— Хотите сказать, что его у вас? – удивилась Елена. Она действительно не ожидала услышать от этого человека подобных слов. Обычно люди вроде него гордились своими достижениями и не упускали случая похвалиться ими перед тем, кого считали ниже себя. Дик же вёл себя совершенно иначе и как будто не был доволен результатом писательской работы, которая уже прославила его имя.
— Да, – подтвердил он её мысли,задумчиво глядя в окно. – Ведь по сути, что такое этот бестселлер? – последнее словно он намеренно выделил голосом, одновременно наполнив иронией. – Пустышка. Так, публицистика, в метро почитать. Сами по себе, темы, которые я поднял в своей книге, мало кому интересны. Читатели хотят узнать обо мне. Хотят понять меня через написанное. Их интересует личность автора, а не содержание. Книги, по крайней мере большинство из них. А это полный провал для писателя.
Елена опустила голову. Дик попал в точку! И при том с первого раза. Всё обстояло именно так. И она сама ничем не отличалась от тех людей, о которых он говорил. Прошлым вечером она сама взялась читать его книгу лишь для того, чтобы больше узнать о нём.
— Некоторые и вовсе приходят в магазин и отдают свои несчастные пять долларов, надеясь что советы, изложенные мной в тексте, помогут им стать мной, – мужчина повернул голову и посмотрел на неё. Без горечи, но с глубокой убеждённостью во взгляде. – Нет, Елена, настоящая книга должна захватывать читателя вне зависимости от того, кто её написал. Содержание превыше автора.
— И как написать настоящую книгу? – Елена понимала, что городи чушь, но под действием его взгляда лишилась способности нормально соображать. Ричард Роман видел её насквозь, как будто заглянул (нет не в дневник), а в потаённые глубины её души.
— Хочешь узнать ответ на этот вопрос, почитай Шекспира, – Дик улыбнулся ей во все свои тридцать два зуба. – В его трагедиях, без преувеличения есть всё. Полный спектр человеческих эмоций. И спустя века они до сих пор не потеряли своей актуальности.
— Вы любите Шекспира? – данное заявление не то, чтобы удивило девушку, однако подобное совпадение не могло оказаться случайным. Елена и сама любила Шекспира и многих других авторов прошлых лета, отдавая предпочтение, правда своим соотечественникам. В то время, как её сверстницы зачитывались «Сумерками», она погружалась в атмосферу классической драмы. Тот факт, что им с Диком нравились один жанр, о многом говорил. Будь Гилберт сентиментальнее, решила бы, что это была судьба.
— Безусловно. Когда его произведения настолько вдохновили меня, что я сам хотел стать писателем, – поделился Дик. – Но в итоге не смог выдать ничего лучше этой бульварной книжонки. Нет, если у кого-то из нас и есть шанс стать настоящим писателем, то это у тебя, Елена. – Тут он неожиданно подался вперёд, глядя на неё всезнающими глазами, показавшимися ей слишком старыми.
— У меня? – растерялась девушка, удивлённая подобным жестом и сменой манеры поведения. Только сидящий напротив мужчина был настроен по-деловому, а вот уже вторгался в её личное пространство. Это не было неприятно, но всё-таки сбивало с толку.
— Да, – Дик снова улыбнулся. – Кто из нас не писал на заре юности? Это лучшее время для того, чтобы попытаться раскрыть свой талант. Написать произведение, которое будут помнить потомки. Раскрыть то, что волнует нас всех, а не писать о своей жизни.
— Спасибо, – искренне поблагодарила девушка. И хотя мистер Роман всё ещё оставался слишком близко к ней, в её карих глазах отражалась вовсе не настороженность, как можно было бы подумать, учитывая ситуацию, а вполне искреннее, доверие.
Прогулка, меж тем,продолжилась. Елена показала Ричарду Муниципальный Госпиталь, Публичную Библиотеку, Полицейский Участок и… свой дом. Она не собиралась показывать ему свой дом, но когда мужчина спросил, куда её подбросить, Гилберт не задумываясь назвала адрес – 2104 Мэйпл Стрит. И это, как потом выяснилось, было большой ошибкой…
Комментарий к Глава 4. Экскурсия по Мистик Фоллсу.
