Медные волосы струились по обнаженным плечам, стекали на спину, путались в клубах ярко-алого тумана. Грубые, уверенные ласки опытных рук и мягкие простыни ложа его запертой комнаты сплетались с прерывистыми, рваными вздохами от откровенных, бесстыдных прикосновений. Я задыхалась собственной смелостью, опускаясь узкими ладонями туда, где не посмела бы раньше скользнуть и взглядом, а низкие стоны служили наградой, подталкивая не останавливаться в чувственных исследованиях.

Он все крепче сжимал оковы объятий, оставляя следы на коже, как пальцами, так и губами. Нестерпимо острые ощущения, от все опускающихся ласк накрывали волной безумия, заставляя замирать в ожидании, пока наконец мое тело не обрело те прикосновения, которых так жаждало все это время, захлебываясь громкими надрывным вздохами. Силы терпеть вожделение совсем больше не осталось и я прогнула спину, прижимаясь к нему так тесно, что места для вздоха почти не было. Чуть приподняв мои бедра, Эретайн резко подался вперёд наполняя меня болью, жаром и удовольствием одновременно.

Коротко вскрикнув я опустилась ему навстречу, вновь утопая в неистовом шторме ощущений, сплетающихся с чувствами, эмоциями, стонами, вздохами. Жажда удовлетворения немыслимой похоти лишь нарастала с каждым движением, натягивая мышцы, оголяя нервы, заставляя подчиняться все ускоряющемуся ритму, пока не выгнула спину, как тугой лук, сводя бедра мучительным спазмом и растекаясь судорогой экстаза по онемевшим от долгого ожидания мышцам.

Я вцепилась в рельефные плечи, подавляя прерывистый стон, Детлафф низко зарычал, опустив голову и уткнувшись в тонкую шею.

— Лея… Моя Лея. — Казалось его слова ласкают кожу, соприкасаясь с ней.

Секунды сливались в минуты, а мне все никак не удавалось отдышаться унять бешеный стук сердца в ушах, нестройный звон в голове, сладкую истому, покрывающую плечи волной дрожи. Вампир крепко прижимал меня к себе, продолжая целовать, только теперь нежно, едва касаясь, словно баюкая.

Постепенно силы начали утекать из расслабляющегося тела, веки стали тяжёлыми, мысли легко покидали голову, не позволяя сознанию сконцентрироваться. Крепкие руки Эретайна опустили меня на подушки, тихий, бархатный шепот зашелестел у уха, погружая в теплые объятья дрёмы, отзываясь приятным трепетом по разгоряченной коже.

— Тебе нужен отдых, Лея. Поспи. Я увлекся и выпил намного больше двух глотков, ты будешь теперь долго чувствовать слабость. Прости.

— Побудь со мной. Не уходи.

— Я всегда с тобой.

Он продолжал говорить, медленно перебирая волосы, кажется даже смеялся, или мне показалось, ведь легонько вращаясь, мир вокруг медленно погружался в бессвязный сон.

========== Интриги и последствия ==========

Пробуждение принесло нещадную головную боль, словно с глубокого похмелья. Марта сидела на кровати возле меня, бледная, как полотно, ее руки дрожали, а в глазах стояли слезы.

— Ох, барышня… — Чуть не плача, вздохнула девушка, машинально поправляя подушку у моего изголовья.

— Что случилось, дорогая? Где мастер Эретайн? — подспудная тревога побуждала по прежнему бояться его внезапного отъезда, хотя объективных причин для этого совсем не было.

— Этот ваш… Господин. Он очень странный, — затараторила компаньонка, словно страшась, что я стану ее перебивать. — Днём сидит в мастерской и чинит игрушки, задумчивый такой, сосредоточенный, злой. А ночью уходит куда-то и возвращается только под утро! Я говорила, что вам плохо, а ему и дела нет! Зайдет, посмотрит и даже не останется посидеть с вами.

— Так. Сколько я проспала?

— Трое суток. На простынях кровь была и на вашей рубашке тоже… — Заметив румянец моих щек, девушка приложила ладонь к губам, прикусив их. — Так это… А я думала, что он вампир! Со свету сжить вас решил, окаянный, а тут вон какое дело!

