– Хочешь сказать, что все эти забавные анекдоты несут в себе намного больше смысла, чем мне помнится из детства? – губы Драко тронула лёгкая усмешка. Довольно горькая, что Гермиона мгновенно отметила.
– Хочу сказать, – Грейнджер пожала плечами. – Что ваши родители очень целенаправлено воспитывали в вас тех, кого хотели видеть. И не допускали ни малейшего отклонения от «намеченного пути».
– Совершенно верно, – Малфой поднял бокал с вином, но избрал к губам его не подносить. Вместо этого, он задумчиво провёл пальцем по самому краешку, и лишь потом встретил взгляд Грейнджер. – Но больше всего доставалось мне и Нотту, если уж быть совсем откровенным. Нас отцы дрессировали с особенной тщательностью.
– Гарри всегда говорил, что Люциус очень жесток. А если учесть, что сравнивал он с отношением сестры своей матери и её мужа к себе, и эти родственники Гарри откровенно ненавидели…
– Я понял, – Малфой тряхнул головой. – Если даже на фоне Дурслей Люциус «сиял», то отцу реально есть, чем гордиться. Но проблема была отнюдь не в хорошем или плохом отношение Люциуса ко мне.
– А, – Гермиона усмехнулась, внезапно осознавая, как все кусочки пазла становятся на место. – Отрицательные с его точки зрения примеры из прошлого? Например, тенденции нормально относиться к таким решениям, как принял в свое время отец Гарри?
– Все намного ближе к дому, – Малфой покачал головой, встречая её взгляд. – Практически половина наследников Блэков поколения моей матери встала «не тот путь». То есть, Сириус и Андромеда. Оба избрали отказаться от теории чистоты крови и выбрали для себя «другую» судьбу.
– Регулус тоже отошел от «вашего пути», – Грейнджер самодовольно ухмыльнулась.
– Что? – Драко вновь тряхнул головой. – Он же был пожирателем, потом пропал. Все считали, что его убили ребята из Ордена Феникса.
– Регулус Блэк действительно умер в результате борьбы с Волан-де-Мортом. Правда, его никто не убил. Регулус пожертвовал собой, пытаясь уничтожить один из крестражей. Можешь спросить у Кричера, он расскажет тебе всю историю. Кричер при этом присутствовал, даже долгое время хранил этот крестраж и пытался по приказу Регулуса самостоятельно уничтожить его.
– Значит, – Драко вновь принялся выстукивать что-то пальцами по поверхности стола. – Даже не половина, а трое из пяти.
– То есть, Люциус дрессировал тебя с особенной тщательностью, чтобы избежать печального опыта некоторых Блэков. Но Тео тут при чем? - Гермиона приподняла бровь.
– Андромеда должна была выйти замуж за его отца и стать леди Нотт. Вместо этого, она сбежала с магглорождённым волшебником. Так что, старший Нотт имел собственный горький опыт.
– Понятно, – Гермиона окинула взглядом зал, пытаясь найти любую другую тему для разговора. Впрочем, по всему выходило, что Малфой тоже был совершенно не против «сменить пластинку». За разговором Грейнджер даже не обратила внимание, как официанты несколько раз сменили перед ними блюда, что не помешало ей от всего сердца насладиться ужином.
– А еда здесь и правда замечательная, – отложив салфетку в сторону, Гермиона решила перевести разговор на нейтральную тему. – Напоминает Хогвартс, но на другом уровне.
– Так оно и было задумано, – Малфой усмехнулся. – Всё-таки, средства школы ограничены, хотя эльфы в Хогвартсе управлялись довольно сносно. Разница, конечно, в таких мелочах, как качество продуктов и, например, вырезок мяса. Плюс, всё-таки добавлять шампанское или коньяк в большинство соусов и приправ было бы не слишком комильфо для учебного заведения.
– Именно это я предположила, – кивнув, усмехнулась Гермиона.
– А ещё, здесь замечательная живая музыка. И представление очень скоро начнётся, – заговорщицки подмигнул ей Малфой, промокнув губы салфеткой и отложив её в сторону. – А если ты хочешь напомнить, что в Хогвартсе тоже порой пели во время трапез, то я не имел в виду гимн школы.
