— Цвет волос? Кожи? Глаз? — спросил меня Лукас.

— Светлая кожа. Блондинка, волосы до плеч. Я не видела, какого цвета у неё глаза.

Лукас передал эту информацию Коулу.

— Коул спрашивает, толстая ли она? Или может худая? Есть какие-то отличительные приметы?

— Я видела её издалека на музыкальном фестивале, где она сидела на лавке, а потом "У Трейси", там она тоже сидела. Она симпатичная. Это может как-то помочь?

— То, что девушки считают симпатичным, не всегда совпадает с мнением парней, — пробормотал Лукас.

— У неё лицо в форме сердца.

Лукас приподнял одну бровь, через которую проходил белый шрам. Он достался ему после автомобильной аварии, которая забрала жизни его родителей.

— Что это вообще значит?

Я нарисовала в воздухе сердце двумя указательными пальцами.

— Судя по тому, что говорит Несс, у неё огромный лоб и малюсенький подбородок, — он перенёс телефон к другому уху и одновременно пробормотал, — А ты сказала, что она симпатичная.

Я закатила глаза.

— У неё не такой уж гигантский лоб.

Пока Коул искал информацию на другом конце линии, Лукас рассказал ему о проблемах с камерами видеонаблюдения в гостинице. Поскольку, услышав ответ Коула, он не бросился петь и танцевать, я заключила, что брат Мэтта пока не смог решить эту проблему.

— Хорошо… я покажу ей. Спасибо, чувак.

Через две минуты, телефон Лукаса издал сигнал. Он нажал на экран, после чего передал его мне. Я пролистала вниз электронное письмо, присланное Коулом, в котором находились скриншоты портретов разных Меган, имена которых писались тоже по-разному.

Я вернула Лукасу телефон и покачала головой. Ни одна из них не была Меган Эвереста.

Лукас просмотрел скриншоты.

— Бекка была эскортницей. Может быть, Меган тоже?

— Эверест сказал, что она ей не была.

— Он также сказал, что ты убила Хита.

Мелкие светлые волоски на моих руках встали дыбом.

— Ты прав, — сказала я, а потом добавила себе под нос. — Никогда не думала, что скажу это.

Губы Лукаса приподнялись в улыбке.

— Горячих парней всегда недооценивают.

Я фыркнула.

— О, Боже. Заткнись.

Он усмехнулся.

— Как называется фирма?

— Эскорт агентство "Красный ручей"

— Ненавижу слово "ручей", — сказал он, набирая текст.

— Ты что-то имеешь против небольших водных потоков?

— Я имею что-то против больших шерстяных тел, — он взглянул на меня. — Только не говори мне, что ты никогда не слышала о ручейной стае.

Я нахмурилась.

Он потёр подбородок, который отчаянно нуждался в том, чтобы его побрили.

— Похоже, не слышала. Самая маленькая стая, которая стала самой большой… Ни о чём не говорит?

Я покачала головой.

Он откинулся на спинку кресла.

— Я расскажу тебе эту душещипательную историю, когда закончу с эскорт агентством, — его пальцы летали по экрану телефона. Не поднимая головы, он сказал: — Их веб-сайт не работает. У тебя остались их контакты?

По моему телу побежали мурашки от одной мысли о том, что мне пришлось бы звонить Сандре, сутенёрше — или как там называли хозяек эскорт агентств — с которой меня познакомил Эверест. И хотя она всегда была приятной и мило общалась со мной по телефону, я надеялась, что мне никогда не придётся говорить с ней после свидания с Эйданом Майклзом. Я содрогнулась, вспомнив о нём.

— Дай мне номер.

Я дала ему номер, и Лукас позвонил в агентство, включив телефон на громкую связь.

Автоответчик эскорт агентства "Красный ручей" попросил нас оставить сообщение. Когда раздался звуковой сигнал, я так отчаянно замотала головой, что пряди волос, которые выбились во время поцелуя с Лиамом, заколыхались вокруг моего лица.

— Приветики. Это Агентство "Красный ручей"? Я ищу какую-нибудь девушку, которая смогла бы составить компанию парню в эти выходные. Было бы здорово, если бы вы рассказали мне о ваших девушках.

