* * *

Руслан проспал до обеда на родных перинах. Лучи солнца били в чистые стекла. Накинув майку, в спортивном трико он подошел к старому трельяжу, расправил длинные волосы. Выспался, хорошо отдохнул!

– Бабуль? – тихо прокрался он в комнату бабушки. Она лежала в том же положении, что и ночью. Щеки сильно впали, натягивая кожу на носу, глаза провалились, руки на груди.

– Бабуль! – испугался он и кинулся к кровати, воскового цвета морщинистые руки холодные. – Бабуль, – чуть не закричал он.

– Сынок, потише, – сдержал его голос деда. – Она с утра пришла в себя, узнала, что ты дома, от радости разволновалась. Пришлось вызывать врача. Эх, видать, пришло наше время, – вздохнул дедушка Саша. Он подошел к супруге, заботливо погладил ей руки.

– Дедуля Саша, я сбегала в магазин! – в дверях на кухне раздался тонкий, почти подростковый девичий голос.

Пойдем, Рус, за стол. Пусть отдыхает Лизонька. Вон соседка Анютка Гусева ходила за продуктами. Помнишь, ее родители в Питер давно уехали, к бабушке Наташе приезжает каждое лето.

– Не совсем, – ответил Руслан. Мускулистый, выше деда, с прямой осанкой, жилистой походкой он вышел на кухню, где его вниманию предстала хорошо сложенная красивая девушка. Ростом чуть выше ста семидесяти сантиметров, с длинной косой живых почти черных волос, тонкие брови на круглом лбу, большие серые глаза, миниатюрный, чуть с горбинкой нос, пухлые щеки и ровно очерченные губы, при улыбке небольшие ямочки на щеках вскрывают озорливость.

– Здрасть! – присела она в реверансе, оттягивая края светло-зеленого легкого ситцевого платья. Открытые плечи, скромный вырез, ниже колен стройных ног. Она была открыта, но не вульгарна.

– Здравствуй! – официально, совсем по-взрослому отреагировал Руслан, немного смутившись, не ожидая встретить с утра такое прелестное создание.

– Доченька, напои нас чаем! – довольно взглянул на встречу детей дед Саша.

– С удовольствием! – засветилась Аня, сорвалась с места и закрутилась по светлой большой кухне. Все в ее руках загорело, мужчины и не поняли, как что-то зашипело на сковороде, а в чашках парил ароматный чай.

– Анечка молодец! Она к нам каждый день приходит, помогает старикам. Дай, Бог, ей здоровья и хорошего мужа! – зашумел в губах горячим чаем дед Александр.

– Ладно вы! – засмущалась она, каким-то волшебным образом за считанные минуты накрыла стол.

– В каком классе, Аня, ты учишься? – заговорил нерешительно Руслан, оценивая с головы до ног юную гостью.

– Вообще-то я на втором курсе учусь в университете! Мне скоро двадцать! – деловито выдала она.

– Ей только девятнадцать исполнилось пару дней назад, это она специально подбавляет, – моргнул внуку старик.

– Ну, деда Саш, – ласково закорила Аня.

– Честно, я подумал, тебе лет пятнадцать, не больше! – не понимая, Руслан норовил обидеть ее. – Все в детстве хотят быть взрослее, даже девчонки.

– Нет, я постарше, – надула она губы, но глаза не переставали разглядывать внука Макаровых. – Между прочим, мы с тобой в детстве играли, точнее ты за меня часто заступался.

– Да? – напряг память Руслан, пытаясь вспомнить.

– Мне где-то чуть больше десяти было, я подралась с мальчишками за мяч на футбольном поле.

– Ааа! – засмеялся Руслан, вспомнив тот случай, когда она ударила ногой в пах одному из сверстников, а тот пытался ей ответить. Руслан шел из школы мимо, вмешался, заступился.

– Ты еще ему сказал: дерись с мальчишками, это красит мужчину, а на девочку куку не поднимают. Они принцессы, их ценить надо! – оттаяла Аня, с наслаждением вспоминая это. – Я до сих пор помню эти слова.

Она села на стул, наблюдая, как мужчины едят.

– Да, стоит признать – ты выросла очень! – про себя Руслан отметил, что она действительно красивая.

– На кого учишься?

Не успел он договорить, как из комнаты бабушки Лизы послышался тихий голос.