– Даже в мыслях не было высказывать подобное, – на этот раз Гермиона рассмеялась уже в открытую. Всё-таки, с Малфоем было необыкновенно легко. Во всяком случае, когда он к этому стремился и нарочно не подкатывал или оскорблял.
– Отлично, – поднявшись с места, Драко изобразил лёгкий поклон, одновременно протягивая девушке руку. – А сейчас, мисс Грейнджер, не удостоите ли вы меня чести потанцевать со мной?
– Малфой, ты серьезно? – Гермиона изогнула бровь и быстро окинула зал настороженным взглядом. – Ты что, на самом деле хочешь танцевать со мной на глазах у всех присутствующих здесь?
– Ты явно вкладываешь слишком много значения в это «здесь» и «на глазах у всех», – не убирая протянутой руки, проговорил Малфой. – Ответ на оба вопроса однозначно утвердительный, и позволь напомнить, что это приглашение уже затягивается до неприличности. По законам этикета ты должна была согласиться уже секунд десять назад, и даже если демонстративно «обдумывала» свой ответ, то как минимум пять.
– А если бы я решила тебе отказать? – Гермиона изогнула бровь.
– Тогда ты бы это сделала сразу, - губы Драко едва заметно дрогнули в усмешке. - В общем, на нас начинают пялиться.
– Хочешь сказать, что я оскорбляю твое лордство?
– Хочу сказать, что на нас начинают обращать слишком много внимания, того самого внимания, которое ты предпочитаешь избегать. Потому, как если в конечном результате, Грейнджер, ты мне откажешь, то практически никто в зале не удивится, а бОльшая половина ещё и позлорадствует за мой счёт. Мол, даже моё знаменитое сотрудничество с Поттером мне не помогло.
– Ну, уж подобного скандала мы ни в коем случае не можем допустить, – насмешливо покачала головой Гермиона и, отложив салфетку в сторону, решительно поднялась с места, вкладывая свои пальцы в протянутую ладонь Малфоя. – Веди…
========== Часть 29 ==========
Когда рука Малфоя коснулась её пальцев, словно обволакивая теплом и посылая по коже горячую волну, Гермиона невольно затаила дыхание. В детстве она никогда не находила Малфоя привлекательным. Даже несмотря на то, что над её видимым стремлением встречаться исключительно с игроками в квиддич, плюс ещё с детства быть рядом с Гарри, многие подшучивали. И невзирая на факт, что Малфой многие годы был ловцом команды Слизерина, именно его Гермиона никогда в Хогвартсе не рассматривала, как потенциального «парня».
Наверное, потому что никогда не была мазохисткой и плохое отношение её «не заводило». Не нравлюсь – не надо, словно твердило её сознание, более того, ей всегда были симпатичны именно хорошие парни. Или, те кого она воспринимала, как хороших. И вновь, за исключением Гарри, который каким-то непонятным образом с детства просто попал в категорию «брат». Зато и любила она Поттера, как члена собственной семьи, однажды даже поставив интересы лучшего друга выше своих и собственных родителей.
Ведь в конце концов, расскажи Гермиона маме или папе о настоящих событиях и раскладе вещей в волшебном мире Англии, и они бы сами, без какого-либо вмешательства запаковали свои чемоданы и втроем с дочерью отправились в Австралию. От греха подальше. В крайнем случае, в Америку, где такие волшебники, как Гермиона, рассматривались на равных.
Гермиона прекрасно знала, что многие девушки в Хогвартсе находили Малфоя привлекательным. Конечно, на Гриффиндоре он был скорее «запретным плодом», как и многие другие парни с его факультета. Ни одна Гриффиндорка никогда бы не пошла с ними на свидание, да их бы и не пригласили.
Уже где-то курса со второго, после первого же обидного «грязнокровка», слетевшего с губ Малфоя, Гермиона перестала рассматривать Драко даже теоретически, как романтический интерес. И тем не менее, сейчас, когда пальцы Гермионы коснулись кожи Малфоя, по телу мгновенно ударило горячей волной, словно током прошибло. И самое непонятное – эта волна была ей не то, что неприятна, как раз это Гермиона бы прекрасно поняла, она ей была знакома.
Точнее, прикосновение руки Драко Малфоя было на каком-то уровне знакомо Гермионе Грейнджер. Как такое вообще было возможно?
