Когда лицо молодого человека порозовело и заблестели глаза, когда он разомлел и явно подобрел, Гуго как бы между делом спросил:

– Слушай, Родвинг, а что сейчас протикторы все молодые? Из прежних никого не осталось, из тех что служили еще королю Джону?

– Да вроде не осталось, – равнодушно ответил Родвинг. – Когда старый король умер, королева разогнала всех прежних. Они были старые и такие же никчемные как и их король.

Гуго едва заметно улыбнулся.

– А что старый король был никчемным?

– Конечно, – уверенно сказал Родвинг. – Говорят он был жалким книжным червем. Тени своей собственной боялся. И еще целыми днями просиживал у пруда, вроде как рыбу ловил. Но только рыбу, которую он поймал, он всегда отпускал. У него видишь ли не хватало духа прикончить её. Он был ничтожеством. Он не стоит и волоска нашей королевы. И пусть не хорошо так говорить, но когда он заболел и издох, то был счастливый день для всего королевства.

– Что правда, такое ничтожество? – С любопытством спросил Гуго.

– Клянусь Тором, просто пустое место. Ты можешь у одноглазого Жана спросить каким он был. Жан тут уже лет тридцать наверно служит, уж он-то поди хорошо знал старого короля и скажет тебе что тот просто дырявая шляпа, а не король.

– Но я слышал, что он ходил на войну вместе со своей армией. С испанцами воевал.

Родвинг презрительно фыркнул.

– Воевал! Да он носу из своей палатки не высовывал. Как штабной писаришка всё только какие-то заметки писал. Да и все говорят слабак он был, ни с мечом, ни с копьем не мог управиться. Да и еще вечно у него то понос, то золотуха, то насморк. Так что вся армия в сражение идет, а король сидит в кустах дрищет.

Гуго покачал головой

– И правда ничтожество. Но разве в битве при Бавии он не вел в бой свою армию самолично? Это же вроде как всем известно. Как он на черном коне летел впереди своих рыцарей. И опрокинул тогда левое крыло испанцев, так что ихнему генералу, славному Фернандо Авалосу пришлось спешно отступать к крепости, бросая своих людей.

Родвинг отмахнулся от этого.

– Ну и что, ходил он один раз в битву, что с того? А через полмесяца его у той же Бавии взяли в плен и ему не хватило мужества и чести умереть как настоящий воин в бою с мечом в руке, он сдался этим ублюдочным швейцарским наемникам, но говорят те все равно хотели прикончить его на месте и тогда он бросился на колени перед герцогом Линуа и умолял его о пощаде. Ну разве это король?!

– Швейцарцы хотели взять его живым, – задумчиво проговорил Гуго, – чтобы затем получить за него богатый выкуп, к тому же он был тяжело ранен, огромный ладскнехт по прозвищу Аякс распорол ему копьем правую ногу и он почти не мог стоять. Но он не просил о пощаде. И герцог Линуа лишь вовремя подоспел, чтобы не дать швейцарцам забрать его.

Родвинг взглянул на своего собеседника чуть удивленно и тот слово опомнившись, добавил:

– По крайней мере я так слышал.

– Вздор! Конечно же умолял.

В этот момент в комнату вошел Жан Левандор, он всё-таки принёс ещё дров, сложил их у камина и подбросил в огонь пару березовых чурок.

– Скажи, Жан, – наблюдая за стариком, сказал Родвинг, – ты же знал короля Джона? Каким он вот был?

– Почём мне знать, – глухо ответил смотритель, подправляя кочергой горящие поленья. – Он сюда почти не приезжал. Я видел его только юнцом сопливым, когда он с отцом сюда наведывался. Да и охоту он не любил, он больше с удочкой посидеть.

– Ну что ты прям ничего сказать про него не можешь, – недовольно проговорил Родвинг, – хоть какой он из себя был. Толстый там или тощий?

– Да такой же как ты. Только симпатичный, – невозмутимо ответил старый смотритель.

Родвинг насупился. Когда Жан ушел, он сказал:

– Старый дурень, ясное дело, уже ничего не помнит. Но ты поверь мне, он был совсем никчемным. Как в плен попал начал писать слезливые письма своей матери и своим министрам, умоляя по скорее выкупить его. Тогда как будь он истинным королем-воином, то разрезал бы себе горло, вместо того чтобы жить в таком позоре.

