Дьяволица веселилась.

— Давай, вставай уже. Я хочу знать, как ты опять всю ночь крутила наследником адского престола. Судя по тому, что у тебя ничего не сломано, и ты сильно пахнешь Люци, что-то интересное все же случилось!

Сонливость сменилась звенящим чувством восторга. Скоро взору дьяволицы предстала моя обожжённая ладонь. Она взвизгнула и подпрыгнула на кровати.

— Ничего себе! Значит, всё-таки предназначены! А я говорила, что вам двоим надо просто поговорить по душам, — наставительно пропела девушка. — Хотя после того, как Люцифер, за шиворот, уволок тебя танцевать, прямо из-под носа у Дино, — она довольно хихикнула, — Я думала, что он все же скорее тебя убьет.

— Да, вечерок выдался напряжённым.

— Ты его таким сделала, бестия: злила одного из сильнейших демонов в течении длительного промежутка времени, чего ты ждала?

Довольная усмешка тронула мои губы.

— Скажи лучше, что ты наплела группе? Или меня исключают?

— Соврала, что лодыжку подвернула. Мол, сегодня ходить не можешь, учитывая как тебя швырял Люци в последнем подходе, это прозвучало вполне правдоподобно.

Я откинулась на кровать.

— Ты — золото, Мими.

Демонесса не уходила к себе, словно не решалась спросить. Моя ладонь одобряющие коснулась ее плеча.

— Что такое? Говори.

Она покрутила локон, потом, словно решившись, посмотрела на меня уверенно, даже с вызовом.

— Это правда, что теперь у тебя беспрепятственный, круглосуточный доступ в его голову?

— Не совсем, но в целом я чувствую Люцифера.

Брюнетка залилась краской.

— Это просто так, ничего важного.

Осознание причины ее смущения наконец посетило меня. Мими, безусловно, хотела знать его отношение к себе.

— Он помнит тебя, дьяволица.

Глаза девушки сверкнули слезами. Она быстро отвернулась, потом вновь позволила мне увидеть ее заплаканное личико.

— Правда? А…

И вновь я поняла ее вопрос без слов.

Моя душа наполнилась болью, виной, сожалением, и, где-то глубоко, на дне этой неприятной смеси, чувствовалась светлая грусть. Ничего чужого больше нет, алоглазый слышал нас обоих. То, что его гордость никогда бы не позволила произнести вслух, озвучила сейчас я.

— Он сожалеет о потерянной дружбе.

По щекам Мими текли слезы, сквозь которые она пыталась улыбнуться.

— Ему больно?

— Да.

— Как всегда. Душа Люцифера наполнена болью свыше всего остального. Этот ингредиент он добавляет во все свои эмоциональные коктейли.

— Почему?

— Потому что его в избытке.

Сердце сжалось, переставая разбирать, чьи чувства испытывает: свои, предназначенного или этой хрупкой девушки. Мне захотелось забрать их печали, перемешать с другими красками, сделать черной. Я порывисто обняла Мими, прижалась щекой к ее макушке и замерла. Энергия демонессы стала потухать, она успокаивалась.

— Расскажешь историю с клубникой?

— Спроси у Люци.

— Он отправил к тебе.

Мими судорожно вздохнула.

— Мы были маленькими. За проказы Повелитель жестоко наказывал сына, но не меня. За мои шалости тоже получал Люцифер. Это так несправедливо! Я старалась помочь ему, утешить, защитить.

В сознание вновь врезались воспоминания алоглазого. Перед мысленным взором предстали двое резвых детей: мальчик с яркими алыми крыльями, тот самый, и девочка с блестящими, черными. Они бежали по темному коридору и звонко смеялись, держась за руки.

Мое сердце рвалось на части.

— Однажды, когда Правитель был особенно безжалостен к Люциферу, я спрятала его в своей комнате. Мы ели клубнику и сидели тихо тихо, как мышки. Мой папа, в то время, был приближенным демоном, поэтому, когда король пришел за сыном, отец сумел уговорить его, сделать вид, что им не известно, где мы затаились. — Дьяволица грустно усмехнулась. — Мы так двое суток просидели. С тех пор я предлагала клубнику, как способ улучшить настроение, ему нравилось… это был наш секрет.

— Люциферу до сих пор нравится.

