========== Первые два ==========
- Сара, ты великолепна. Нет, правда, - я смотрю на эту девочку, а точнее уже вполне оформившуюся девушку (платье это особенно подчеркивает), а в глазах вдруг странно защипало.
- Спасибо, Ирэн, - на ее щеках играл румянец. Это было то самое платье - то самое выпускное платье, я хочу сказать - замуж наша малышка пока не собирается, еще рановато. Я вот вообще о замужестве подумала ближе к тридцати пяти, ну и как раз познакомилась с Робертом. Смотрю на нашу Сару и не могу сдержать слез. После десятков перемеренных и отвергнутых (в том числе, далеко не дешевых - я даже задумалась о том, где нам пришлось бы прижаться, выбери она одно из тех) - она выглядела теперь словно сказочная принцесса. Нет, не так. Элегантнее. Женственнее. Ах, моя девочка!
Платье было кремовым, светлым - какой красивый контраст с ее темно-каштановыми волосами! Ткань струилась кружевами по фигуре, выгодно, но не пошло подчеркивая ее. Рукав в три четверти, пояс и шлейф – небольшой, прямо от линии плеч. Кто-то, может, подумал бы даже, что свадебное, но это ничего, на выпускном будет смотреться идеально. Сделаем прическу, выберем туфли… Красотка, просто красотка!
Нет, Сара не была мне дочерью, но она была мне как дочь. Я всегда говорила, что Роберту с ней невероятно повезло. Да, переходный возраст был нелегким периодом, но мы же его пережили, в конце концов. И ничего. Роберт, конечно, очень чуткий отец, чего не скажешь о его бывшей жене - подумать только: сбежать от мужа, бросить дочь… Она может быть сколько угодно талантливой актрисой, но поступить так - это выше моего понимания. Нет, конечно же, с Сарой я этого никогда не обсуждала. Боже упаси, девочка и так первое время не могла принять меня, относилась ко мне, как к какой-нибудь злой мачехе. Это было больно, да, но мы справились. Мы же справились! Всегда говорю это Роберту, когда он начинает слишком о ней беспокоиться. Вот когда, например, она ударилась в рок-н-ролл. Или привела к нам в дом своего первого бойфренда – да, у них это было недолго и не очень-то серьезно, но я была искренне рада за нее! В конце концов, свидания – это прекрасно.
Мы подошли к кассе.
- Это прекрасный выбор, дорогая, - произнесла я в сотый раз. - Я была уверена, что ты возьмешь то белое, с пышной юбкой и воланами…
Сара как-то замялась, на секунду о чем-то задумавшись, а потом улыбнулась:
- Да, оно красивое, но, наверное, не мой стиль.
- Да, милая, это тебе очень к лицу. Станешь королевой бала! Я всегда мечтала быть королевой…
Сара едва заметно вздрогнула, но снова натянула на лицо ту же улыбку. Я заметила в ней легкое смятение, но списала все на усталость. В конце концов, кое-кто поступает в колледж… Это тоже не стоило бы списывать со счетов! Экзамены на носу, и Сара тщательно к ним готовится.
Мы расплатились, улыбчивая продавщица протянула Саре объемный пакет с шелковыми ручками, и мы, наконец, вышли на залитую весенним солнцем улицу и направились к машине. Я предложила ей заехать поесть мороженого в честь такой покупки, но она почему-то отказалась. Она и правда выглядела уставшей – ну еще бы, выбор был нелегким. В конце концов, это же платье, платье!
***
Это было, кажется, даже не на следующий день. Возможно, прошла неделя или около того. Я и подумать не могла, как легко я могу поддаться обаянию совершенно постороннего человека. Хотя он был не прямо-таки вот совсем посторонним, он же имел прямое отношение к Саре! Хоть она ни разу не упоминала… Да и с чего бы ей? Словом, я понимаю, что произошедшее вряд ли как-то можно было исправить, в конце концов, я же практически ее мать (хотелось бы мне, чтобы она тоже так считала!), не могла же я просто послать его прямо с порога! С чего бы мне не поверить его словам?
Было довольно раннее субботнее утро. Роберт уехал с нашим сыном Тоби в парк на целый день, а Сара еще спала. Помню, как будто это было вчера: настроение у меня было прекрасным, я даже напевала себе под нос что-то из Элвиса. В дверь позвонили – и это было странно, ведь я никого не ждала, но тут же пошла открыть…
…и слова застряли у меня в горле.
