— Да, горькое, как полынь. Вей сказал, что его нужно пить пять дней, — она приподнялась на локтях, — Но где он сам? Он не мог меня бросить одну.

— Я не знаю, — растерянно ответил доктор и подойдя к ней, опустился на одно колено и нащупал пульс на запястье, — А вот волноваться так сейчас ни к чему. Давайте-ка, я дам Вам лекарство, а потом разберёмся, где нам искать Вашего Двейна.

Девушка нерешительно кивнула, глядя на него глазами полными тревоги.

Доктор огляделся в поисках лекарства и заметил лежащие на столе вещи. Подошёл ближе и увидел письмо. Взгляд мгновенно выхватил из текста собственное имя. Стоя и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, он быстро забегал глазами по листу, не поднимая его со стола. Прочитав адресованное ему послание, доктор не смог сдержать тяжёлого вздоха, а потом открыл шкатулку и растерянно потрогал инструменты.

— А чем Двейн зарабатывал… зарабатывает на жизнь? — спросил доктор, уже сам обо всём догадавшись.

— Он часовых дел мастер, — еле слышно выдохнула девушка, не отрывая от него испуганного взгляда.

— Зачем? — неслышно прошептал доктор и закрыл глаза, стоя к ней спиной. Спустя несколько секунд он, как казалось, принял какое-то важное для себя решение, резко развернулся и подошёл к ней.

Эбби с трудом приподнялась на непослушных руках и попыталась сесть. Мистер Харрис осторожно помог ей, подложив под спину подушку.

— Ну, так как я предполагаю, что нам придётся провести вместе какое-то время, давайте познакомимся. Разрешите представиться, один из двух докторов, живущих и практикующих в этом городе — Джастин Харрис, к Вашим услугам.

— Приятно познакомиться. Эбби Томпсон.

Доктор удивлённо вскинул на неё глаза.

— А я Вас знаю, я вспомнила, что уже видела Вас раньше, — тихо сказала девушка.

Мистер Харрис приподнял бровь.

— Вы иногда приезжали в дом моей тётки, в основном по ночам, — еле слышно закончила Эбби.

Доктор непроизвольно вздрогнул, он старался не распространяться об этой стороне своего дела. Почувствовав его неловкость, она быстро добавила:

— Я Эбби Томпсон, а Бетси Томпсон родная тётка моей матери.

— Ах вот оно даже как? — искренне удивился доктор.

— Но я ушла от неё, ушла навсегда, я не… я никогда не работала на неё, — она осеклась, стыдливо опустив глаза.

— А Двейн?

— Мы любим друг друга. Он спас меня и помог.

— Понятно. Когда он просил помочь Вам, то сказал, что вы женаты. А Вы представились мне под своей фамилией?

— Нет. Он сделал мне предложение, но мы ещё не поженились, не успели.

— Вот оно что. Это всё намного усложняет… А вернуться к тётке? — неожиданно вырвалось у него.

Глаза девушки распахнулись.

— Что? Вы что-то знаете про Двейна? Где он? С ним что-то случилось? — она встрепенулась и ещё больше побледнев, подалась вперёд.

— Тише, тише, — доктор опустил её за плечи, растеряно витая где-то в своих мыслях.

— Вы что-то скрываете от меня? Где он? — слёзы набежали у неё на глаза.

— Давай ты выпьешь лекарство, и я всё расскажу, — мистер Харрис незаметно для себя перешёл на «ты».

Девушка быстро, не морщась, проглотила горькую микстуру и вся превратилась в слух, дрожа от нервного напряжения.

В письме Двейн просил ничего не рассказывать, как можно дольше, но как её можно обмануть, она же не ребёнок, да и на дурочку не похожа. Кроме того, у доктора был козырь, о котором кроме него никто не знал, и он решился. Взял письмо Двейна со стола и молча протянул девушке. Она с испугом смотрела на него, а потом взяла лист дрожащей рукой, медленно опустила глаза и начала читать. Спустя мгновение она тяжело задышала, на глаза набежали слёзы, и она в ужасе прикрыла рукой рот.

— Нет. Нет. Зачем? Зачем он так со мной? — Эбби уронила письмо и разрыдалась, — Почему он не дал мне умереть? Это моя судьба. Во всём виновата только я. Это полностью моя вина. Зачем? — рыдала девушка, — Как он мог? Он напрасно загубил свою жизнь, спасая меня. Напрасно. Я же не смогу жить без него… и не хочу, — рыдая, шептала она.