Мими улыбнулась шире и искренней.

— Хватит откровений, бестия.

Она высвободилась из моих рук и, качая бедрами, удалилась готовить чай.

Дьяволица скучала по детским проказам, по былому могуществу отца; ее тоже наполняла боль. Демоны вокруг меня все полны болью, это их черта?

Нет. Безмолвный голос предназначенного в голове звучал спокойно, ровно.

Нас такими делают страсти.

— Твой чай, — красотка прервала поток мыслей демона, свободно льющийся через мое сознание.

— Спасибо, дорогая. — Я попыталась скрыть раздражение.

Мы проболтали весь вечер. Вспоминали детство, сначала ее, потом мое. Обсуждали глупости, пили горячий, ароматный чай. И во всем этом незримо присутствовал Люцифер. Потом, как настоящие подруги, отправились смотреть на луну и просидели на обрыве до глубокой ночи. На обратном пути заглянули к Ади и Сэмми, парни совсем не рады были нас видеть, но смирились с неизбежным и, не без удовольствия, перемыли кости всем в школе, начиная с меня.

До кровати я добралась уже под утро.

***

Яркие солнечные лучи грели щеку. Как непривычно было просыпаться от рассветного тепла, а не наоборот, хотелось вновь, во тьму подземелий ада, под тяжёлое чёрное одеяло наследника. Глаза медленно открылись, привыкая к свету. На своей постели сидела Мими, а перед ней лежал огромный букет ярко-алых роз. Девушка гладила крупные бутоны тонкими пальчиками, а по щекам катились слезы.

— Ты плачешь?

Я поднялась, подошла к ней и ласково пригладила ее шелковые волосы. Она оглянулась, будто впервые меня видела, затем изящно смахнула слезинки и улыбнулась.

— Ах, бестия…

— Цветы такие красивые, а ты плачешь. От кого они?

Мой рассеянный взгляд пробежал по букету, записки в нем, да и в руках Мими не было.

— Как же ты ещё плохо знаешь Люци, крошка…

Обида мигом вскипела в груди, но любопытство не позволило ей вылиться горькими, ранящими словами.

— Алоглазый демон, — брюнетка провела пальчиками по крупным бутонам, — Приносит свои извинения за причиненную боль. — Изящная ручка скользнула в воздухе, указывая на длинные сплошь шипастые стебли. — Много причиненной боли, — дьяволица подняла букет и повернула в руках демонстрируя его размеры.

— Ах… — теперь расплакаться хотелось мне.

Мими вытерла носик и поднялась.

— Спасибо.

— Мне-то за что?

— За связь. — Она подхватила букет и понеслась по комнате, выбирая подходящую вазу.

— Тебе, кстати, тоже прислали подарок, — девушка небрежно махнула в сторону черной коробки, стоящей на моей кровати.

Внутри я обнаружила свое бальное платье, поверх которого лежала белая роза с коротким стеблем, словно срезанная только что, с куста.

— Хорошо, тогда, что это значит на люциферском? — мои пальцы бережно повернули цветок, демонстрируя его соседке, — Или это извинения от Ости?

Мими задорно засмеялась, потом закатила глаза.

— Ещё не красная, но уже роза: ещё не демон, но уже на его стороне. — Она подошла, взяла бутон и повертела в руках. — И совсем без шипов — совершенно беззащитное и не представляющее угрозы существо.

— Мне надо бы всё это выучить. — Я внимательно рассматривала цветок, тонкий черешок на самом срезе был покрыт темными разводами, словно запекшейся кровью.

— Демоны любят метафоры. — Мими не замечала моего напряжения.

— А это что, дьяволица? — я продемонстрировала соседке свое открытие.

Глаза брюнетки наполнились каким-то трепетным смятением.

— Это же…

— Что? — от неприятного предчувствия по коже пробежала дрожь.

— Я слышала… Отец говорил мне, что у короля есть сад.

— Сатана разводит цветы? Вот так новости.

Я ехидно ухмыльнулась, но встретившись с непривычно жёстким взглядом демонессы притихла.

— Сад принадлежал королеве. После ее смерти, Властитель никому не позволяет даже посещать его. Говорят, срезанные в нем розы кровоточат, будто раненые демоны. Словно забирая цветок, ты калечишь не куст, а живого бессмертного.