- Ну, Грейнджер, проверим степень твоей лояльности, - тихо произнес он и улыбнулся. А она даже не нашла в себе сил на возмущение.
Ей казалось, что она будет вспоминать этот момент всю оставшуюся жизнь (сколько бы там ее ни оставалось, особенно, с учетом его знания о ее происхождении). Том тем временем едва прислонил острие к ее ладони, и на ней тут же показались капли крови, настолько острым был нож. Но Гермиона ничего не почувствовала, как завороженная глядя на юного Темного Лорда. Повернувшись, он быстро смахнул кровь в котел и вновь вернулся к ее руке.
- Не больно? – поинтересовался он с несчитываемым выражением лица. Она покачала головой. Не отпуская ее руки, он взял палочку, сделал незамысловатое движение над порезом на ее ладони, и она почувствовала тепло и с удивлением обнаружила, что он начал легко затягиваться прямо на ее глазах. Когда все закончилось, Том слегка наклонился и вдруг подул на ее ладонь.
- Ну вот и все. Совсем не страшно.
Гермиона пребывала в состоянии легкого оцепенения. Колени предательски дрожали и готовы были подкоситься. Казалось, что не этот человек всего несколько минут назад яростно ходил по комнате, готовый уничтожить все, что попадается на его пути. (И совсем не этот человек отправил в больницу одного ее лучшего друга и хочет убить другого, - непрошенная мысль). Что вообще это было? Что, черт возьми, только что произошло? Почему он это сделал? Почему он ее вылечил? Это настолько не укладывалось в ее голове, что Гермиона поймала себя на мысли, что с того момента, как он подошел к ней, она ни разу не подумала о том, зачем они вообще все это затеяли, и не вспомнила ни о Джинни, ни о Гарри и Роне, ни о своем дружеским долге, ни о гриффиндорском самопожертвовании во имя великого дела.
Погруженная в собственные мысли, она поначалу даже не обратила внимание на то, что с зельем в котле начало что-то происходить. Зелье кипело все сильнее и сильнее, и сверкающие пунцовые искры летели от него во все стороны. Но Том, в отличие от нее, сохранял полное самообладание. Подойдя к котлу, он прошептал что-то одними губами, и содержимое котла, сначала забурлив еще сильнее, вдруг затихло, извергая только клубы плотного белого пара.
Гермиона смотрела на происходящее во все глаза, ни на секунду не теряя Тома из поля зрения (а он казался все таким же сосредоточенным). В конце концов, победил научный интерес: она никогда прежде не варила таких сложных зелий, и с нетерпением ждала результата. Секунда-две-…-десять. Ничего больше не происходило. Том ждал. Гермиона смотрела на Тома и на зелье и тоже ждала. И вот пар стал таким густым, что котел полностью пропал из виду. Том сделал шаг назад, и Гермиона увидела, как на месте котла появилась еле заметная человеческая фигура.
Еще секунда, и Гермиона поняла: все получилось. Она бросилась вперед, не думая уже ни о чем, и увидела, что нет уже ни котла, ни огня, а на их месте стоит Джинни Уизли. Джинни!
- Джинни! Джинни! – Гермиона подбежала к подруге и крепко обняла ее. – Как ты? Как ты себя чувствуешь? – Джинни пошатнулась, и, едва не упав и ухватившись за Гермину, осела на пол, не в силах удержаться на ногах. Пар постепенно начал рассеивался.
- Гермиона?.. – прошептала она.
- Джинни, ты в порядке?! – Гермиона не могла поверить, что все получилось, но была счастлива, как никогда. Никто не погиб. Тайная Комната снова открыта, Темный Лорд возродился, но за эти два дня никто не погиб!
– Гермиона, это все я, - Джинни говорила, а в ее глазах стояли слезы. – Я открыла Тайную Комнату. Это была я, но, правда, правда, я не хотела… Риддл заколдовал меня, командовал… А как ты смогла это… это сделать? Как тебе удалось вытащить меня из дневника? Когда вы с Гарри перестали писать, мне стало так страшно…
- Это не я. То есть, я не сама, это мы…, - она обернулась, ища глазами того, кто на самом деле спас Джинни Уизли из дневника. Но кроме нее и Джинни в туалете для девочек на третьем этаже больше никого не было.
