А потом в его мысли прокрались мечтания о следующей беременности Гермионы ребёнком, который станет наследником уже Малфоев. Драко пропустил все памятные вехи, связанные с появлением на свет Александра, и теперь не мог дождаться, когда пройдёт через них со следующим малышом. Всё то, что даже отец несмотря на полное отсутствие сентиментальности и показную холодность всегда вспоминал с тёплой улыбкой на губах.

Когда Гермиона крепко уснула, Драко поднялся с дивана и, подхватив свою спящую красавицу на руки, осторожно отнёс в спальню. Уложив на кровать и прикрыв одеялом, он ещё какое-то время стоял в дверях, любуюсь, а потом аккуратно прикрыл за собой дверь, ненадолго заглянул в спальню сына и направился к камину. Завтра он отправит Грейнджер очередные романтические подарки и записку с планами на следующее свидание, на самом деле планируемого, как семейная вылазка. Потому что отныне на этом отправляющемся в путешествие корабле их трое: он сам, Гермиона и Александр.

***

Если пресловутый путь к сердцу мужчины лежал через желудок, то тропинка в сердце женщины несомненно включала отношение к её ребёнку. Что Гермиона Грейнджер с удивлением и обнаружила, когда через несколько совместно проведённых с Александром и Драко дней поняла, что её чувства к отцу своего сына кардинально меняются.

Её логике даже не нужно было больше договариваться с нерациональными эмоциями, которые строили такие прочные тернии на пути к их совместному будущему с Малфоем. А точнее, противились даже какому-либо шансу взглянуть на Драко не как на маленького, разбалованного, злого и грубого мальчишку с сильно развитым комплексом вседозволенности.

Постепенно в сердце зарождались совершенно другие чувства: тепло, нежность и восхищение тем, как Малфой относится к собственному сыну. Гермиона понятия не имела, какой пример отцовского поведения Драко видел в детстве, но судя по обрывкам информации, собранной из рассказов того же Теодора Нотта могла с большой долей уверенности предположить, что вряд ли эти самые отношения имели что-либо общее с идеалистическими фильмами или открытками.

Скорее, было бы довольно безопасно утверждать, что демонстрируемое младшим Малфоев поведение было полной противоположностью Малфоя старшего. Это непонятным образом грело сердце, ведь Александр медленно, но верно перемещался во главу угла всех стремлений и амбиций самой Гермионы.

Нет, Грейнджер по-прежнему хотела сделать этот мир лучше, бороться с несправедливостями и защищать тех, кто не мог этого сделать для себя. Вот только менять этот мир теперь хотелось не для абстрактного всеобщего блага, а для светлого будущего своего собственного ребёнка.

А последние недели, проведённые втроём с Александром и Драко во время совместных прогулок по вечерам, вылазок на природу и в парки на выходных, а также увлекательные походы в зоопарк и музеи, которые Александр конечно вряд ли ещё сможет по достоинству оценить очень долгое время, показывали Гермионе довольно привлекательное будущее.

Грейнджер не заняло слишком много времени понять, насколько у неё с Драко на самом деле было много общего. Их вкусы, выбор времяпровождения и амбиции совпадали. Они ценили аналогичные вещи. Не то, чтобы это было уже таким огромным или неожиданным открытием: в конце концов, все это Гермиона уже проходила с Дереком, хоть почему-то и затруднялась перенести на Драко.

Теперь же казалось, все звезды на небесах сошлись воедино, чтобы безапелляционно указать ей на более неоспоримый факт: будущее магглорождённой волшебницы Гермионы Грейнджер однозначно ведёт к Созвездию Дракона.

========== Часть 42 ==========

К огромному удивлению Гермионы Малфой совершенно не форсировал события. Порой ей казалось, что в ту ночь после их свидания, образно выражаясь, «обжегшись с ней на молоке», теперь он каждый раз «дул на воду», опасаясь сделать неверный шаг и вновь оступиться. Постепенно Грейнджер всё отчётливее начинала понимать, что в следующий раз инициировать что-либо между ними должна она сама.