Гуго покачал головой, соглашаясь.

– Да, и правда, трус и ничтожество.

– Ну а я что говорю. Да и по мужской части, говорят, он был слабак, – всё более увлекаясь беседой, продолжил молодой человек, – ему досталась одна из самых красивых женщин на этой земле. Да любой бы от одного её прикосновения вспыхнул бы и пылал бы всю жизнь, а этот никак не мог с такой женщиной зачать дитя. Позорище! Пришлось ему помощников искать. – Родвинг плотоядно ухмыльнулся. – И говорят маркиз Салет с удовольствием помог ему в этом деле.

Молодой человек вдруг осекся. Он увидел как на миг потемнело лицо собеседника. Но это конечно ничуть не встревожило его, он просто понял что наговорил много лишнего про свою повелительницу, лишнего и крамольного, оскорбительного.

– Хотя это конечно всё только грязные слухи, – торопливо поправился он. – Конечно же Её Величество не стала бы позорить честь мужа, пусть даже и такого.

Гуго взял в рот кусочек хлеба и медленно прожевал.

– Но ведь он всё-таки был истинным Вальрингом, – сказал он. – В нем текла кровь древних королей, кровь самого Геннона Завоевателя. Неужели всем все равно?

– Что в этом толку? – Пробурчал Родвинг. – В древности это были великие мужи, а сейчас вся их кровь скисла и выродилась. Погляди хотя бы на этого Джона Книжника, тряпка а не король. Великий Геннон сгорел бы от стыда, если бы узнал каков его потомок. Это благословение небес что трон заняла королева.

Гуго улыбнулся.

– Согласен. Мария-Анна великая женщина и нам повезло что она наша королева.

После ужина Родвинг ушел из гостиной и расположился на скамье на крыльце дома. Гуго же, завернувшись в теплый плащ, еще долго сидел в кресле и глядел на малиновое свечение в камине. Пока наконец не уснул.

19.

Проснулся он неожиданно. Попытался понять, что его разбудило. За окнами была всё та же глубокая ночь, на столе горели две свечи, в камине всё тем же малиновым светом пылали чурки и в комнате всё еще было тепло. Он чуть повернул голову и окаменел. В трех шагах от него стояла человеческая фигура в темном плаще с капюшоном. Его сердце сильно забилось, а лицо словно обдало жаром. В голове заметались мысли, он понял что напуган, подумал о каком-нибудь оружии, но вдруг его осенило: это она! Она, его Мария-Анна! Фигура была невысокая и хрупкая, явно женская. Он выпрямился в кресле. Он и сам не понял от чего ему стало так волнительно и приятно. Зачем она явилась к нему посреди ночи? Ночной гость поднял руки, откинул капюшон и Гуго вздрогнул и едва не закричал, это была какая-то древняя морщинистая старуха. На какой-то миг ему почудилось что он конечно же просто спит и ужасная старуха лишь мерещиться ему в зыбких пространствах сна.

– Не бойся, парень, – проскрипела старуха и даже вроде как улыбнулась. – Наверно решил что смерть за тобой пришла?

Гуго собравшись с духом, постарался ответить как можно более спокойно.

– Вроде бы барды и менестрели поют о том что она является в облике прекрасной молодой девицы.

– Слушай ты их больше, этих бездельников, – пробурчала пожилая женщина, по-свойски усаживаясь за стол. – Смерть не бывает красивой. Она древняя равнодушная безжалостная и выглядит также неприятно как и я.

Гуго чувствовал явственный травяной запах исходящий от незнакомки, валериана с мелиссой вперемешку с чем-то еще. Он попытался собраться с мыслями. Как она оказалась здесь? Как прошла мимо Родвинга? Что она вообще делает в Зовущем логу? Здесь на многие мили вокруг наследные охотничьи угодья Вальрингов, все знают что это заповедные королевские леса и никакой случайный прохожий сюда не забредет. Он посмотрел на неё и ему показалось что её глаза абсолютно черные, словно два чернильных отверстия. Гуго снова ощутил страх и инстинктивно поглядел на ближайшую стену, где на ковре были развешаны старые сабли и мечи. Было совершенно очевидно что тот кто так запросто посреди ночи входит в королевский дом человек необычный и скорей всего опасный.