– Что, удивительно? А на самом деле не всё так дорого – применяя уралий, затраты можно уменьшить в несколько десятков раз. Вот, например, строительство рельсового подземного путепровода обошлось чуть дороже прокладки трамвайных путей в каком-нибудь большом городе. И основные затраты пошли на художественное оформление станций и эскалаторы. А само строительство не дорого – дешевле даже, чем возведение участка магистрального газопровода такой же длины. Тут же весь смысл всё механизировать, а у нас проблем с этим не было – сначала роторными экскаваторами выкопали глубокие траншеи, затем уралием залили основание, на него уложили рельсы, а потом, используя конструкции из чудо-материала, собрали, как в детском конструкторе, туннели. Сверху, как вы видите, посадили деревья, и получился своеобразный парк с велодорожками.

– Хм… ну это ладно! Но вот то, что в этом трамвае проезд бесплатный, это совсем людей в шок вводит. Удивительно! Что у нас в стране – не капитализм сейчас?

– Так в нашем медвежьем углу по-другому нельзя. А если подумать, то корпорация ведёт себя как рачительный хозяин, а не временщик какой-нибудь, у которого одна цель – хапнуть, сколько удастся, а потом утащить добычу в какой-нибудь Лондон. Заботимся мы о своих сотрудниках, а в этом посёлке чужие не живут – все каким-нибудь боком завязаны со структурами корпорации. Даже дети, обучившись, в основном пойдут работать на благо корпорации – и в конечном счете на своё благо. У нас текучки сотрудников нет – все удовлетворены заработками, условиями проживания и интересной работой. Вот и вы подумайте, осмотритесь и присоединяйтесь к нашей дружной семье.

Василий Иванович на мой призыв ничего не ответил, промолчал. Но после того как мы, доехав до жилой зоны, посетили зимний сад на крыше жилого дома, а затем, сопровождаемые вызванным мной по телефону комендантом, осмотрели несколько резервных квартир, он в конце концов созрел. На обратном пути, ещё в вагоне трамвая, очень волнуясь, сказал:

– Знаете, Сергей Иванович, я поражён до глубины души! Даже не предполагал, что в России так могут жить обычные люди! Считайте, что я ваш со всеми потрохами! Выдержу теперь любые истерики моих девчонок, но заставлю их переехать на Урал. – Вот и ладно, Василий Иванович! Но ругаться в семье не надо, вы их сюда привезите, пускай тут походят, посмотрят, с людьми пообщаются. После этого и поговорим. Корпорация вам выделит средства на авиабилеты для всех членов семьи, и гостиницей здесь обеспечим.

Через три недели Василий Иванович уже работал в первой лаборатории, а его дочки учились в нашей школе. С новым сотрудником я не ошибся – он действительно оказался тем звеном, которое взяло на себя решение одной из тупиковых проблем – отвод тепла, образующегося от силы трения атмосферы о поверхность космического аппарата, совершающего маневры вблизи поверхности Земли. Взлёт и посадка были настоящей головной болью проектировщиков новых летательных аппаратов. А решение предложил Василий Иванович. Всё гениальное просто – вот и система вышла простой и элегантной. Получающийся мощный электрический потенциал между поверхностями обшивки подавался на лазеры и выстреливался в космос. А можно было его использовать и как оружие. Или как чисто лазерное, или как метатели плазменных сгустков. Лучи нескольких лазеров, совмещаясь, образовывали плазменные сгустки, а если они попадали в какой-нибудь предмет, то воздействие было почище, чем у 152-мм снаряда. Жуткое оружие получалось – при достаточной подаче электричества можно было стрелять 152-мм снарядами как из пулемёта.

