— Тише, чудовище, тише… Посмотри, я жива. Не убивай Филиппа, оставь его отцу.

Силы стремительно таяли, язык заплетался, но ладонь продолжала мерно оглаживать рельефное плечо, унимая бушующий океан злости самого страшного в мире зверя… Моего зверя.

Как только немеющее от напряжения тело перестало слушаться, соскальзывая по высокой, черной фигуре заступника на пол, сильные руки тут же подхватили под спину и колени. Эретайн тесно прижал меня к себе и ногой отбросил молодого Мурлегема в сторону родителя.

— Следи за своим щенком, Винсент. Следующего раза не будет.

— Спасибо Детлафф. Я не забуду услуги.

Обеспокоенные глаза встревоженного отца с облегчением смотрели не на Первородного, прозрачный взор сосредоточенно изучал мое лицо. Затем старший Мурлегем наклонил голову в знак почтения и стал впереди отпрыска, закрывая его собой. Он определенно благодарил меня, уважительно и искренне.

— Друг мой… — Начал было Регис, но покровитель лишь глухо, предупреждающе зарычал, демонстрируя нежелание общаться и растворился в клубах бордового тумана, забрав подопечную с собой.

========== Друзья и враги ==========

— Лея… — Мурлыкнул Эретайн, уткнувшись в висок, аккуратно укладывая меня на кровать.

— Ничего страшного не произошло. — Я вцепилась в его руки, не желая отпускать. — Не о чем домой писать.

Суровое лицо на миг расслабилось, тонкие губы тронула добродушная улыбка, но потом покровитель снова помрачнел.

— Ублюдок чуть не убил тебя.

— Ты правильно поступил. — Голова разрывалась от боли, сознание мутилось, но отключаться себе позволить было нельзя. — И Регис вернулся.

— Регис… — тихо прошипел Детлафф, поворачивая голову в сторону двери.

Холодные пальцы только теснее сжались, не позволяя отстраниться, голос дрожал, но звучал уверенно.

— Ты должен спокойно выслушать его. Не верю, что твой друг, соратник, родственник мог так поступить.

— Разберусь, — раздраженно бросил Эретайн, мягко высвобождаясь из моих рук.

— Нет.

Детлафф удивлённо приподнял бровь, вновь обращая прозрачный, алый взор ко мне.

— Я хочу присутствовать при разговоре. Это и мое дело тоже.

— Думаю, Лея права, дорогой мой. — В комнату бесшумно вошёл Регис.

Вампиры сменили друг друга внимательными взглядами. Эретайн встал и выпрямился, давая понять, что не настроен на конструктивную беседу.

— Что произошло в мое отсутствие? — непонимающе развел руки в стороны Годфрой.

— Если ещё хоть один волос упадет с ее головы, я не стану больше церемониться, Эмиэль. — Сухо произнес Детлафф, взирая исподлобья зло и крайне сосредоточенно.

— Ты винишь меня? — Регис застыл в изумлении, его лицо выражало крайнюю степень раздражённого недоумения.

— Хочешь сказать, что непричастен?

— К чему? Я не понимаю, поясни.

— Для чего ты ходил к Винсенту перед тем, как покинуть Туссент?

— Внимание Филиппа к Лее, проявленное на вечере у Орианы, беспокоило меня, и я решил узнать надолго ли Мурлегемы в этих краях, а заодно предупредить о возможных неприятностях отца, не рассчитывая на благоразумие отпрыска.

— О розах сорта «Сангрояль»? — высокая фигура Детлаффа напряглась и словно окаменела.

— Кровь королей значит… — Регис приложил пальцы к переносице, прикрыв глаза. — Послушай…

— Хочешь, чтобы я понял Адриана, Эмиэль?

— Вовсе нет, уверяю тебя…

Детлафф порывисто отвернулся к окну, закладывая руки за спину. Весь его вид напоминал скорее раненого зверя, загнанного в угол, и от того крайне агрессивного.

— Лафайет мертв, история с ним давно кончилась, а Лея — Регис указал в мою сторону открытой ладонью. — Часть твоей… Нашей стаи. Думаешь я посмел бы причинить ей вред?

— Я понимаю его. — В низком голосе явственно звучала боль. — Моей заслуги в той победе вовсе не было. Между любовью и дружбой, Адриан выбрал смерть, он сознательно позволил убить себя.

— Дорогой мой, мы не всегда способны контролировать свои поступки, и уж тем более не можем повернуть время вспять. — Регис приблизился и положил руку на плечо Эретайна, но тот высвободился, угрожающе зарычав.

