— Ты слишком добра, Мейлея. Бросаешься защищать даже тех, кто этого не заслуживает.

Его нежный, ласкающий жест мигом унял ураган негодования в груди. Я продолжала смотреть в темнеющий огонь, пронзительного взора, но теперь уже без возмущения, ощущая, как тают ледяные преграды между нашими душами.

В пестрой, яркой толпе появилась прекрасная женщина в золотом платье и такой же полумаске с пушистым пером, привлекая всеобщее внимание к себе.

— Госпожа Офелия Ван Мурлегем, — прошептал прямо у самого уха Детлафф, наклонив голову к моей шее, от чего легкая дрожь побудила закусить губу, поднимая мелкие волоски на затылке, отзываясь темным блеском самонадеянного удовольствия в нескромно-жестком взгляде вампира.

— Что ты хочешь спросить у них?

Он смерил меня долгим, изучающим взглядом, на самом дне которого светилась непонятная боль утраты, тоска по давно разрушенному прошлому.

— Ярко-алые розы, что присылает тебе Филипп Ван Мурлегем, относятся к сорту «Сангрояль». Они памятны для меня, но история, связанная с ними почти вдвое превосходит по возрасту юношу, так старательно копирующего все ее обстоятельства. Я намерен выяснить, из чьих уст он услышал о случившемся и чего желает добиться в конечном итоге.

— Так мишенью была вовсе не я, а ты?

— Допускаю его заинтересованность в тебе, но послание в виде букета «Сангрояль» имело целью меня. Это бесспорно.

Мы неумолимо приближались к хозяйке вечера, наконец она заметила моего покровителя и лучезарно улыбнулась ему.

— Господин Эретайн! Как приятно, что нашли время посетить наше скромное мероприятие!

— Миледи. — Детлафф склонил голову, в знак почтения. — Ваш супруг сегодня с вами?

— Винсент? Он где-то здесь. — Рассеянно произнесла вампирша и остановила пристальный взгляд на мне.

— Вы со спутницей?

— Мейлея Терзиефф-Годфрой, — представил меня покровитель, чуть отступая в сторону.

Яркие, как весеннее небо, голубые глаза Офелии Ван Мурлегем похолодели настольно, что стали напоминать две ледяные глыбы.

— Ах вот как, Филипп упоминал об этой особе. Вскользь. — Казалось она вновь обрела самоконтроль. — Что ж пригласите юную даму танцевать, Детлафф, сегодня мы развлекаемся, а вы так собраны, угрюмы… Впрочем, как обычно.

Женщина упорхнула лёгкой походкой в сторону, влекомая новыми разговорами, а мне нестерпимо захотелось исполнить наставление хозяйки вечера, не задумываясь больше о интригах, охоте на людей и природе моего вновь обретенного кавалера. Но обращаться к нему с подобными просьбами считалось бы, несомненно, дурным тоном. Эретайн раздражённо выдохнул, поворачивая голову в мою сторону, словно услышал мысли, а потом протянул руку, затянутую в черную перчатку, ладонью вверх.

— Вы позволите?

Сердце яростно вырываясь из груди подскочило к самому горлу. Возможность оказаться вновь в крепких, надежных руках сосредоточенного спутника манила и отталкивала одновременно. За время его отсутствия, мне удалось добиться немалых успехов в искусстве танца, потому переживать за лёгкость поступи, в довесок к волнению от столь желанной близости, все же не приходилось.

— Несомненно. — Я обхватила его большой палец устраивая свою маленькую, узкую руку, на широкой открытой ладони вампира.

Он притянул меня вплотную, крепко обнимая за талию, что являлось нарушением этикета, но иллюстрировало личную заинтересованность, и уверенно повел, непринужденно лавируя между парами. Мои холодные пальцы рассеянно скользили по черным узорам камзола на широком, рельефном плече покровителя, будто в поисках чего-то неимоверно важного. Тяжёлая рука Эретайна, словно прудовая гиря надёжно удерживала хрупкую спутницу прижатой к напряженному торсу настолько плотно, что места для вздоха почти не оставалось. От ощущения его близости сердце замирало, будто прислушиваясь к чуть трепетной судороге вожделения, сворачивающейся в самом низу живота.

