В ушах иногда звучали отголоски далёких прекрасных песен – они слышались дальше и тише, чем песни звёзд Королевства, и казалось, будто они поют совсем на другом языке. Рич сосредоточенно прислушивался, надеясь, что сможет расслышать хоть какую-то подсказку.

«Как ты там, сынок?»

От этого голоса, прозвучавшего прямо в голове, Рич дёрнулся и застонал. Только не это! Только не Эллекен снова!

– Изыди, – прорычал Рич так тихо, чтобы Алида не услышала. – Я уже не с тобой. И никогда не вернусь.

«Посмотрим», – услужливо ответил голос и замолк.

Рич выругался и отёр пот, выступивший на лбу.

– Чего-чего ты сказал? – спросила Алида.

– Тебе послышалось. – Ричмольд криво улыбнулся. – Всё в порядке.

Алида пожала плечами и снова прислонилась к нему головой.

Рич довольно быстро успокоился, убедив себя, что Эллекен отстанет, если не отвечать ему. Он вскидывал голову к звёздам, и сердце его восторженно замирало. Он много читал о восточных созвездиях, но никогда не мечтал увидеть их своими глазами. Изящный изгиб Серебряного Серпа, широкая фигура Хозяина Леса, размашистые крылья Лунного Витязя… Они нависали так низко над землёй, так ярко сияли потусторонней голубизной, что захватывало дух.

– Жалко, что Герт этого не видит, – прошептал Рич, не надеясь, что Алида его услышит.

– Очень красиво, – вздохнула Алида и сильнее запрокинула голову, коснувшись пушистыми волосами шеи Ричмольда. От этого прикосновения ему стало тепло-тепло. – Красиво, но я не могу понять, почему для вас с Гертом это настолько важно? Разве что вы сами откуда-то оттуда…

Она вытянула руку, совсем тонкую и белую в тусклом свете, и прочертила пальцем от третьей, самой яркой звезды Серпа до глаза Витязя.

– Нет. Увы. – Рич опустил голову, глядя на зажатый в руке пузырёк, такой же пустой и обычный, как и до этого. – Просто… Ох, это сложно объяснить. Наверное, такая тяга и впрямь выглядит странно, но для нас звёзды – самая главная любовь в жизни.

– Поэтому Герт не женат?

Рич усмехнулся, чуть смутившись, и сказал правду:

– Я не знаю. Я никогда не говорил с ним об этом. Вроде бы когда-то у него была возлюбленная. В юности. Не знаю, что произошло между ними, но на моей памяти Герт никогда не ухаживал за женщинами и никого не приводил к нам в башню. Я всегда считал, что это нормально – посвятить себя чему-то одному. Герт посвятил себя звёздам, а не женщинам.

– А теперь как считаешь?

Вопрос Алиды застал его врасплох. Рич задумчиво покрутил в руках стеклянный пузырёк, любуясь тем, как отблески света играют на его гладкой поверхности.

– Не думаю… – он начал осторожно подбирать слова. Преисподняя знает, что на уме у девушек и зачем Алида задала этот вопрос. Лучше быть аккуратнее, чтобы ненароком не поссориться. – Не думаю, что это правильно. На свете есть вещи, которые могут быть важнее звёзд.

Алида отстранилась и внимательно посмотрела на него. На фоне могучих чернолапых елей она выглядела совсем тоненькой и беззащитной, как бесплотный лесной дух, принявший человеческий облик.

– Это какие же, например? – поинтересовалась она с дразнящими нотками в голосе. – Защита Королевства от Эллекена относится к таким вещам?

– Относится, – согласился Рич, приближая лицо к Алиде. – И не только это.

Небывалая храбрость зарделась у него в груди, распаляясь ярче любой звезды, светящей с этого чужого неба. Мерный стрёкот кузнечиков, далёкое уханье выпей, тихий шелест ветра в вершинах елей – всё шептало ему об одном, прибавляя решительности. Он боялся вспугнуть Алиду, словно она была видением, туманным мороком, готовым рассеяться от любого неосторожного движения, но момент был слишком волнительно-прекрасен, чтобы его упускать.

Что будет с их дружбой, если он сейчас ошибётся, Рич не знал. Не позволяя себе больше сомневаться, Ричмольд подался вперёд, осторожно обнял Алиду за шею и несмело поцеловал в щёку.

Алида сперва вздрогнула, отстраняясь, и Рича кольнуло разочарование, но он решил не отступать и настойчиво притянул Алиду к себе.