========== Послесловие ==========
Она сидела на высоком барном стуле в пабе в маггловском Лондоне. Ковент-Гарден не был самой безопасной частью города, но в это неспокойное время там она чувствовала себя все же в большей безопасности, нежели в Косом переулке. Ей, магглорожденной ведьме, пока стоило затеряться среди магглов. Ей – Гермионе Грейнджер, подруге Гарри Поттера - в особенности. Но палочку она старалась держать поблизости, во внутреннем кармане расстегнутой кожаной куртки.
Неяркое осеннее солнце пробивалось через стеклянную витрину кафе. Люди на улице сновали туда-сюда, спеша по своим делам, а она медленно размешивала сахар в своем кофе и думала, очень много думала. У нее оставалось еще несколько часов перед встречей с Гарри и Роном. Сердце предательски сжималось от страха перед ожидающей ее неизвестностью, но она была полна какой-то обреченной решимости. Гермиона только что ушла из дома, взяв с собой одну лишь маленькую сумочку, применив, правда, к ней заклинание невидимого расширения. Она стерла себя из памяти родителей, и теперь ее для них не существует.
В этом году ребята решили не возвращаться в Хогвартс. Это должен был быть последний год их обучения, седьмой курс, финальные экзамены. Но Гарри нужно было закончить дело, начатое задолго до этого момента профессором Дамблдором, которого Северус Снейп безжалостно убил несколько месяцев назад. Дело – столь же опасное, сколь и необходимое, если они хотят победить в этой ужасной войне, которая неминуемо должна была обрушиться на все магическое и немагическое сообщество. Дело, которое поможет уничтожить Темного Лорда и - только в этом случае - победить. И кто знает, что будет, если они не справятся. Кто знает, что ждет в этом случае магглов и что станет с грязнокровками.
Гермиона знала (или ей так казалось), что лорд Волдеморт возродился уже давно, больше четырех лет назад. Об этом, помимо нее, знали немногие: еще Гарри, профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл, но тогда об этом решили не распространяться раньше времени, чтобы не сеять панику; на эту тему было наложено негласное табу. Он исчез, и долгое время о нем никто ничего не слышал. Но профессор Дамблдор все же значительно усилил охрану Гарри.
Все забывается. Стирается, рассеивается, как дым, и не нужно никаких заклинаний. Временами ей казалось, что ничего этого не было, или что все это ей приснилось – так, простые фантазии двенадцатилетней девчонки. Те два дня, проведенные в компании таинственного молодого человека, который потом еще долго снился ей по ночам – не могли случиться на самом деле; это, должно быть, всего лишь результат потрясения, пережитого ею после встречи с Василиском. Так она начала думать спустя пару месяцев после произошедшего. И только Джинни – живая и здоровая, но немного более задумчивая, чем раньше, - была постоянным напоминанием о том, что на самом деле произошло тогда, в конце второго курса.
С Гарри они помирились. Он все понял, и больше об этом они никогда не вспоминали. Рона тогда выписали из больницы Святого Мунго, но память к нему не вернулась даже частично: последнее, что он помнил, - это как они с Гарри бежали из Запретного Леса, преследуемые гигантскими пауками. («Не знаю, кто сотворил это с вами, мистер Уизли, но не хотела бы я попасть под его горячую руку», - ворчала мадам Помфри, которую миссис Уизли пригласила в Нору, когда Рон вернулся домой. – «Отменное владение магией, отменное!»).
А Темный Лорд дал о себе знать лишь через два года после этих событий. Тогда что-то странное и страшное начало происходить в волшебном мире, и лишь немногие поняли: он набирает силу. На улицах вновь объявились Пожиратели Смерти, а массовый побег из Азкабана только укрепил подозрения о том, что грядет что-то ужасное.
Поговаривали, что теперь он выглядит по-другому, не так, как раньше, семнадцать лет назад. Что теперь он, якобы, значительно моложе. Такой, каким его мало кто помнил. Никто не знал, правда это или нет (Гарри и Гермиона могли сказать с уверенностью в девяноста девять процентов, что правда), а те, кто считал, что это так, понятия не имели, как он этого добился.