Легкая, кошачья грация, вдруг внезапно проявившаяся в грубом, прямолинейном кавалере, вызывала искреннее удивление, однако на изумленный взгляд он лишь снисходительно улыбнулся.

— Это не так уж и сложно, если приноровиться.

— Ты восхитительно держишься, — стеснение отступало, разжимая тиски отстраненности. Скоро я уже облегчённо улыбалась, свободно утопая в темном, сосредоточенном взоре.

— О, миледи слишком добра, учитывая, что сейчас я впервые танцую за более чем двести лет.

Детлафф усмехался. Так открыто, непринужденно и искренне, что я невольно почувствовала себя воистину счастливой. Жизнь налаживалась, он ведь рядом. Большего и желать было совершенно невозможно.

— Так долго отказывал себе в развлечениях?

— Скорее избегал их.

Мы кружились все быстрее, на одном из пируэтов вампир поднял меня в воздух, повернулся вокруг себя, а когда опускал на землю, случайно или намеренно обжёг глубоким дыханием кожу у самой ключицы, соскользнул, лишь едва не касаясь, вверх по шее и замер на виске возле уха, шумно втягивая носом воздух. От этого лёгкого мимолётного движения каждая мышца в теле напряглась и заныла в ожидании продолжения; едва уловимая, сладкая дрожь потекла по животу вниз, заставляя вновь замереть, прислушиваясь к мучительному спазму удовольствия. Я тихо выдохнула, в попытке смирить закипающее воображение, уже размашисто рисовавшее сцены жарких поцелуев, и сразу слуха коснулся короткий, удовлетворённый смешок.

Он улыбнулся и отступил, нехотя выпуская меня из объятий, словно убедился в каких-то своих, внутренних выводах.

— Пора поискать Винсента. Оставлю тебя на пару минут.

Я судорожно вцепилась в его руку, не желая отпускать ни на шаг.

— Пожалуйста!

Детлафф притянул меня к себе и коснулся губами лба, утешая, унимая страх. Сразу, как-то неуловимо пришло ощущение совершенного, абсолютного спокойствия, словно не было вокруг целой стаи кровожадных хищников.

— Все, присутствующие вампиры уже четко уяснили, что ты — моя. Никто из них не посмеет приблизиться, волноваться не о чем. К тому же определить твое местоположение легче, чем статуи княгини Боклера.

Аккуратно, словно страшась разбить стеклянную вазу, он ослабил объятья, и мгновением позже растворился в резвящейся толпе. Я предпочла отступить в тень деревьев, наслаждаясь игрой красок и звуками музыки, стараясь не привлекать внимания. Благоразумие подсказывало переждать разлуку с покровителем, будучи как можно менее заметной для окружающих.

Неожиданно небо над садом расцвело яркими, переливающимися цветами фейерверков. Меж облаков неслись драконы, на которых нападали бесстрашные рыцари с гербами славных родов. Зрелище завораживало притихшую толпу, сотни глаз уставились на него, наблюдая за сплетением света и тени, а когда все закончилось громкие аплодисменты гостей вознаградили стоящего в самом центре лужайки чародея. Его руки ещё горели отсветами молний, а на губах играла самодовольная улыбка.

— Вам нравится? — вкрадчивый шепот над самым ухом заставил испуганно вздрогнуть.

Резче положенного по приличиям, я обернулась. Вплотную, чуть касаясь кружева платья у самого плеча, стоял Филипп Ван Мурлегем. Его короткая, чёрная полумаска покоилась в длинных пальцах, а яркий взгляд горел примесью разочарования.

— Чудесный бал. Благодарю за приглашение. — Благоразумие побудило шагнуть в сторону, разрывая дистанцию.

— Вы со спутником, — тихий голос звучал расстроено, даже чуть обижено. — Жаль, я так надеялся показать вам наш сад.

Алый взор заблестел жестокой, кровавой жаждой, галантная, узкая фигура вампирского отпрыска выпрямилась и словно насторожилась, как взведенное оружие, готовое прошить насквозь неразумную жертву.

— В другой раз. — Попытки держаться уверенно выглядели малоубедительными.

— Позвольте хотя бы вальс?

Мысль о том, что открылась возможность разузнать побольше о истории с цветами, быстро сформировалась, придавая действиям направленности.

— Разве вам можно отказать, Филипп? — расплылась в лучезарной улыбке я, приседая в глубоком, почтительном реверансе.