– Пузырёк, – произнесла Алида. Рич не сразу понял, что она имеет в виду.

Алида извернулась и подняла с травы пузырёк. Рич и не заметил, когда успел выронить его. Глаза округлились сами собой: стекло в руках Алиды сияло, как снег январским утром.

– Звёздный свет! – воскликнул Рич, не веря своим глазам. – Но как? Когда?

– Должно быть, когда ты признал, что есть что-то важнее звёзд, – предположила Алида. Рич заметил, что она прячет смущённую улыбку и не смотрит ему в глаза. Он растерялся: считать это добрым знаком или он снова натворил дел?

Рич спрятал сверкающий пузырёк в карман и поднялся на ноги. Он чувствовал себя глупо и нелепо и нервно дёрнул подбородком. Момент был упущен, и он просто смущённо протянул Алиде руку, помогая встать.

– Кажется, одно из наших дел завершено, – сказала она. Стало ещё темнее, но Ричмольду показалось, что щёки Алиды всё-таки чуть порозовели. От радости или от стыда?

– Завершено, – повторил Рич. – Пойдём?

– Пойдём, – согласилась Алида.

Обратно в деревню они шли молча, бок о бок, но не касаясь друг друга и думая каждый о своём.

В деревню Алида возвращалась в радостном возбуждении. Она уже давно не испытывала такую бурю противоречивых чувств, которые клубились в её груди, соревнуясь за её внимание, и мысли скакали с одного на другое, как лунные блики на неверной поверхности ручья. Всё же одно совершенно определённо приносило радость: вспышки ярости временно затаились.

Рич сегодня вёл себя странно, а потом даже… При воспоминании о его мимолётном, почти дружеском поцелуе в животе вспыхивали ярмарочные огни, но их искры быстро гасли в омуте вины и смятения.

Много лет она грезила о Ханере, но когда красавец-конюх её наконец поцеловал, её чуть не вывернуло от отвращения.

Целоваться с Тилем было довольно-таки приятно, но музыкант погиб страшной смертью у неё на глазах, и Алиде следовало бы скорбеть о нём дольше. Скорбь о Тиле действительно никуда не ушла – притаилась на дне души, чёрная и глубокая, готовая пролиться слезами в любой подходящий момент. Но Алида не думала о нём как о своём возлюбленном, и от этого чувствовала себя виноватой. Чувствовала себя предательницей.

С Ричем всё было иначе. Алида убеждала себя, что их связывает только дружба и общие дела, но отчего тогда так странно щемило в груди, когда он потерянно опускал плечи, задетый её не всегда добрыми поддёвками?

Алида встряхнула головой. Прохладная осенняя ночь отрезвляла, очищала мысли, выгоняя всё лишнее и оставляя лишь самое важное. Алида улыбнулась себе под нос и погладила стеклянный пузырёк, светящийся лиловым. Главное – то, что теперь у Лиссы есть шанс, а со своими чувствами она разберётся как-нибудь потом.

Рич повернулся к ней и вопросительно вскинул брови, заметив улыбку на её лице. Алида покачала головой.

– Я просто рада, что нам удалось. Всё-таки очень приятно понимать, что у тебя что-то получается. Вроде бы находишь верный путь. Сначала волнуешься, боишься заблудиться, а потом ноги набредают на нужную тропу, и дальше всё получается само собой.

– Хорошо сказала. Я так не умею. Я бы сказал, что одна случайная удача способна вселить уверенность.

– По-моему, то же самое. Ты тоже хорошо говоришь.

Рич дёрнул плечами: неопределённо, чуть смущённо, так, как умел только он. Алида снова улыбнулась.

Скоро показались плетёные изгороди огородов и садов. В лесу пахло хвоей, мхом и сырой землёй, а в деревне – спелыми яблоками, дымом и цветами. В каком-то из домов недавно сцедили фруктовое вино, и в воздухе витал кисловатый хмельной аромат. Головешки в кострищах мигали бордовыми отблесками, в некоторых окнах ещё горели свечи – наверное, кто-то беседовал перед сном или занимался спокойными домашними делами вроде плетения корзин или пошива одежды. Алида посмотрела вверх: лес обнимал деревню со всех сторон, и над ней темнела лишь узкая полоска неба, сплошь усеянного голубоватыми брызгами звёзд. Зрелище было настолько красивым, что она невольно прониклась пониманием к страсти Рича и Герта. Перед звёздами сложно устоять, когда они так заманчиво мерцают, храня свои недостижимые тайны.