Уже более пятнадцати лет продолжались сплошные нервотрёпки с вытаскиванием страны из болота пофигизма и самоуничтожения. На весы победы над тёмными силами, накрывшими Россию, были брошено личное счастье учредителей. Никто так и не женился – времени не было на любовь. Трудились по 18 часов в сутки, и даже Борис Михайлович, которому стукнуло уже семьдесят лет. Трудно было невообразимо, но впереди светила надежда на пополнение в рядах и снятие части груза с учредителей – в кадетской школе уже первая группа учащихся перешла в десятый класс. А эти ребята (как их в шутку называли янычары) не предадут, не согнутся от трудностей, не перебегут, получив знания и опыт, за бугор – будут стойко нести свой крест. К тому же ребята росли удивительно здоровые и выносливые. Сначала учредители корпорации считали, что в этом заслуга здоровых генов, которыми наградили воспитанников специально подобранные родители, но не всё было на этом завязано. Например, детишки не заражались инфекционными болезнями (гриппом, ОРЗ и прочее, прочее), после тяжёлых физических нагрузок очень быстро восстанавливались, даже, казалось бы, вездесущей простудой не болели. Кадетский медпункт практически простаивал – только иногда занимались мелкими травмами и разбитыми носами. Догадку о причинах такого феноменального здоровья воспитанников высказал Сергей на одном из совещаний учредителей. Дружески хлопнув по плечу Мишу, он воскликнул:

– Бычара, колись, это ты, наверное, над школой свои флюиды распустил, не зря же пацаны совсем не болеют. Знаю, что ты там свои порядки установил и всем воспитанникам приказал обливаться смолинской водой. Вон даже корпорацию в растраты ввёл, вытребовав протянуть трубу от твоей затопленной шахты в пансионат.

– А что, неправильно разве сделал? Затраты копеечные, а пользы до фига. Я всегда тебе талдычил, что смолинская вода целебная! Вон на меня посмотри – вообще никогда простудой не болею, а раньше, сам помнишь, до третьего класса, пока папаня смолинской водой не начал обливать, частенько из-за гриппа в школу не ходил. И наши янычары кроме того, что закаляются, принимая холодный душ, ещё и всех вредоносных вирусов и микробов уничтожают этой смолинской водой. А если намекаешь, что эту драгоценную воду мы в землю выливаем, то ты не прав. Всю использованную для душа смолинскую воду собираем, затем заливаем в цистерны и отправляем на Тургоякскую производственную базу. Что я – не знаю, что только вода из затопленной шахты годится для синтеза уралия? Какое-то дополнительное свойство приобретает озерная вода, пока доберётся через земляные пласты до шахты. К тому же, набирая воду в пансионате, мы не привлекаем внимание к шахте, и технология синтеза уралия остаётся тайной. Хотя мои ребята, конечно, отслеживают появление посторонних в Коркино, но лишняя предосторожность ещё никому не повредила.

Да, кадетская школа была организована именно в Коркино, вернее рядом с этим городом. На территории заброшенного пансионата, расположенного на берегу озера Смольное. Первоначально предполагалось именно оттуда качать воду из озера, но опыты показали, что синтез уралия происходил, только если воздействовать на тургоякский песок водой из заброшенной шахты, поэтому красивая идея умерла. Но зато этот с большой территорией пансионат после реконструкции удалось приспособить под кадетскую школу. Пожалуй, это место оказалось более удачное, чем бывший пионерлагерь у озера Тургояк. И в основном тем, что с одной стороны пансионат «Маяк» как бы был изолирован от большого города, а в то же время мегаполис был совсем под боком. Можно было использовать в образовательных целях живущих в областном центре специалистов, да и очаги культуры тоже были рядом. И в увольнительных воспитанникам было чем заняться. Не в тюрьме, в конце концов, они находились. Если ты не получил нарядов, то имел право раз в неделю выехать в город и там посетить кино, музеи, театры или пообщаться с противоположным полом. И хотя воспитанники были ещё совсем салаги, но уже с пятого класса выезжали в Челябинск без надзора преподавателей, правда держались там обычно стаей и довольно часто возвращались обратно со ссадинами и синяками. Если не было жалоб, то за это их никто не гнобил – считались допустимым и даже полезным для формирования характера будущей элиты страны самостоятельные поступки (подумаешь, подрались, зато ближе к жизни обычных людей стали). Одним словом, из пацанов лепили нечто подобное Мише, не зря же он в последнее время стал главным куратором кадетской школы. Вот только образование им давали настоящее, а не ту кашу в голове, которой обладал Бык.