Хищник выглядел жутковато. Его обрамлённый рядами мягких колючек лоб был слишком широким и массивным, а глазные впадины – слишком глубокими и тёмными. Его утыканный мелкими, иглоподобными зубами рот, окружённый четырьмя челюстями, похожими на крабьи лапки рот мог вызвать кошмары у впечатлительных, но Лекси было уже всё равно. Ведь она знала, что всегда будет доверять ему,как бы он ни выглядел и чтобы в дальнейшем не совершил. Не колеблясь более ни секунды она прикоснулась теряющими чувствительность пальцами к ритуальной отметине на его лбу, а затем положила руки по бокам от широченнной головы.
— Доверься мне… просто доверься, – сбивчиво прошептала Алекса и, когда Шрам, пусть неуверенно и, как ей показалось, даже немного неохотно, наклонил голову, коснулась губами места между глаз, вложив в этот поцелуй все свои противоречивые чувства.
Ситуация была очень рискованной, а потому женщина ни на секунду не закрывала глаз, внимательно следя за реакцией хищника. Она готова была отпрянуть при первых признаках недовольства или агрессии с его стороны, но Шрам ничем не показывал, что прикосновение её губ было ему неприятно. По правде сказать он вообще не двигался и только смотрел на неё своими потрясающими, янтарными глазами, сверкавшими в ночи словно два жёлтых фонаря. Вкус у пришельца был просто космический, а потому Лекси задержала губы на его коже чуть дольше, чем собиралась. Осознав это она отстранилась, усмехаясь своей глупости.
— Прости, ты, наверное, даже не понимаешь, что это значит… – начала она, но он прервал её прикосновением лапы к щеке.
Шрам понимал. И был не против. Вторая его рука вновь легла на плечо Алексы, ну а та, в свою очередь, обвила руками его широкую талию. Женщина и хищник замерли стоя лицом друг к другу посреди безграничных полярных просторов. Объединённые чувством которое было древним уже в те времена, когда Человечество ещё жило в пещерах и с деревянными копьями и каменными топорами охотилось на мохнатых мамонтов, они полностью растворились друг в друге, соприкасаясь лбами с деликатной нежностью.
— Вместе мы – сила, – прошептала Вудс, делясь с ним своими чувствами и Охотник из Космоса кивнул, повторяя её слова.
— Вместе мы – сила… – оба синхронно закрыли глаза, желая насладиться тем, что совершенно неожиданно обрели друг в друге.
========== Глава 10. Бок о бок. Рука об руку. ==========
Разомкнув объятья, длившиеся по её прикидкам не менее пяти минут, Шрам и Алекса молча направились в сторону «Пайпер Мару». Собрав достаточно душевных сил для боя, им теперь следовало позаботиться о том, чтобы сохранить остатки физических. Не стоило забывать, что хищник был очень серьёзно (а по человеческим меркам даже смертельно) ранен менее суток назад. И хотя инопланетная медицина – эффективная, но чрезвычайно жестокая, позволила организму залечить повреждения, а фантастическая регенерация помогла восстановиться Шрам всё ещё был очень слаб. И недавняя ситуация это доказала. Будь он в форме – безо всякого труда запрыгнул бы на вершину ледяного тороса, а не болтался бы внизу, пока напарница отбивалась от орды заражённых.
Сама Лекси тоже чувствовала, что не выдержит долго в таком ритме. Силы, с таким трудом собранные благодаря отдыху и добытому Шрамом мясу пингвинов таяли с пугающей быстротой. Они должны были покончить со всем до того, как они покинут истощённое тело, превратив её из помощницы в обузу. Нет, Лекси не могла этого допустить, а потому молча вышагивала рядом с хищником, стараясь беречь дыхание. Им предстояла схватка. Возможно – даже более жестокая, чем та, которую они уже выдержали на развалинах китобойной станции. Королева тоже была серьёзно ранена, а значит – стала опаснее. Плюс – у неё снова были яйца.
При мысли об этом женщина отвела взгляд от поля пакового льда, по которому они пробирались, то и дело придерживаясь друг за друга и вгляделась вперед. Во ночную мглу, затканную вуалью приближающейся метели. Застывшая во льдах посудина маячила впереди сумрачной громадой расплывчатых очертаний, но Лекси, неожиданно для себя поняла,что больше не боится того, что им предстояло сделать. Весь её страх исчез. Испарился, уступив место странному возбуждению, не имевшему ничего общего с тем влечением, которое возникло у неё к хищнику. Это чувство было другим – более грубым и примитивным. Словно неоформленным.
