Совершение подобных правонарушений прямо в Великой Библиотеке никак не укладывалось у эстетика в голове, и все эти годы он каждый раз укоризненно качал головой, глядя на Палантасскую Башню.

Он ничего хорошего не ожидал и от ученика Рейстлина, и, несмотря на свой страх, явно готовился дать ему решительный отпор.

− Моему учителю нужна эта информация! И он получит ее так или иначе, и ты не сможешь стать ему помехой! Знаешь, на что способен мой шалафи? Гляди же! − услышал Астинус из-за двери.

Он поспешно распахнул дверь, пытаясь предупредить неизбежное. Эльф уже ухватился за складки своей мантии, натянув ее на груди. Руки у него были сильные, тренированные − большая редкость для мага.

− Бертрем, − спокойно произнес историк. − Пропусти нашего гостя.

− Но мастер… Пропустить этого… Ученика этого…

Эльф вызывающе смотрел на него, по-прежнему натянув черную ткань.

− Впусти его. − Астинус захлопнул дверь, торопясь вернуться к рукописи.

«На седьмой день месяца Дарения Жизни Даламар Арджент, темный эльф, ученик Рейстлина Маджере, вошел ко мне…»

В его обществе ученик Рейстлина, казалось, разом растерял свой гонор и вел себя гораздо почтительней. Но его определенно стоило поставить на место. И Астинус был раздражен тем, что работа его встала. В чем же дело…

− Я пришел чтобы…

− Узнать о гномьих войнах, − нетерпеливо продолжил Астинус. Он что-то перечеркнул в рукописи и резко поднялся из-за стола.

− Следуй за мной, юный маг, − распорядился он.

И Астинус двинулся вперед по коридору столь быстрым, размашистым шагом, что Даламар поначалу растерялся и бросился догонять, лишь когда фигура историка исчезла с его глаз.

Наконец, в одной из галерей, плотно заставленных шкафами, Астинус остановился и мрачно взглянул на переводящего дыхание темного эльфа.

− Здесь ты найдешь все о гномьих войнах, − объявил он, обведя галерею жестом руки.

− Здесь?! − глаза Даламара в ужасе расширились.

− И в соседней галерее тоже.

С минуту он наблюдал за возрастающей паникой. Он прямо видел, что темный эльф разрывается между желанием пасть на колени и умолять о помощи или же продолжить угрозы и рвануть все-таки на себе мантию.

− Кто бы мог подумать, что ученик Рейстлина Маджере испытывает такой ужас перед книгами, − сухо произнес Астинус.

− Я не… − возразил Даламар. − Но ведь у меня нет столько времени… Шалафи велел все найти сегодня! До наступления заката!

Астинус молча наблюдал. Вскоре ему стало ясно, что еще немного, и эльф и в самом деле бросится к шкафам, примется беспорядочно хватать книги, лихорадочно перелистывая и швыряя то один, то другой том в сторону. Тогда он подошел к полкам и, не глядя, взял одну из книг в алой кожаной обложке. Бережно перевернул несколько страниц, заложил закладкой и отдал Даламару. Историку очень не хотелось, чтобы дело закончилось огненными шарами и разорванной мантией.

− Передавай мои лучшие пожелания своему учителю.

Эльф, замерев от благодарности и облегчения, стоял, прижимая книгу к груди. Он смог лишь кивнуть.

− И еще скажи ему вот что: «Ветер сотрет следы на песке, но только после того, как он их оставит». Запомнишь?

Ученик мага вновь впал в ступор от его последних слов. Но Астинусу уже было не до него, он спешил вернуться к своей работе.

Твердой рукой он записал в книге:

«На седьмой день месяца Дарения Жизни Даламар Арджент, темный эльф, ученик Рейстлина Маджере, ворвался в Великую Библиотеку, изнывая от безответной страсти к своему учителю и страха перед ним. Молодой маг угрожал эстетикам и намеревался продемонстрировать им следы проклятья от своего учителя».

Летопись текла дальше, и ничто больше не замедляло ход пера.

***

− А здесь, шалафи… − голос охрип после многочасового чтения. Хотелось сделать перерыв и глотнуть воды, но Рейстлин был неумолим.

− Дальше, Даламар!