– Бабуля! – наотмашь открыл дверь Руслан, бросился обнимать и целовать холодные морщинистые руки своей любимой бабушки, – родная, я тут, я рядом, люблю тебя очень. Ты что это меня пугаешь? Приболела, вот слегла, – заплакал он скупыми мужскими слезами.

– Русланчик мой любимый! Смотри, какой красавец удался, мужчина! – пыталась она улыбнуться сухими губами, – Боялась, что умру и не увижу тебя, – с трудом выговаривала она слово за словом.

– Ты что говоришь, бабуль! Ты еще правнуков понянчишь! Прекрати! – захныкал Руслан, не переставая целовать ее руки.

– Правнуков обещай, а понянчить –то вряд ли смогу. Доченька бы смогла, но Кати давно нет. Один останешься пока с дедом. Устраивай свою жизнь, будь всегда человеком! – назидательно будто прощалась она. С каждым словом потухая, она нашла взглядом своего мужа, протянула ослабленную руку, взялась за нее одной рукой, другой сжала руку Руслана.

– Как хорошо, что он успел!– облегченно вздохнула она глубоко. Вроде бы оживилась на секунду, глядя на деда, но тут же глубоко выдохнула, застыла в прощальной радостной улыбке.

Мужчины Макаровы плакали. Бабушка Лиза умерла, умерла легко, рядом были самые дорогие ей люди. Дед Саша поцеловал в губы свою любимую жену, внук поцеловал руки, Аня плакала, прикрыв рот, боясь зарыдать.

* * *

Похороны Елизаветы Аркадьевны Макаровой прошли скромно, легко. День был ясный, солнечный. И глинистая земля легко поддавалась. Могилу вырыли рядом с дочерью. Священник прибыл к погребению издалека. Люди искренне плакали, вспоминая старушку только добрым словом. Множество венков украсили могилу. Соседи, односельчане, немногочисленные родственники с уважением почтили ее уход. Все попрощались, дружно почти одними горстями закидали погребальную яму.

– Тяжело и честно прожила Лизонька, легко ушла, – дед Саша уже не плакал, обнимая за плечи внука, тяжело вздыхал. – Говорят, кто праведно прожил жизнь свою, попадает к Господу Богу, как называют, в рай. Умирают они легко, тихо.

Руслан задержался у свежего холмика, постоял на коленях, просил прощения и просил помощи. Судьба прокладывала путь от его решений и последующих действий, которых все больше и больше становилось в жизни, а родных, опоры все меньше и меньше. Остались он да дедушка Саша.

В дверях дома он столкнулся с Аней. В черном платке и платье, с горем на лице, она встречала и провожала приходящих на поминальный обед. Как ее помощь важна!

Дедушка мужественно переносит потерю, пытается улыбнуться каждому, кто выражает соболезнования, но боль явно читается в его влажных глазах.

Этот день был самым длинным в жизни Руслана, словно и солнце не хотело заходить, освещая последний день, день прощания с Елизаветой Аркадьевной Макаровой.

Позвонили друзья Сергей, Ринат, Володя, выразили соболезнование, поддержку. Также товарищи по спорту, приятели по университету, бывшие одноклассники. Моральная помощь исходила от множества людей.

Но! Одно но! Даже мысль об этом одном НО доводила Руслана до дрожи в коленях. Самое больное – не позвонила Ксюша.

– Может, не знает, – мучил себя он. – Нет! Такая информация разлетается быстро. Ну что поделать, так, значит, должно быть!

Аня с соседкой бабушкой Наташей были до конца поминок, проводили последних посетителей, потом все убрали, тщательно вымыли дом, проветрили комнату бабушки Лизы. На все это безучастно смотрел дед Александр. Он потерял верного друга, с кем прошел почти век через беды и победы. Теперь опустошенный, он сидел отрешенно. Что творилось в его душе, вряд ли можно передать словами.

Как стемнело, Руслан вышел на передний двор, сел на качели, отталкиваясь ногой, медленно покачивался, глядя в ясное черное небо, куда улетела душа бабушки.

– Она сорок дней путешествует по земле по дорогим душе местам. Пока ее там нет, – мягко проговорила за спиной Аня, заставив его подскочить от испуга и неожиданности.

– Ань, ты меня напугала! Как незаметно ты подкралась? – опешил он.