— Сможешь, — уверенно и спокойно ответил доктор, — и справишься.

— Нет. Вы не понимаете. Я люблю его больше жизни. Без него у неё просто нет смысла. Я не вынесу муки совести, зная, что по моей вине он будет там медленно умирать, — она рыдала навзрыд, глотая слова. Цепляясь за кровать, она медленно опустила ноги на пол, пытаясь встать.

— Куда ты собралась? Ты ещё слишком слаба и погибнешь, — доктор преградил ей дорогу.

— Нет. Нет. Вы не понимаете. Мне надо к нему. Мне нужно попросить прощение. Мне надо его увидеть, — цепляясь за него руками, девушка пыталась встать на непослушные ноги, она смотрела ему в глаза, умоляя, — Вы же поможете мне его увидеть? Поможете?

— Нет. Не сейчас. Ты что не понимаешь, что просто умрёшь?

Она наконец поднялась и тут же пошатнулась. Доктор подхватил её за плечи.

— Мне надо к нему, мне надо к нему. Как Вы не понимаете? Пустите. Мне нужно идти. Вы не имеете права. Отпустите меня и разрешите к нему, — она с мольбой смотрела ему в глаза.

Мистер Харрис понимал, что эту истерику необходимо прекратить, поэтому слегка встряхнув девушку за плечи и глядя ей в глаза, он жёстко выдохнул:

— Если ты готова убить вашего ребёнка, то иди куда хочешь.

Глаза Эбби стали огромными, она побледнела, и не отрывая распахнутых голубых глаз от лица доктора, стала медленно оседать в его руках, теряя сознание. Доктор подхватил её на руки и уложив обратно в кровать и нащупав пульс, тяжело вздохнул. «Откуда они только взялись на мою голову? И что мне теперь со всем этим делать?»

***

Мистер Харрис попросил слугу достать что-нибудь из еды, и дав девушке успокоительное, теперь молча ждал, когда она придёт в себя. Он сидел и смотрел на огонь. Нужно было что-то решать, оставаться здесь было нельзя.

Эбби слабо простонала и открыла глаза. Голова гудела, но она хорошо помнила последние слова доктора. Она осторожно положила руки себе на живот, закрыла глаза и тихо заплакала.

— Он знает? — еле слышно прошептала она.

— Нет, — севшим голосом ответил доктор, — тогда я думал, что ты умрёшь, и видя, как он и без того сходил с ума, я не стал ему рассказывать.

Эбби вымученно простонала:

— Он имеет право знать.

— Давай решать вопросы постепенно. Сначала ты поешь, и никакие протесты не принимаются. Если ты хочешь родить этого ребёнка, то будешь меня слушаться. Я и так не знаю, каким чудом он ещё жив. Такой же упёртый, как его отец, да и мать не лучше, — отчеканил доктор.

Эбби посмотрела на него мокрыми от слёз глазами и молча кивнула.

— Пока поживёшь у меня. Этот дом, скорее всего, заберут в доход государства.

— Вы не обязаны мне помогать…

— Это только мне решать, — перебил он её, — Ты согласна?

Девушка медлила с ответом.

— Тебе есть куда идти? Или хочешь вернуться к тётке?

От этих слов Эбби вздрогнула. Она знала, зачем доктор приезжал в бордель по ночам. Убивать нерождённых детей. Девушка непроизвольно сильнее прижала руки к животу. Увидев это, доктор понял, о чём она сейчас подумала.

— Придётся меня немного потерпеть. Помогу тебе, а потом можешь идти на все четыре стороны. И вообще, может я всё это делаю не для вас, а свои грехи замаливаю, — раздражённо закончил доктор.

— Вы так с ним похожи.

Доктор недоумённо обернулся:

— С кем?

— С Веем, — она всхлипнула.

— Не говори глупостей. Мы с ним только вчера познакомились.

— Нет, Вы такой же. Спасибо.

— Пока не за что. Сама сможешь поесть? Или кормить?

— Я сама.

Он помог ей сесть и нервно сунул в руки чашку с кашей. Эбби еле заметно грустно улыбнулась.

«Похоже, ей стало везти на хороших людей. Вот только она приносит им только боль и страдания».

Девушка через силу впихнула в себя несколько ложек каши.

— Сможешь сама одеться? Ну давай как-то справляйся, горничной нет… Вот, тут платье висит. Надеюсь, твоё? — он протянул ей подарок Двейна.