Могла наедаться до отвала и не беспокоиться ни о том, что объест кого-то, ни о своей фигуре. Мульфэтор уже продемонстрировал способность менять её внешность за счёт генетических и физиологических манипуляций, а значит, даже растолстей она на сладких шариках, достаточно было просто попросить мужа убрать наросший на боках жирок. Наверняка он выполнил бы её просьбу с большим удовольствием, получив доступ к беззащитному девичьему тельцу и возможность безнаказанно засовывать внутрь всё что заблагорассудится. В медицинских целях, конечно. Она не могла даже пожаловаться на однообразие рациона, так как к сладким зелёным сферам вскоре добавились перчённые красные, с привкусом мясного рагу, и коричневые снова напомнившие о латте. Классные штуки, если забыть о диссонансе, вызванном сочетанием любимого вкуса и твёрдой консистенции.

Элеонора теперь могла позволить себе жить так, как жили только топ-менеджеры крупных компаний да правительственные чиновники. Да и то в отпусках. Плюс ко всему она имела возможность продолжать дело своей жизни – исследованиями, материала для которых здесь хватило бы на несколько жизней. При этом, ей больше не нужно было согласовывать каждый эксперимент с начальством. Ну отчётов, ни дурацких планёрок. Джадд сама была себе хозяйкой и даже планетарные правительства ничего не могли приказывать ей. А если и пытались, девушка вежливо посылала их, оправдывая себя тем, что ведёт важные исследования или переговоры с роем и не может пообщаться с ними. Им приходилось записываться на приём к ней а не наоборот. Не жизнь, а сказка.

И всё же это было не то, чего она хотела. Обладавшая полной свободой, девушка чувствовала себя запертой в стеклянной клетке… и всё чаще вспоминала о времени, проведённом на Перевозчике. Это огромное творение инопланетной генной инженерии настолько впечатлило её, что это невозможно было описать словами. Замкнутая внутри самой себя экосистема, способная свободно перемещаться по космосу в кратчайшие сроки доставляя пассажиров от одной планеты к другой. Впервые оказавшись на его борту она была шокирована и напугана, а разобравшись с тем, как там всё было устроено технически, испытала шок и отвращение. Однако теперь, вновь попав в привычную человеческую обстановку, Джадд испытывала тоску. Ощущение потери и нехватки чего-то важного.

В попытках гнать от себя эти мысли, Джадд сосредоточилась на исследования и дипломатической деятельности, посвящая им всё свободное время. Но если днём ей и удавалось забыть о дискомфорте в суматохе беспрерывной деятельности, то по ночам он всегда возвращался. Лежа на грубом подобии кровати, застеленном паутинными шелками и глядя на раскинутое в вышине ночное небо девушка с тоской вспоминала, с какой лёгкостью ей засыпалось в коконе, сплетённом для неё Мульфэтором. Разум Роя чувствовал её тело лучше неё самой и всегда отправлял спать именно тогда, когда нужно, не позволяя переутомляться и сбивать суточный ритм.

Кроме того он как будто чувствовал, чего именно ей хотелось съесть на подсознательном уровне, а потому слизь, которую ей приходилось высасывать из трубки самым что ни есть пошлым образом, всегда казалась неизменно-вкусной. Теперь же, получив возможность самой выбирать вкусы, Элеонора часто застывала перед хрустальным подносом с очередной порцией шариков, решая – с чего начать? Выбор вдруг стал казаться трудным, а деспотичная власть супруга – единственным избавлением от неопределённости.

Подобные размышления не на шутку пугали девушку, раз за разом приводя к мысли о том, что ей не стоило отстаивать свою независимость и лучше было оставить всё как есть.Едва подобная идея приходила в её рыжеволосую голову, как девушка сразу же загоняла её обратно в подсознание, боясь что Мульфэтор услышит и что-то сделает с этим. Но Рой то ли больше не читал её мысли, то ли не рисковал больше проявлять инициативу, опасаясь получить гневную отповедь или нарваться на игнор. Выдрессировался.