Знаете, когда я была девочкой, я зачитывалась Джеком Лондоном (и, кстати, Хемингуэем: в мое время все ими зачитывались). Так вот в романе «Мартин Иден» мне хорошо запомнился один момент: когда Рут впервые видит Мартина, она замирает от странного чувства страха и ощущения излучаемой им настоящей мужской - агрессивной, если хотите, - силы. Конечно, она там еще невинная овечка, совсем молоденькая (ну, по их меркам уже не то чтобы очень, а так-то вообще ненамного старше Сары). Меня вот не назовешь невинной овечкой. Но человек, стоявший на пороге, заставил меня замереть, буквально приковал взглядом к месту. Я даже не знаю, что он подумал обо мне – курица какая-то, не может даже вежливо поздороваться. Но он был – боже! - просто великолепен. Из тех породистых мужчин, о которых ты только читаешь длинные статьи в женских журналах, но даже не можешь вообразить, что они – из плоти и крови и вообще существуют. Моей первой мыслью было, что он и вовсе иностранец – европеец или, чем черт не шутит, англичанин. Но кто же он? Он мог быть каким-нибудь актером или музыкантом. Или продюсером. А мог бы оказаться каким-нибудь миллионером откуда-нибудь из южных штатов, а может – дельцом из Вашингтона или Нью-Йорка. Но обязательно богачом. Словом, кем угодно, но не тем, кем он представился.
И снова, оглядываясь назад, я все думаю, как мне не пришло в голову усомниться в том, что он говорит правду? Ведь сразу все стало бы ясно. Но я была ослеплена. Невозможно было понять, сколько ему лет. Ему одинаково могло быть как тридцать пять, так и сорок девять. Но эта мысль меня надолго не захватила – в конце концов, какая разница, сколько тебе лет, если ты выглядишь… так? Он был одет в красивый дорогой костюм странного серого? синего? неописуемого оттенка, пошитый на заказ из очень, очень дорогой ткани. Уж поверьте, в тканях я кое-что смыслю. Но и костюм, и рубашка с серебряными запонками, и лакированные кожаные ботинки меркли рядом с его лицом. Он был… нет, красивым он не был. Но я не могла отвести глаз! Не могла перестать смотреть. Я, кажется, даже рот ладонью прикрыла (боже, как стыдно, он же заметил, как я пялюсь! Но мужчина его уровня давно должен был привыкнуть к женскому вниманию!). И эти глаза… Что-то с ними было не так, с этими глазами.
Наконец, я справилась с собой.
- Чем я могу помочь? – я постаралась улыбнуться как можно более искренне и не выдать своего волнения. Зачем такой мужчина звонит в мою (нашу, поправила я себя) дверь?
- Здравствуйте. Вы, должно быть, миссис Уильямс, - проговорил он без намека на какой-либо акцент. Я медленно кивнула. Невозможно было понять, кто он и откуда, как я ни пыталась. Но эта улыбка… Меня мороз по коже продрал: на секунду мне показалось, что его клыки заострены, как у вампира, и сейчас он меня сожрет, но потом я поняла, что ошиблась.
- А вы, мистер…
- Оулсон. Джаред Оулсон. Я преподаватель всемирной истории у вашей дочери Сары.
- О, - произнесла я, улыбаясь и чувствуя себя идиоткой. Сара никогда в жизни не упоминала о нем. Кажется, она что-то говорила о том, что ходит на всемирную историю, но… не рассказать о таком преподавателе?! Неужели она не обратила на него внимания ? То есть, конечно же, обратила, он же ее преподаватель. Но, я хочу сказать, - на то, какой он? Сара, конечно же, не делилась со мной всем, как бы мне того ни хотелось. Но уж это-то она могла бы рассказать. Или нет? Быть не может, чтобы я упустила такую деталь. Несколько секунд я, кажется, стояла, потерявшись в своих мыслях, а потом спохватилась:
- Проходите, мистер Оулсон, пожалуйста, проходите. Не желаете ли чего-нибудь выпить? Чай, лимонад… День сегодня жаркий!
- Да, миссис Уильямс, спасибо. Я с удовольствием выпью лимонада. И зовите меня Джаред. – Гость слегка наклонил голову. - В конце концов, мне хотелось бы сразу выстроить хорошие отношения с семьей одной из моих лучших учениц.
