И сейчас было совершенно не важно, что Драко вот уже довольно долгое время смотрит на неё совершенно по-другому. В самый последний момент, когда его губы были так близко возле её собственных, Гермиона машинально отвернулась, подставив ему щеку. А сейчас была занята тем, что уже составляла в голове длинные и многословные объяснения своим поступкам, которые Малфой непременно пожелает услышать уже в самом ближайшем будущем.
========== Часть 39 ==========
Она снова была с Дереком. Ощущала спиной прохладу простыней, пьянела от запаха его парфюма, тонула в голубых омутах глаз, сейчас казавшимися чёрными из-за расширенных и занимавших всю радужку зрачков. Дерек нависал над ней, опираясь на собственные ладони, и так нежно, любяще улыбался.
Словно зачарованная, Гермиона не могла отвести взгляд от его губ, с каждой секундой становившихся все ближе. Скользнув ладонями вверх, Гермиона гладила вмиг напрягшиеся от её прикосновений под тонкой материей мышцы парня – Дерек всегда предпочитал оставаться в рубашках, хоть и обычно быстро приведённых в полный беспорядок нетерпеливыми пальцами Гермионы. Девушка считала своим долгом расстегнуть мелкие пуговки, предоставляя самой себе доступ к светлой коже его груди, но снять рубашку полностью Дерек никогда не позволял.
– Я люблю тебя, – вновь прошептал он охрипшим, низким голосом. – Ты не представляешь, как я тебя люблю. Как давно я тебя люблю.
– И как же давно? – Грейнджер насмешливо изогнула тонкую бровь. – Если учесть, что мы с тобой не так давно познакомились.
На мгновение мужчина замер, словно его поймали с поличными, а потом даже без капли сарказма или насмешливости тряхнул головой.
– Порой мне кажется, что с самого первого момента, когда тебя увидел.
Гермиона уже собиралась придумать какой-нибудь кокетливый ответ, но, не дожидаясь её слов, Дерек вновь склонился к её губам. Его мягкие, серо-голубые глаза с каждым мгновением становились все ближе, а в бесконечной нежности, плескавшейся на дне, Гермиона могла бы тонуть вечно. Сейчас он поцелует её, потом спустится дорожками влажных, умопомрачительных прикосновений ниже, опаляя кожу шеи и ключицы, привычно заведёт её руки за голову…
Внезапно голубизна глаз, всегда напоминавшая Грейнджер чистые озёра, сменилось сталью грозового неба. Светло-песочный волосы, которые она сейчас мягко перебирала на затылке парня, превратились в ослепительно белые, а любимые черты лица сменились более жёсткими, мужественными. Нужно было признать, что своей привлекательностью внешность этого мужчины ничем не уступала Дереку, а если уж совсем начистоту – значительное число женщин бы без капли сомнения признало, что даже несколько выигрывала.
Вот только лицо это принадлежало человеку, так похожему на Люциуса Малфоя. Его сыну Драко, необъяснимо и вопреки всем законам генетики буквально бывшему копией своего отца. Словно не имея право взять даже каплю от матери…
Вскрикнув, Гермиона резко вскочила в постели, усилием воли заставляя себя до конца проснуться и стряхивая остатки сна. А потом откинулась на подушках, устало прикрыв веки и вновь проигрывая в уме так услужливо предоставленную ей собственным воображением картину. Лицо Дерека, склонявшегося к ней, чтобы поцеловать, и в последнее мгновение плавно перетекавшее в черты Малфоя.
Похоже, ей срочно нужно с кем-то поговорить, вот только с кем? Обсуждать подобное с Гарри она, естественно, не могла. Лавгуд бы наверняка глубокомысленно пропела в каких-нибудь завуалированных выражениях, что от «перемены степени блондинистости волос и оттенка серого цвета глаз, суть не меняется». Гермиона это прекрасно осознавала и без Луны, вот только эмоции и застарелые предрассудки почему-то никто не спешил отменять. Точнее, её собственный упрямый мозг упорно сопротивлялся.
На последних курсах Хогвартса Гермиона обычно выработала в себе привычку подобные вопросы обсуждать с Джинни Уизли, но почему-то сейчас очень сильно подозревала, что может предсказать реакцию своей практически единственной подруги женского пола. Рыжая бы тоже без сомнения указала, что Гермионе нужно принять, что Дерек и Драко Малфой – это один и тот же человек, и просто смириться с неизбежным.
