Преисполненный чувства удовлетворения Шрам вернулся домой и преподнёс пойманных зверьков Алексе. Чему та была совсем не рада. Она даже отказалась готовить их, предпочтя свеже-пойманной добыче пропахшие химией полуфабрикаты. Отказываясь сдаваться он сам освежевал, разделал и съел пушистых, предварительно зажарив их на заднем дворе. К неудовольствию подруги, которое та пыталась скрывать. Лекси ничего не сказала, ему, но Шрам всё равно чувствовал её настроение. По запаху и по тому, как тепло перераспределялось по её телу. Проведя достаточно времени в её компании он научился распознавать такие тонкости, как прилив крови к лицу и шее, отражавшийся на тепловизоре его шлема или учащённое сердцебиение или судорожно сжатые пальцы.
На следующий день женщина пошла с ним. Видимо чтобы проследить за его действиями и убедиться, что он не привлечёт ненужного внимания. Что же, пусть так. В любом случае Шрам был не против её компании. Совместные прогулки напоминали об их приключениях во льдах, когда они брели по заснеженному полю, а Лекси взахлёб рассказывала о местных красотах. Энтузиазма у неё с тех пор поубавилось. Теперь человеческая женщина молчала большую часть времени, прислушиваясь к лесным шорохам. Пережитое изменило её. Превратило в Охотницу. И пусть она не стала такой же кровожадной, как самки его собственного вида, она тем не менее приняла жестокость. Осознала её, как неотъемлемую часть жизни. С одной стороны это было хорошо. Если бы этого не случилось, они никогда не смогли бы быть вместе. Шрам гордился ей, но вместе с тем – жалел что больше не видит прежнюю Лекси. Ту, что ругала его за излишнюю жестокость и всегда настаивала на более бескровном пути решения проблемы. Его пацифисточка.
События, которые ей пришлось пережить по вине его народа (по его – Шрама, вине) изменили Алексу Вудс. Сделали её Охотницей. Вот только сам он теперь не считал, что это есть хорошо. Напротив – узрев бессмысленную гибель единственных друзей, что у него были хищник осознал, что путь по которому они шли – не верный. Вот только было уже слишком поздно. Для него, и для Алексы тоже. Общество, продуктом которого он был, заставило его пройти через такое количество насилия, что отмыться от пролитой крови Шрам не смог бы за десять жизней. А его подруга… что же, он провёл её почти через тоже, через что прошёл сам. И эти изменения нельзя было обратить вспять или откатить обратно. Лекси стала Охотницей и теперь шла рядом с ним. Потому кровавому пути, который был предопределён для них должно быть за тысячи лет до рождения. Для них, и для всех кому застила Луна Охотника.
Человеческая женщина утратила большую часть того, что когда-то так поразило его в ней. Она больше не любовалась красотой заснеженного леса, которых их окружал, и не рассказывала о том, как прекрасен мир, частью которого он стал. Нет, она шла и прислушивалась к доносившимся из-за деревьев звукам, видимо высматривая там охотников, которые могли бы представлять для них опасность. Наслаждение природой, к которому она потихоньку начала его приучать, сменилось постоянным ожиданием опасности.
Шрам уже начал было думать, что прежняя Алекса умерла насовсем, пока вновь не явила себя ему. Это произошло сразу после того,как на них напал Лесной Хозяин. Та встреча была незабываемой. Поначалу они услышали, как нечто громадное ломится к ним через окутанный синевою лес, а затем из густых зарослей кустарника вылетело нечто, напоминавшее всклокоченную меховую гору.
Крупное – крупнее и массивнее самого хищника, оно обладало невероятно сильным телом, состоявшим, казалось из одних только мышц. Они перекатывались под толстой, непробиваемой шкурой, покрытой густой, тёмно коричневой шерстью. Ощущение исходящей от существа мощи ещё больше усиливалось при взгляде на его толстые и массивные лапы, явно обладавшие недюжинной силой. При этом зверь был неуклюж и переступал по снегу тяжело и как-то скособочено, из-за чего казалось, что он косолапит. Вытянутые челюсти существа слегка терялись на фоне массивной головы с круглыми ушками, но всё равно выглядели грозно благодаря зубам.