Я рассерженно всплеснула руками и поднялась на локтях. Странно конечно, что после ночи с мужчиной девка в себя трое суток не приходила, но служанку такое объяснение похоже вполне устроило. Облегчённо вздохнув, Марта унеслась на кухню за завтраком к моему нескрываемому удовольствию.

После еды и не слишком удачных попыток собрать расползающиеся мысли обратно в разрывающуюся от боли голову, выяснилось, что Детлафф отбыл по неотложным делам и не обещал вернуться к ужину. Это позволяло заняться насущными проблемами вплотную, коих было не много. Точнее одна — Ориана. Не понравилось мне, как вампирша вела себя во время последней нашей встречи, однако жаловаться могучему покровителю было особенно-то не на что, потому необходимость принять собственные контрмеры проступала с неизбежностью очевидного.

Игнорируя дикую головную боль, я оделась и направилась во дворец к княгине Туссента с целью получить от нее маленький подарок в виде бочонка первоклассного вина, для своих последующих хитроумных, злокозненных изысканий в адрес неприятной дамы. В качестве повода была выбрана новая, вышитая собственноручно рубашка, а причины конечно крылись гораздо глубже.

Воспоминания о внимании со стороны бруксы, к моему Детлаффу, чувствительно беспокоили, но «кто предупрежден, тот вооружен». Что я могла противопоставить сильной и наверняка старой, хитрой бестии?

Если вдруг случится со мной несчастье на дороге, или нападет совершенно неожиданно какая-нибудь гадкая тварь, мой резкий, дикий, но недальновидный покровитель конечно разорвет в клочья виновника, а толку? Сразу ясно нарисовались картины того, как сердобольная Ориана будет утешать его в час скорби.

Вот уж нет.

Нужно было прикрыть незащищённые тылы и для этого лучше всего подходил подкуп всесильной интриганки. Пусть считает меня наивной дурочкой, так безопаснее, а вот я недооценивать ситуацию не стану, организуя себе фору.

Анна-Генриетта, как всегда великолепно одетая, безукоризненно вежливая и безгранично высокомерная, приняла подношение благосклонно и осведомилась, чем может отплатить за любезность.

Несколько наводящих вопросов, пара томных вздохов и бочонок превосходного вина из ее лучших запасов доставили мне домой, в качестве великой монаршей милости.

Получив желаемое, я откланялась, рассыпаясь в благодарностях, и отправилась далее, гонимая хлопотами по обеспечению подарка для вампирши весьма неприятным содержимым. Далее путь лежал в кузнечный цех. Детлафф упомянул о двимерите, особом сплаве, сдерживающем магию. Похоже, он и вампирам не слишком нравился.

Прелестно.

К вечеру все приготовления, включая прогулку до ближайшего леса, по тропам показанным некогда Регисом, были закончены, и бочонок чудного вина из запасов самой княгини Боклера передали госпоже Ориане с короткой запиской: «Эретайн», чтобы исключить возможность отказа от подношения.

Ещё у Ревеля в плену я уяснила необходимость просчитывать партию на пару-тройку ходов вперёд, что не могло не пригодиться в противостоянии с заведомо более сильным и опытным противником. Мне несомненно нужно было организовать себе преимущество.

Что ж, сказано — сделано.

***

Как только стемнело, в проеме двери появился хмурый, словно грозовая туча, Детлафф. Заметив меня в гостинной, его злой, жёсткий взгляд смягчился, вампир пересёк в два шага разделяющее нас расстояние, и, приподняв мой подбородок двумя пальцами, властно впился в губы грубым поцелуем, словно искал в нем утешения. Марта тихо охнула, но тут же зажала рот рукой, не желая привлекать внимания к себе.

По телу заструилась мелкая дрожь от близости возлюбленного мужчины, забираясь под одежду, покрывая мурашками плечи, заставляя затаить дыхание. Почуяв это Эретайн медленно, нехотя отстранился.

— Не сегодня, Лея. Я опять захочу твоей крови, а ты не готова.

Растерянный взгляд метнулся к Марте, намекая на ее неосведомлённость.

— Она не знает, — произнесла я одними губами, не до конца осознавая чего боюсь больше: раскрытия истинной природы покровителя или смерти компаньонки, неосторожно пошевеливайся в ненужный момент.

Не отпуская моего подбородка, Детлафф перевел внимательный взор на служанку, от чего та села на стул в углу, а потом вновь повернулся ко мне.