Симпатичные коллажи на тему: https://clck.ru/YchJj https://clck.ru/Z7kcA
========== Глава 5. Бабочка, летевшая на огонь. ==========
Нет, мистер Роман не сказал ничего пренебрежительного по поводу её дома, скорее наоборот – похвалил строгую простоту форм и чётко выраженный колониальный стиль. Он вообще был довольно тактичен и не допускал замечаний, которые могли как-то оскорбить или обидеть Елену. При этом в его манере поведения не было присущей людям его уровня снисходительности и завуалированного под маской подчёркнутой вежливости пренебрежение. Он действительно говорил, что думал. Редкий экземпляр.
А вот сказать такого о Дженне было нельзя. Едва увидев лимузин,припаркованный у подъездной дорожки, она сразу же выскочила на улицу. Узнать – какого чёрта Дикк Роману (а кроме него по Мистик Фоллсу на лимузинах никто больше не ездил) здесь понадобилось? Из-за случившегося в юности она органически не переносила «богатых и знаменитых», а увидев племянницу, сидящую на заднем сидении шикарного автомобиля и мило болтающую с его владельцем она и вовсе вышла из себя.
Силой вытащив Елену на улицу она чуть ли не швырнула в лицо Дику обвинения в сов ращении несовершеннолетних, пригрозив что сообщит шерифу, если вновь увидит его хотя бы в пределах улицы. Сцена вышла безобразной, но если Дженна почти сразу перешла на крики и оскорбления, то её оппонент вышел из ситуации с достоинством и даже голоса не повысил. Просто уехал и всё.
Когда лимузин скрылся за поворотом, Соммерс втащила ошалевшую от происходящего племянницу в дом и набросилась на неё:
— Елена ты чем вообще думала? – воскликнула она яростно размахивая руками в порыве чувств. – Я запрещаю тебе встречаться с ним! Запрещаю! Этот мужчина слишком богат и влиятелен, чтобы интересоваться чем-то, помимо того, что у тебя в трусиках.
От подобного подбора слов Елене стало противно и она, не сдержавшись, позволила гримасе отвращения проступить на лице.
— Знаешь Дженна, от тебя я такого не ожидала, – чтобы не наговорить лишнего и не пожалеть об этом впоследствии, девушка поспешно поднялась на второй этаж мечта поскорее оказаться в своей комнате – под защитой родных и привычных с детства стен.
Дженна шла за ней, настаивая на том, что племянница должна дослушать её до конца и что они ещё не закончили «обсуждатьэто», но в этот раз Елена не собиралась ей у ступать. Добравшись до спасительной двери,она захлопнула её прямо перед носом у разгневанной родственницы и, не теряя ни секунды, заперла её. Типичное поведение трудного подростка в период кризиса.
Соммерс ещё что-то там бубнила из-за разделившей их деревянной преграды и, кажется, даже стукнула кулаком пару раз, но её голос звучал приглушённо, а слова – неразборчиво. Стараясь не обращать внимания Елена завалилась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Было обидно, но не так, чтобы прямо до слёз. По правде говоря,плакать вообще не хотелось. После трагической смерти родителей Елена вообще редко плакала и расстраивалась из-за пустяков. Нет, горе не сделало её чёрствой. Скорее закалило. Открыло глаза. Показало, что есть вещи, из-за которых действительно стоит плакать, а есть досадные и мелкие недоразумения.
Как вот это, например. Ей потребовалось всего минут десять, чтобы успокоиться. Обида за не прошла полностью, но уже не казалась такой острой. Дженна к тому времени уже ушла и Елена, зная что той тоже нужно дать время успокоиться, не стала сразу искать её. Вместо этого она с взялась за дневник, начав записывать всё, что бурлило и клокотало в её душе, подобно вулкану.
Из-за выволочки, устроенной ей тётей, Гилберт чувствовала себя малолетней шлюшкой, которую вытащили из припаркованной на обочине машины взрослого мужика. Быть оторвой всея Мистик Фоллса – прерогатива Вики Донован, а не Елены Гилберт! А главное, что прилетело ей ни за что – она ведь ничего не сделала. Просто прокатилась с мистером Романом и показала ему город.
Нет, не просто – внезапно поняла девушка, отложив ручку. Для неё это было нечто большее, чем просто светская беседа или встреча из вежливости. Точнее, она хотела, чтобы это стало чем-то большим. До определённого момента Елена не вполне осознавала этого, но Дженна, будучи более взрослой и опытной (по крайней мере по части отношений) сразу поняла что к чему. Поэтому и вспылила. Она не хотела, чтобы любимая племянница повторила её судьбу, оставшись разуверившейся в чувствах старой девой.
