Отодвинув её в сторону Шрам раздавил эту мерзость ногой, с явным наслаждением слушая, как её пронзительный визг сменяется смачным хрустом. Так уже было. Там в Пирамиде, когда тело убитого ей Себастьяна исторгло из себя точно такую же, мерзкую тварь.

Справившись с этими воспоминаниями, Лекси вымученно улыбнулась Шраму, кивком благодаря за спасением, но тот не ответил и даже не повернулся в её сторону. Крапчатые пальцы обеих его рук сжались в кулаки, а наручное лезвие полную длину выскочило из ножен на. Пушка на у него плече подрагивала, а из глотки вырывалось рычание, показывавшее готовность к смертельной битве.

Проследив за его взглядом Лекси судорожно сжала копьё и встала рядом со своим защитником. Из тьмы появлялись и другие шаркающие, неуклюжие тени. Медленно но неумолимо они взяли женщину и хищника в полукольцо, издавая леденящие кровь звуки. И их было много, не меньше половины от экипажа, остававшегося на «Пайпер Мару». И все они были заражены. Все до единого.

Худший кошмар Лекси воплощался в реальность. Чужие вернулись и снова напали на них. И это было только начало.

========== Глава 8. Та, кто не могла умереть. ==========

Кровь на снегу. Те, кто никогда не видел этого зрелища, считали, наверное, что это красиво. Ну ещё бы – ярко-алое на чисто-белом, как невинность и порок, сплетающиеся воедино во время брачной ночи. Или сверкающие капли рубинов на меловом шёлке.

На деле же всё выглядело не так. Куда как менее красиво, неаккуратно и грязно. Цвет расплескавшейся по снегу крови был неоднородным, и вызывал ассоциацию скорее с разлитым борщом, чем с драгоценными камнями или, скажем, рябинами. Багровый до черна в тех местах, где расплескались вывернутые наружу внутренности, он светлел до помидорно-красного в тех местах, где брызги разлетелись по снегу. Зрелище вызывало у Алексы тошноту и свойственное любому чистоплотному человеку нежелание запачкаться.

Но хуже всего был запах. В стерильных условиях Антарктики, где не было ничего кроме снега и льда, любой запах ощущался намного острее, что в любой другом месте земного шара. И хотя морозный воздух царапал изнутри ноздри Алексы, почти лишая её возможности пользоваться обонянием, она всё равно слышала, сбивающий с ног аромат крови и смрад рассыпанных внутренностей.

«Только бы не стошнило» – думала про себя женщина, старательно обходя всё ещё дымящееся на морозе тело. Они убили всех. Всех до единого, усеяв ледовое поле десятками трупов. Не выжил никто. Даже те, кого Лекси пыталась оглушить или обездвижить, всё равно умерли. Погибли страшной смертью, извиваясь на снегу в корчах и обдирая ногти о лёд, пока из их тел выбирались отвратительные, шустрые глисты с маленькими острыми зубками. Поняв, что попытками спасти их, только продлевает страдания несчастных, женщина перестала маяться дурью и начала разить наповал. Её копьё замелькало во тьме, пронзая тела несчастных, но даже получив смертельные раны они не останавливались. Продолжали идти вперёд, глядя на них со Шрамом с животной злобой.

Лекси не знала, вызвано ли их состояния полярным психозом или же влиянием паразитов, делавших своих носителей более агрессивными и жизнестойкими. Она могла только наносить удары, ощущая как примотанный к древку обрубок хвоста, снова и снова входит в плоть с отвратительным, сочным хрустом. Её руки гудели от напряжения, а лёгкие горели от недостатка воздуха. Перед глазами всё плыло, но она продолжала сражаться, прикрывая спину Шрама и не подпуская к нему этих одержимых ледяных зомби.

Если бы не он она погибла здесь. Её просто задавили бы превосходящим числом и живьём разорвали бы на кусочки. Но хищник был здесь, с ней, и он защитил её, расстреляв большую часть нападавших. Не испытывавший, ни тени сомнений и, тем более, угрызений совести, он стрелял по шатающимся фигурам, как в тире, устраняя по одному противнику за раз. Сгустки электрической энергии снова и снова прошивали вечную тьму полярной ночи вспышками бело-голубого огня. И каждая из них порождала фонтаны крови. Тела моряков буквально взрывались, и каждый раз Лекси вынуждена была наблюдать худшую степень смерти. Выпавшие наружу кишки, оторванные конечности, взорванные и пробитые насквозь головы и грудные клетки, зиявшие огромными отверстиями.