−…И тогда великий маг Фистандантилус воспользовался Глазом Дракона, чтобы пройти сквозь время и связаться со своим учеником, которому он велел пойти в Палантасскую Библиотеку и прочесть в Хрониках, увенчается ли успехом его величайшая миссия…

− Продолжай, − велел Рейстлин. − Почему ты остановился?

− Это же я… Его ученик… Это было написано до того, как я пришел к Астинусу… − пораженно произнес он. Но Рейстлин, очевидно, вовсе не находил в этом ничего удивительного. Как не отреагировал и на слова, которые летописец велел передать ему.

«Ничего-то тебя не берет, шалафи», − устало подумал Даламар, продолжая читать вслух. Голос его сел до свистящего шепота, странно напоминающего голос Рейстлина в периоды тяжкого недомогания.

Наконец, услышав то, что хотел услышать, Рейстлин отпустил его. Даламар тут же потянулся к кувшину с водой и принялся жадно пить. Но едва утолив жажду, он вернулся к книге и читал ее до самого утра.

Если вначале его сознание дремало, усыпленное алкоголем и усталостью, он ни о чем не думал, кроме как о выполнении задания. Но теперь разум очнулся и принялся лихорадочно работать. Он все читал и читал, и понемногу все в его голове принялось выстраиваться в единую картину. Замысел шалафи. Замысел Фистандантилуса, сорвавшийся двести лет назад. Связь обоих магов. Шансы Рейстлина на победу. И… последствия этой победы.

Когда все встало на свои места, Даламар вовсе не обрадовался этому. Напротив, он застонал и уронил голову на руки. Он понял, что именно ему предстоит сделать.

Ему хотелось кричать, рвать на себе волосы, спрашивать богов, за что именно ему приходится делать такой выбор, который вовсе и не был выбором. Но он не стал, зная, что боги не ответят. Разве что он снова услышит смех Такхизис.

Он вздохнул и развернул пергамент.

Письмо, что он начал, адресовалось герою Копья Танису Полуэльфу.

========== 7. Никто не верит ==========

− Эльф! − Вырвалось у Таниса, когда в аллее у храма Паладайна Даламар снял с себя капюшон.

− Полуэльф! − В тон ему ответил Даламар. Его уже порядком утомил ошарашенный вид тех, кто никогда в жизни не видел эльфа в темной мантии.

Что там говорить, знакомство не задалось.

Но, шагая к храму, он все равно поведал ему все, тому, кого раньше знал только со слов шалафи. Рейстлин умел составить крайне подробный портрет, поэтому Даламар быстро почувствовал, что давно знает Таниса. Полуэльф даже начал раздражать его именно в тех моментах, в каких он бесил и Рейстлина.

Танис откровенно не доверял ему и не скрывал этого. Ох уж эти светлые воины… Он был прямолинеен, почти как клятые соламнийцы. Он ничего не хотел слушать, он лишь жаждал крови Рейстлина, желая отомстить за своего друга Карамона. И заодно, судя по косым взглядам, которые он бросал на Даламара, он был готов и его пустить в расход. Просто за компанию. За то, что он так восхищенно отзывается о своем учителе. За то, что носит черное. Сколько ни твердили миру о необходимости равновесия, полностью понимать его могли лишь маги. Прочих история Истара ничему не научила.

В храме, когда Даламар, заметно побледнев лицом, а потом и позеленев − служителю тьмы было очень худо во владениях светоносного бога, отдал умирающему Элистану свои зелья, Танис изумленно вытаращил глаза. И еще с пущим изумлением смотрел на него, когда жрецу стало настолько лучше, что он смог сесть и поприветствовать собравшихся.

«А что ты ожидал, полуэльф?» − подумал Даламар. − «Что я пришел сюда, испытывая такие муки, чтобы посмеяться над страданиями светлого жреца и восславить Темную Королеву?»

Он попытался изложить свой план максимально коротко и сжато − с каждой минутой ему становилось все хуже. Но, конечно, никто не верил ему. Даже тот факт, что Рейстлин отправился в прошлое, и тот казался собравшимся нереальным, а уж то, что маг задумал стать богом и сместить Владычицу Тьмы…

Даламар уже уверился в том, что он умрет прямо здесь, корчась и выворачиваясь наизнанку. А ведь Паладайн, давая своим последователям столь скудные мозги, мог быть и более милостивым к адепту зла, который… Да, как бы смешно ни звучало, пытался спасти мир. Спасти его от собственного учителя, ради которого он убил бы каждого обитателя этого самого мира.