— Теперь я в его положении, и выбор мой так же очевиден.

— Мне кажется, что Эмиэль не участвовал в заговоре. — Внимание обоих вампиров мгновенно переключилось на меня. — Он не понимает, что происходит и не видит связи между настоящим и прошлым. Это не он, Детлафф.

— Признаю, сближение со смертной женщиной пугало меня и раньше, и теперь тоже не доставляет радости, и далеко не потому, что я считаю ее недостойной, но мы уже видели сегодня нелестные последствия твоей привязанности.

— Однако ты ничего не знаешь о том, что Филипп Ван Мурлегем затеял игру против Детлаффа, и разменной монетой использует меня. Так ведь?

— Что? — Регис искренне недоумевал, в удивлении поднимая брови. — Юнец не способен сам на подобное, его несомненно кто-то направил.

— Это был разве не ты? — Эретайн начал наконец сомневаться в своих выводах.

— Друг мой, как могла посетить тебя столь безумная идея? — усмехнулся Годфрой, облегченно вздыхая. Очевидно, что суть происходящего начала проясняться для него.

— Дабы я почувствовал себя в шкуре Адриана.

— К нашему с тобой счастью, на такое коварство я не способен. К тому же не забывай, что твои… — он запнулся, подбирая слова. — Повадки известны мне чуть ли не лучше, чем тебе самому. Враги твоей стаи долго не живут.

Эретайн злобно сверкнул глазами, разворачиваясь к собеседнику лицом и нервно отвел могучие плечи назад.

— Ты не враг мне, Эмиэль.

— Рад слышать.

Регис протянул открытую ладонь Детлаффу и тот пожал ее.

— Тобой снова манипулируют, дорогой Детлафф, и надо признать — в этот раз гораздо изящнее прошлого.

— Тебя пытаются лишить всякой опоры. Лишить нас, — тихо прошептала я, отчаянно сопротивляясь головокружению.

Тело заполняла свинцовая слабость. Понимая, что примирение собратьев, несомненно, теперь вопрос лишь времени, адреналин покидал кровь, погружая сознание в вязкий полумрак.

Суровое лицо Эретайна смягчилось, выражая искреннее облегчение, в то время, как Регис становился, напротив, все более сосредоточенным.

— Позволь мне позаботиться о твоей возлюбленной. Ее вид меня сильно беспокоит, на лицо все признаки малокровия.

Детлафф отошёл в сторону, пригласительно вытянув руку ко мне. Лекарь присел на край кровати и, сурово поджав губы, оглядел ранки на шее, потом неодобрительно вздохнул и повернулся к побратиму.

— Ты злоупотребляешь ее кровью, дорогой мой. Лея вымотана, ей нужно восстановление, если не хочешь потерять ее в ближайшее время.

— Да будет так, — спокойно согласился Эретайн, не поднимая раздраженного взора от собственных сапог.

— Уверена, не все столь уж плохо, — попыталась разрядить обстановку я, но Регис приподнял мою холодную руку и обнажил запястье, на котором так же имелись две синие ранки.

— Три укуса меньше чем за неделю. Если так продолжится, в тебе не останется и капли крови, — с этими словами он поднялся. — Приготовлю мазь для заживления ран и попрошу Марту сварить густую похлёбку.

— Спасибо, — произнес Детлафф и поднял взор на побратима, демонстрируя примирение с положением вещей.

Регис крепко хлопнул его по плечу и уже собирался выйти из комнаты, но Эретайн удержал его.

— Прости, что сомневался.

— Тебя к этому вынудили, друг мой. Нам всем повезло, что твоя Лея такая бескорыстная и мудрая, только это обстоятельство позволяет Боклеру продолжать свое существование, — Регис примирительно, грустно улыбнулся. — А значит необходимо позаботиться о ее здоровье и сохранности. Оставлю вас.

Как только дверь за ним закрылась, Эретайн взял меня за руку, не желая покидать, но веки уже потяжелели, и скоро вязкий, мучительный сон сковал сознание густой, неясной пеленой.

***

Наверное прошло несколько дней. Меня будили, кормили, обрабатывали раны, по-моему, даже спину мазали, но отчётливых воспоминаний не оставалось. Только крепкие руки Детлаффа, аккуратно обнимающие по ночам и поправляющие одеяло, когда становилось откровенно холодно. Постепенно сознание прояснилось и, в одно яркое, солнечное утро, я, наконец, проснулась бодрая и посвежевшая. В комнате никого не было, лишь остывший бульон в миске на столике и неприятный запах снадобий, наполнявший прозрачный воздух.