Она умудрилась влюбиться в Малфоя. Впрочем, Гермиона и сама знала, что сейчас ей нужно каким-то образом проделать путь от «пункта А» – она влюбилась в маггла-Дерека, а Малфой – несносный хорёк, в «пункт Б». Драко на самом деле и есть её Дерек, в котором Гермиону все устраивало. Вот только вопрос, как добраться из этого «пункта А» в «пункт Б» оставался открытым…
Наутро Гермионе пришлось первым делом трансгрессировать в Будапешт, чтобы закрыть пару неоконченных вопросов, и официально сдать все свои дела преемнику. Успешно справившись ещё до ланча, девушка мягко отклонила предложение бывших сотрудников всем вместе сходить в какое-нибудь кафе, отговорившись, что уже сделала планы с Теодором Ноттом. Сегодня Тео собирался сводить напарницу ещё в одно по его словам малоизвестное, но довольно пафосное кафе, где мог бы продолжать объяснять ей нюансы приготовления различных блюд в избежание конфуза в будущем. А если верить просвещённому Ноту, посещать подобные учреждения Грейнджер придётся теперь довольно часто.
Вернувшись в Лондон, Гермиона первом делом остановилась в Аврорате, поскольку обещала Гарри держать его в курсе судьбы сыночка Лестрейнджа, во всяком случае, пока Отдел Тайн не спохватится и запретит подобную утечку информации. Пока что по всему выходило, что в Отделе либо недооценили любопытство Поттера и её личное стремление делиться с ним информацией, либо не посчитали данные о Роберте достаточно секретными.
Впрочем, едва оказавшись в кабинете лучшего друга и его напарника Гермиона сходу вычислила две вещи. Поттер создать видимость занятости даже не удосужился, а Малфой, с сосредоточенным видом передвигавший пергаменты с одной стороны стола на другой, делал это, просто чтобы избежать общения с напарником.
– Уже вернулась? – Гарри явно был в восторге от возможности во-первых, отвлечься от своего ничего неделания, а во-вторых, просто поговорить. Малфой выглядел нелюдимым и темнее тучи. – Быть может, сходим все вместе на ланч?
– Ой, – Гермиона вмиг смутилась. – Я уже договорилась встретиться с Тео. Он обещал отвести меня в одно очень снобское волшебное кафе и объяснить разницу между какими-то блюдах из курицы, о которых я вообще в жизни не слышала. Но которые, похоже, несмотря на одни и те же ингредиенты на вкус «ну совершенно разные».
– И тебе просто абсолютно обязательно нужно узнать эту разницу, – Поттер даже не пытался скрыть своего разочарования. Малфой сегодня ни на разговоры, ни на контакт вообще не шел, и Гарри уже секретно даже начал желать, чтобы кто-нибудь где-нибудь срочно нарушил закон.
– И что более важно, – раздраженно отбросив в сторону перо и пергамент, сквозь зубы процедил Драко. – Тебе просто жизненно необходимо получать подобные знания от Теодора. А ему вот прямо не живётся ими с тобой поделиться.
– А что здесь такого? – Гермиона с выражением нескрываемого шока на лице перевела взгляд на Драко. Нет, она понимала, что он бесится, даже принимала, что Малфой считает, что имеет основания. Но неужели он серьезно думает, что имеет причины? – Мы с Теодором работаем вместе, довольно неплохо общаемся, поэтому что здесь такого, если мы, как друзья, пойдём в какое-то кафе?
– Как друзья? – глаза Малфоя опасно сверкнули. Поборов очередную волну шока, Гермиона безошибочно опознала полыхнувшую в них ревность. – Значит, вот как это теперь называется?
– Что называется? – Гермиона продолжала непонимающе смотреть на парня. – Дружба? Да, Малфой, она именно так и называется. Уж поверь мне, я с первого курса дружу с Гарри и Роном. Я знаю. Да и вообще, ты же точно так же дружил с Панси Паркинсон!
Выложив, словно козырь на стол, этот последний аргумент, Гермиона самодовольно скрестила руки на груди и сделала шаг назад. Впрочем, уже в следующее мгновение выражение лица Грейнджер стало намного менее самодовольным, когда девушка оценила эффект, произведённый её словами на Малфоя. Вместо того, чтобы продемонстрировать нужную точку зрения, имя бывшей однокурсницы сработало, словно красная тряпка для быка. И логика мгновенно выдала целый ряд веских причин, по которым это могло быть так.