Меж тем их свидания продолжались, и хотя Малфой старательно вставлял в культурную программу изысканные рестораны самого высокого класса, где в предложенных Гермионе меню даже не выставлялись цены, водил её в маггловский театр, оперу, балет и другие «интеллектуальные места», как не без иронии и сарказма называл их мероприятия Поттер, всё-таки доминировали именно семейные вылазки, включающие в себя Александра.

А ещё практически каждые выходные они теперь навещали Малфой-менор, где проводили время с Нарциссой. И младшая сестра одержимой Беллатрикс каждый раз пыталась доказать и напомнить, что на самом деле являлась ещё и родственницей Андромеды, словно это была её новая миссия в жизни. Впрочем, в довольно близком будущем на один из таких семейных пикников были приглашены именно Андромеда с Тедди. Сестры Блэк помирились, и инициатором их сближения стала Нарцисса.

Про себя Гермиона не преминула отметить, что со стороны младшей из сестёр Блэк было бы глупо поддерживать эту дистанцию, некогда ставшую результатом выбора Андромеды связать свою жизнь с магглорождённым волшебником, когда ты слишком демонстративно поддерживаешь аналогичный выбор своего собственного сына.

Впрочем, если сама Гермиона вслух сделать это глубокомысленное замечания сдержалась, то Гарри с нескрываемой иронией констатировал его мгновенно и вслух. Малфой в ответ лишь довольно спокойно пожал плечами, но судя по его выражению лица был согласен целиком и полностью.

В любом случае, проводить время с Андромедой и Тедди Гермионе очень нравилось, Александр был абсолютно без ума от своего дальнего родственника, благодаря своим способностям метаморфа, предоставляющего часы развлечений сменой цвета волос или ещё какими-нибудь трюками. И постепенно Гермиона полностью потеряла свою подозрительность и вбитую когда-то Аластором Муди бдительность и по-настоящему привязалась к людям, которых раньше воспринимала исключительно, как врагов.

В какой-то момент после очередной «великосветской вылазки», как окрестил их походы в театр Гарри Поттер, Гермиона открытым текстом предложила Драко продолжить вечер где-нибудь в более интимной обстановке. И была полностью шокирована его ответом, когда Малфой, растянув губы в счастливой и самодовольный усмешке, внезапно подмигнул ей и… отказал.

– Я знаю, что неотразим, Грейнджер, – в этот момент Гермиона была готова шмякнуть Малфоя доброй дюжиной совсем не добрых заклинаний. – Но на этот раз я хочу сделать все правильно. Нам некуда спешить, – Его лицо вдруг приняло совершенно серьезное выражение без тени какой-либо насмешки, и Драко продолжил. - В следующий раз, когда мы будем близки, я хочу, чтобы это случилось после нашей свадьбы.

А потом Драко пригласил её на романтическое свидание, которым стала поездка в Италию, где под ласковыми лучами яркого солнца, в тот день улыбавшегося на землю с совершенно безоблачного неба, под завораживающую песню волн, бьющихся о борт взятой напрокат яхты – впрочем, шикарное белое судно вполне могло быть и собственностью Малфой или Забини, что бы совершенно не удивило Гермиону – Драко опустился перед ней на одно колено и просил стать его женой.

И Грейнджер со счастливым выражением лица и сверкающими глазами согласилась, после чего Малфой надел ей на палец фамильный перстень и наконец поцеловал.

И в эту минуту Гермиона была абсолютно уверена: быть может, их жизнь не будет такой безоблачной, как это небо, или мирной, как практически ровное в этот момент море. Их несомненно ожидает не штиль, а штормы споров и тучи недопониманий. Но в конечном итоге всё равно выглянет ласковое солнце счастья…

Конец

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Не совсем то, что ждали, наверное, но как-то закончилось пока именно так. Быть может, отдохну, и появился ещё пара-тройка послесловий? 😉

Джинни Уизли никогда сознательно не соревновалась с Гермионой Грейнджер. С детства влюблённая в Гарри Поттера, младшая представительница рыжего семейства довольно быстро подметила, что Гермиону волновал отнюдь не Гарри, а по мнению Джинни абсолютно не идущий в никакое сравнение с Поттером, уж прости Мерлин за откровенность, Рональд.