Женщина не смогла бы его описать, даже если бы её попросила об этом, но зато она могла ощущать, как покалывание медленно распространяется по её телу мурашками. Адреналин бурлил в крови, обостряя чувства и, одновременно, отсекая всё лишнее. Холод и накапливающаяся в мышцах усталость исчезли. Отступили не на второй даже, а на третий план, заменённые неестественной бодростью. Каждый волосок на теле Алексы стоял дыбом. Внутренне она уже дрожала от нетерпения, однако её дыхание, при этом, оставалось глубоким и спокойным. Организм землянки помимо её воли настроился на биоритмы инопланетного, пытаясь синхронизироваться с ним. Их грудные клетки поднимались и опускались одновременно, а если бы какой-нибудь учёный-энтузиаст взял на себя труд измерить их пульс, то с удивлением обнаружил бы, что сердца человеческой женщины и хищника бьются в унисон.
Они были едины в своём стремлении покончить с Королевой Змеев, угнездившейся на корабле, который, вообще-то, должен был увезти их отсюда. Они шли не сражаться с ней, а охотиться. Они шли убивать. Лекси испытывала от этой мысли странное удовлетворение. В ней как будто пробудилась первобытная жестокость далёких предков, что охотились на животных, которые были во много раз крупнее и сильнее них. Чужеродная самка, затаившаяся среди промороженных палуб и переборок ледокола была сильна, однако один раз они уже победили её, а значит смогут победить и сейчас. Они со Шрамом были охотниками, а она – жертвой.
Беглый взгляд в сторону компаньона подтвердил, что он чувствует то же самое. Ни страха, ни сомнений, ни сожалений – только мрачная уверенность в том, что их добыча, сколь бы сильной она ни была, обязательно умрёт. Его решимость подпитывала её собственную, наполняя предвкушением убийства. Их взгляды на ситуацию были предельно схожи, но мотивы, при этом, разнились.
Шрам делал то, что он делал ради выживания, престижа и охотничьего азарта, в то время как Лекси преследовала чуть менее эгоистичные цели. Она собиралась спасти мир от чудовищ, которые, в противном случае, сожрали бы его. Формально, она работала профессиональным проводником и водила экспедиции в высокогорные районы по всему миру, однако часть заработка (и весьма немалую, кстати) альпинистка получала из Фонда учёных-экологов – интернациональной группы защитников окружающей среды.
Лекси искренне верила, что увеличивающееся с каждым годом количество вредных выбросов подвергает опасности всю жизнь на планете, а потому, в свободное от основных занятий время, ходила в походы с научными экспедициями, помогая их членам собирать данные, необходимые для того, чтобы доказать широкой общественности обоснованность своих опасений. Фонд уже стал подлинным спасением для многих видов животных, оказавшихся на грани вымирания. Решающим фактором между недолговечностью жизнью и неотвратимостью смерти. Вудс гордилась тем, что принимала во всём этом непосредственное участие,защищая планету.
Сейчас она делала то же самое. Эти чужеродные чёрные змеи, которых Шрам (а точнее его предводители) представляли для земной жизни гораздо большую опасность, чем все выбросы, все разливы нефти и все пластиковые острова, дрейфующие в океане. Эти твари были супер-инфекцией, способной вытеснить все остальные виды с лица Земли. Поглотить их и уничтожить, растворив в собственном генофонде. Лекси не могла этого допустить и мысленно поклялась под корень извести таившуюся на корабле нечисть.
Мысль о том, что для достижения этой благородной цели ей придётся работать с хищником больше не беспокоила. Хищник был убийцей, но и она тоже. Она попрощалась с невинностью, сначала оборвав жизнь Себастьяна в Пирамиде, а потом позволив Шраму взорвать тех кто ещё был жив в Коконе, в сердце Гнезда Чужих. Включая и Миллера. И, как будто этого было недостаточно, она поубивала моряков с «Пайпер Мару», стоя плечом к плечу с ним. Алекса Вудс официально была ничем не лучше Шрама. Теперь – нет. Когда женщина поняла это, а главное согласилась с этим, ей стало лучше. Приняв себя такой, какой она стала теперь, Алекса избавилась от бремени сожалений, став бесстрашной охотницей, несущей смерть. Хищницей, подобной вдохновившему её Шраму.