Лукас оставил номер своего телефона, после чего завершил звонок. Его подбородок был ярко красным.

— Ты покраснел, — сказала я, в основном, чтобы позлить его.

Он показал мне средний палец, а я улыбнулась.

— А теперь расскажи мне про ручейных.

Он положил телефон на подлокотник своего кресла.

— Четыре года назад, стая, которую мы даже не рассматривали всерьёз, вдруг стала самой большой стаей на территории Скалистых гор.

— Поэтому я о них и не слышала. Я четыре года провела в Лос-Анджелесе.

— Ты когда-нибудь слышала про тополиных?

— Конечно. Это стая пацифистов. Папа называл их хиппи.

Он покрутил телефон в своих пальцах.

— Что-то типа того. Они жили в поселении — хотя это скорее был небольшой город, чем поселение — и почти не общались с людьми. Так или иначе, десять лет назад состоялся саммит. Это был фактически первый саммит за сто лет. Боулдеровцы, сосновые, тополиные и несколько стай с запада подписали соглашение о ненападении. Но ни один из ручейных не явился. Тополиные располагались ближе всего к ручейным, и сообщили, что они ничего не слышали от своих соседей в течение нескольких лет и поэтому решили, что те вымерли.

Конечно же, после этого боулдеровцы не ходили и не вставляли друг другу цветы в волосы. А среди сосновых, несмотря на то, что в целом они были мирными, находились такие — у меня в голове всплыло лицо Джастина — которые были эгоистичными и жестокими.

— А как вымирают стаи? — спросила я.

— Очень часто молодёжь отказывается от нашего образа жизни. Они переезжают в большие города, теряют связь со своей истинной природой, и раньше умирают, потому что для наших тел неестественно не перевоплощаться.

Интересно, сколько лет жизни я потеряла, живя вдали от Боулдера?

Он почесал подбородок.

— Но хуже всего… это когда те, кто уезжают, начинают размножаться.

— Почему это хуже всего?

— Потому что, если их отпрыски рождаются вдали от стаи, их ген становится дефектным. Так получаются дети, которые не могут полностью перевоплотиться. Мы называем их "полуволки".

Выражение его лица стало таким суровым, что я задалась вопросом, а встречал ли он когда-нибудь полуволка, который перевоплощался?

— Это существа из кошмаров, — Лукас хрустнул пальцами. — В любом случае, вышло так, что ручейные не вымерли… а просто прятались. В одну зимнюю ночь Альфа ручейных вошла на территорию поселения тополиных с группой своих волков и вызвала Альфу тополиных на дуэль. Битва была до безумия кровавой и тополиные — теперь это ручейная стая — упоминали, что она вела нечестную борьбу, хотя никто не смог этого доказать…

— Она? Альфа ручейных — женщина?

Лукас фыркнул.

— Ну, конечно же, ты обратила внимание именно на это.

Я скрестила руки.

— Только потому, что она выиграла битву, не значит, что она дралась нечестно, Лукас. Почему вообще сделали такой вывод? Потому что она была женщиной, а женщины обычно уступают мужчинам?

Лукас сжал губы. Похоже, я ударила по больному.

— Тогда как ты объяснишь, что абсолютно все высокопоставленные тополиные, которые вызывали её на дуэль после этого, тоже лишились своих жизней, а?

Я пожала плечами.

— Она невероятно сильная.

Лукас бросил на меня испепеляющий взгляд. Он даже не рассматривал такую возможность! Сексистская свинья.

Я ещё сильнее скрестила руки.

— Ты встречал её?

— Нет. И у меня нет желания встречаться с этой сумасшедшей сукой.

— Ты такой сексист.

— Сексист? Осторожнее со своими осуждалками. Ты ничего про меня не знаешь.

— Нет такого слова "осуждалки".

На его лице отразился гнев и что-то ещё.

— Ты считаешь, что ты выше только по отношению ко мне или ко всем остальным тоже?

Помолчав какое-то время, я ответила:

— Я не считаю себя выше кого бы то ни было.

— Но ведёшь ты себя именно так.

От его комментария у меня закололо в груди.