Годфрой.

— Да… Но теперь мы уже ведь выяснили все.

— Надо подумать, — озабоченно протянул Эретайн, но потом встряхнул головой и снова перевел взгляд ко мне.

— Оставим их, Марта. Пойдем, поможешь. — Регис указал растерявшийся служанке на лестницу и, пропустив ее вперёд, вышел из комнаты, прекрыв дверь за собой.

Эретайн погладил меня по щеке, приподнял подбородок и коснулся губ аккуратным поцелуем, который однако быстро начал терять отстраненность и холодность, стоило разомкнуть губы.

Крепкие ладони скользнули по плечам на спину смыкая тугие оковы объятий, вызывая взволнованную дрожь, растекаясь сладкой истомой по мышцам. Мои пальцы запутались в жёстких, угольных прядях, в попытках притянуть его ближе, прижаться теснее.

— Лея… — сдавленно прорычал вампир с силой высвобождаясь из моих рук. — Не так близко.

— Почему? — я прогнула спину, вытягиваясь под одеялом, в подсознательном стремлении избавиться от напряжения.

— Ты сладко пахнешь, — хриплый оттенок низкого голоса вмиг проник под одежду усиливая нетерпение.

—Я знаю, — едва касаясь дыханием губ, слова покидали грудь почти неуловим шелестом. — Тебе ведь нравится?

— Сильнее, чем думаешь, — прозрачный взор вмиг наполнился алым огнем желания, — но очередная кровопотеря убьет мою хрупкую бабочку.

— Ничего страшного не случится, — взмолилась я.

Пальцы скользнули по острым скулам, опустились на губы и замерли. Вампир повернул голову, коснувшись поцелуем самого центра ладони, а за тем восторженно замер, прикрыв глаза. Секунды сливались в минуты, говорить совсем не хотелось, как и шевелиться, только слушать его глубокое дыхание, стекающее по запястью и скрывающееся в белых манжетах рубашки.

— Я так устал от потерь, — он грустно, даже немного озлобленно усмехнулся. — Бессмертие бессмысленно, в конечном итоге.

— Оно было предназначено для того, чтобы однажды ты смог спасти меня.

Эретайн снова нежно обнял узкие плечи подопечной, шумно вдыхая запах медных волос.

— Тебя отнять не позволю никому. Мы обретём свое место далеко отсюда. Как только разберусь с этим, — он сделал широкий, неопределенный жест рукой в воздухе, — покинем Боклер навсегда.

— Побудь со мной немного. Не уходи.

Суровый взор смягчился, отливая глубоким, красноватым сиянием. Эретайн подложил себе под спину подушку и, удобно устроившись рядом, принялся задумчиво, почти медетативно перебирать рыжие локоны, соскальзывая длинными пальцами до самых кончиков.

***

Постепенно здоровье улучшалось, а моральное состояние только падало в черную, непроглядную бездну. Мне казалось, что следы зубов Филиппа не проходят на шее, хотя маленькие ранки давно и бесследно зажили. Неприятный, навязчивый запах чудился повсюду на теле, что неимоверно раздражало, заставляя поминутно чесаться, а стоило закрыть глаза, как ехидная ухмылка Мурлегема тут же всплывала перед мысленным взором вызывая нервную дрожь отвращения.

Поздним вечером третьего дня бодрствования я сидела в полной горячей воды лохани и сосредоточенно терла запястье. Встревоженная Марта уговаривала успокоиться, убеждая, что на руках вовсе нет больше синяков.

— Мастер Годфрой свёл все следы в первый же день, не нужно так убиваться, барышня.

За последнее время компаньонка так привязалась к доброжелательному Регису, что это даже удивляло. Она повсюду следовала за ним, поминутно спрашивая совета, на что вампир лишь меланхолично улыбался, терпеливо разъясняя каждую мелочь.