Однако больше всего Шрама впечатлили даже не они, а когти неведомого животного. Длинные и загнутые, они походили на охотничьи ножи, прикреплённые к кончикам на удивление гибких пальцев. Предназначенным для того, чтобы разрывать и вспарывать плоть, они представляли собой великолепное орудие убийства. Заприметив их, зверь остановился и несколько раз угрожающе фыркнул. Из его ноздрей валил пар, а тёмные глаза горели беспощадной и тупой злобой. Это выражение Шрам знал очень хорошо, и научился относиться к нему с подобающим опасением. Глупого врага легко было победить, а разъярённого – ещё проще, но сочетание этих качеств делало их обладателя опасным. Впадая в раж он не останавливался, даже получив смертельные ранения.
Видимо поняв, что они не собираются уходить, зверь поднялся на задние лапы, сделавшись чуть ли не выше хищника и взревел на весь лес. Достойный противник. Шрам ответил ему криком не менее громким, обнажив двухклинковое лезвие на запястье. Плечевая пушка была наготове и он легко мог воспользоваться ей, но не стал. Этот косолапый зверь с бурой шерстью был Хозяином Леса. Абсолютным хищником, чью силу никто не осмеливался оспорить в одиночку. Учуяв конкурента он пришёл чтобы бросить вызов. И Шрам принял его. Признал зверя, как равного, оставив только клинки. Коготь против когтя. Так решали споры хищники.
Под предостерегающий крик Алексы они бросились друг на друга. Титаны животного мира, схлестнувшиеся в смертельной схватке. Этого-то ему так и не хватало в жизни – чувства опасности. Осознания того, что он ходит по краю пропасти и в любой момент может сорваться вниз и умереть. Тот факт, что любое неосторожное движение может превратить его из охотника в добычу не только не пугал хищника, но и будоражил кровь. Давал почувствовать себя живым. Поэтому, вступив в схватку с лесным хозяином, Шрам впервые с момента прибытия в дом подруги почувствовал, что живёт полной жизнью. Да, он был отступником и не считал, что Кодекс, которому следовали его сородичи верен во всём. Да, он отступил от тысячелетних традиций, ставящих ритуальную Охоту во главу угла, но… как и любой хищник, всё ещё любил охотиться. И любил убивать. И пусть встреча с Лекси поостудила его любовь к умерщвлению гуманоидов, о животных речи не шло. Они априори были дичью в глазах помешенного на убийстве инопланетянина.
Вот только добычей чуть было не стал он сам. Шрам всегда считал проворным, и умелым бойцом и всё же не успел ничего сделать, когда существо навалилась на него. Он, конечно, попытался отскочить в сторону, а когда ему это не удалось,попробовал защитить живот от страшных когтей чудовища но не успел даже этого. Зверь взгромоздился на него и прижал к обледенелой земле всей своей тяжестью. Шраму пришлось призвать на помощь всю свою силу, чтобы скинуть его с себя. Получив свободу хищник сразу же откатился в сторону, чувствуя как комья снега набиваются в щели между пластинами его доспехов, обжигая чешуйчатую кожу.
Он недооценил противника. А всё потому, что стал слишком медлительным. Все спокойные прогулки по лесам и тихая жизнь в доме Алексы притупили охотничьи рефлексы. А значит влияние этой женщины на него было таким же сильным, как и его на неё. Но если она, после встречи с ним начала превращаться в Охотницу, то с ним всё происходило с точностью до наоборот. Хищник начал терять хватку и нуждался во встряске, которую и обеспечила ему нежданная встреча с Лесным Хозяином. Как же вовремя он пришёл!
Зато теперь, вновь ощутив как кровь кипит в его жилах, Шрам вновь стал самим собой Подскочив на ноги он взмахнул наручными лезвиями, повернувшись к уже успевшему подняться на дыбы противнику. Тот сразу же кинулся на него, но в этот раз хищник был готов. Пригнувшись под сокрушительными ударами и здоровых лап, он вонзил клинки в незащищённое брюхо зверя, намереваясь выпустить ему кишки и прикончить. Но то ли покрытое шерстью создание было проворнее, чем выглядело, то ли по какой-то иной причине удар прошёл по касательной. Шраму удалось оставить на его шкуре глубокие кровавые раны, но не убить. Пока что – нет.