Все эти ужасы бесконечным калейдоскопом крутились перед её глазами, перемежаясь картинами посиневших от холода, покрытых инеем лиц, которые навеки исказило безумие полярного зова. Столкнувшись со столь грозным противником обычные люди отступили потеряв одного, максимум двух человек. Но одержимые были бесстрашно. Начисто лишённые инстинкта самосохранения марионетки чьей-то чужой воли пёрли вперёд прямо по телам товарищей,не обращая ни на что. Всё, что им было нужно, всё чего они хотели – это добраться до вставших спиной к спине женщины и хищника и покончить с ними. Даже ценой своих собственных жизней.

Им пришлось убить их. А некоторых даже по нескольку раз. Увидев, как одно из прострелянных разрядом энергии тел начинает шевелиться, Лекси почти поверила в существование живых мертвецов. Ожидая, что убитый Шрамом моряк сейчас встанет и, как ни в чём не бывало, накинется на неё, она застыла на месте, не помня себя от ужаса. Её спасло только вмешательство хищника, вовремя заметившего,что его партнёрша потеряла боевой дух. Резко развернувшись, но поразил зарядом голову личинки, чьи конвульсии и создали иллюзию движений мёртвого тела. Шрам спас её и отругал за неосторожность, прорычав что-то невнятное, но явно грозное.

После этого Лекси больше не позволяла себе отвлекаться и реагировала на любое движение взмахом копья. Визг красно-коричневых от крови глистов, гибнущих под её ударами доставлял ей мрачное удовольствие. Ведь она знала, что избавляет планету от отвратительной гадости. И всё же это было слабое утешение. Даже повидав ужасы Пирамиды, захваченной этими тварями, она с трудом вынесла ужас кровавой бани. Другого слова, чтобы описать произошедшее на поле пакового льда просто не существовало. Это была бойня и ей пришлось в ней участвовать, испачкав свои руки не то что по локоть, но по самые плечи в крови невиновных.

Брызги их крови осели и на её лице, так как Шрам не заботился о таких мелочах и стрелял без разбору. Главным для него было поразить противника, а уж забрызгают ли его мозги подругу или его самого хищника ничуть не заботило. Он явно был не брезглив.

Лекси же, после случившегося, словно впала в ступор. Все её мысли и чувства оказались парализованы и она могла лишь механически переставлять ноги, следуя за Шрамом и пытаясь не споткнуться на неаппетитном содержимом вывернутых на изнанку тел. Почему-то это казалось ей важным, но женщина не могла задуматься об этом. В голове было пусто. Разве что ветер не свистел.

Возможно, если бы они поскорее покинули место побоища, ей стало бы легче, но Шрам не спешил. Останавливаясь возле трупа каждого убитого им, хищник тщательно его осматривал. Сканировал с помощью маски и, если внутри замерзающей плоти ещё теплилась чужеродная жизнь, наносил завершающий удар. Препятствовал распространению заразы. Однако Лекси было уже плевать.

Всё, чего она хотело – это побыстрее уйти отсюда. Добраться до безопасного места и рыдать, свернувшись калачиком в темноте. Да, вот так глупо и по детски. Пережитое ей было слишком ужасным и Вудс чувствовала, что достигла своего предела. Её психика находилась на грани и только остатки воли удерживали несчастную женщину от окончательного падения в пучину сумасшествия.

В попытках сохранить хоть какие-то крупицы здравомыслия она перестала замечать что либо вокруг, а потому врезалась в Шрама, когда тот, неожиданно, остановился. И разумеется, столкновение это принесло больше вреда ей, чем ему. Отскочив от фигуры хищника она поскользнулась на льду и непременно приземлилась бы в разлившуюся на снегу лужу крови, если бы тот не схватил её за руку в последний момент и не удержал от падения. Окинув компаньонку недовольным, как её показалось, взглядом он быстро пошёл вперёд, буквально волоча её за собой. Словно разгневанный папаша, тащивший набедокурившую дочь обратно домой.