Стоило отметить, что их отношения сделались более прохладными. Нет, они как и раньше говорили помногу часов в день, обсуждая всё, что только возможно было обсудить, но некая первоначальная лёгкость и открытость в его телепатических прикосновениях исчезла. Теперь Мульфэтор говорил с ней так, будто они были друзьями и не более того. И это расстраивало. После того, как Элеонора вспомнила о связавшей их дружбе Мульфэтор начал казаться ей таким близким и родным. А он всё отстранялся.

В попытках утолить тоску по недавнему прошлому, Элеонора начала проводить всё больше времени в Био-Городе. Оправдывая это жаждой исследований она отправлялась туда рано утром и возвращалась к себе только под вечер. Первые дни это помогало, но уже на четвёртый Джадд поняла, что с осталась бы там и на ночь, променяв свой хрустальный дворец на образование из плоти.

Это был конец. Последнее средство не действовало и девушка, исчерпав свои возможности, обратилась за объяснениями к Рою.

Давай, колись что ты сделал со мной? – в очередной раз валяясь на кровати без сна, спросила Элеонора. Спросила мыслями, не желая, чтобы столь важный разговор проходил через дремлющую у выхода гротескную пародию на собаку или – ещё смешнее, заглядывающего внутрь Кайдзю. Было бы смешно – разговаривать при столь нелепом несоответствии размеров. В обоих случаях.

Адаптировал – почти мгновенно отозвался Мульфэтор, даже не поинтересовавшись, что означает «колоться». То ли уже слышал это слово в чьём-то разуме, то ли, наконец-то научился разбираться в контексте. Что же, когда-нибудь это должно было произойти.

Под себя? – уточнила Элеонора и, получив безмолвное подтверждение, вынесла скоропалительный вердикт. – Ну ты и сволочь!

Тоже слово для выражения отрицательных эмоций? – и снова Мульфэтор не понял последнюю её фразу. Кажется она поспешила, приписав коллективной сущность зачатки образного мышления. Впрочем, Элеонору это сейчас не особо волновала. Она просто продолжала костерить благоверного, вымещая на нём те самые эмоции, о которых он посмел заикнуться и причиной которых был.

Пошёл ты..! – мысленно воскликнула она, не уточнив впрочем, куда именно. Чувствовала, что если скажет: «…в жопу!» тот ответит что-нибудь вроде: «В твою? С удовольствием!» После чего повторит так взволновавший её в своё время опыт. Ну а ляпни она: «…на хуй!» скорее всего сама там и окажется. Данный орган у некоторых его субъединиц вполне наличествовал. И в отличие от слабосильных представителей человеческой расы, длящихся по пять минут максимум, трахать они могли часов по восемь-двенадцать.

Не имею возможности. Меня физически нет рядом с тобой, – беглый взгляд в сторону двери подтвердил, что собака уже убралась восвояси. Вот уж действительно Пиздец подкрался незаметно. И то, что крался он не к ней, а от неё роли уже не играло.

Ублюдок! – продолжала пилить мужа Элеонора. Юмор ситуации слегка смягчил её, но не настолько, чтобы перестать это делать.

Мне оставить тебя? – Мульфэтор готов был прервать сеанс телепатической связи и дать ей время, чтобы успокоиться. Проще говоря, вёл себя как типичный мужик, рвущий когти при виде вышедшей из себя девушки. Не он первый и не он последний, конечно, но всё же было немного странно натолкнуться на столь человеческую реакцию от абсолютно-нечеловеческой межзвёздной сущности.

Нет, просто… – всё ещё злясь, но не желая оставаться одной Элеонора замялась, тщетно пытаясь сформулировать свою мысль.

Я не понимаю тебя… – обречённо вздохнул Рой, так и не сумевший разобраться в перепутанном хаосе девичьего сознания.

Я сама себя не понимаю, – призналась рыжеволосая. – Я не понимаю, что во мне осталось моего, а что было привнесено тобой?

Твой разум и твоя память – твои. Я не лишь слегка коснулся их, чтобы узнать… интересующее. Твоё тело теперь моё. Оно часть Роя. Часть меня, – выражение эмоций всё ещё оставалось слабой частью Мульфэтора но в этот раз Элеонора ощутила их. Ощутила бескомпромиссность, которой была пропитана каждая мысль коллективной сущности. Он действительно хотел сделать её своей. Если не психически, то хотя бы телесно. И во Вселенной не существовало аргументов, способных заставить Рой передумать. Она была его.