– А надо?

– Сама смотри, – он пожал плечами. – Я бы на твоем месте пошел. Поддержать, так сказать, друга.

– А что, есть повод?

Он махнул рукой:

– Ничего смертельного. Немного еще подождите, – Саша хлопнул Дэна по плечу и исчез в кабинете.

Через несколько минут в коридоре раздался кашель и пронзительное сморкание. С противоположной стороны коридора появился бородатый дед в длинном белом халате и медицинской шапочке. Шаркая лакированными туфлями с узкими носами, он шел по коридору с недовольным видом. Кто-то из сидящих в очереди прошептал: «Академик Петров!»

Это был эталонный академик. Именно так их описывают в книжках и показывают в кино. Дэн не удивился, когда тот, кашлянув напоследок, зашел в их кабинет.

– Черт, Крис! У меня, кажется, какая-то аномальная херня в голове. Смотри, они слетаются, как мухи сама знаешь на что.

У Крис задрожали губы.

– Эй, ты чего?

Крис зажмурилась и помотала головой. По щекам покатились слезы, оставляя две полоски угольного цвета.

– Он же сказал, ничего смертельного.

Дэн всегда терялся, когда Крис плакала. И сейчас не нашел лучшего, чем пошутить:

– Крис, врачи просто увидели на снимке, чем на самом деле у меня забита голова. Секс, наркотики и рок-н-ролл!

Крис фыркнула от смеха и вытерла слезы.

– Я просто представила, что тебя не будет рядом, и мне стало грустно, – заикаясь, сказала она и прерывисто вздохнула.

– Никуда я не денусь, дурочка.

Дэну было приятно, что она беспокоится. Но паника уже накрыла его с головой. Дураку понятно, что с ним что-то не так, раз столько врачей пришли посмотреть на снимок. Он пытался уговорить себя, что это простое совпадение. Может быть, у них по расписанию в это время производственное совещание. Но Дэн знал, дело в нем.

– Ну, что тут у вас? – с просил академик пронзительным дребезжащим голосом. Он был не в духе. Жевал губы и стучал пальцами по столу. Руки его были прекрасны, насколько прекрасными могут быть руки мужчины-хирурга. Длинные узловатые пальцы, ладонь как саперная лопатка. Лицо его тоже могло быть по-своему красивым, если бы не нос. Огромный и пористый, как губка, он делал все остальное незначительным и малоинтересным. Глубоко посаженные глаза и узкий рот, как у грустной цирковой обезьянки. Но самое печальное – подбородок академика (такие еще называют безвольными) почти отсутствовал. Отчасти этот недостаток, впрочем, компенсировался жиденькой бородой. И вообще, академик казался противным типом.

Но те, кто знал его ближе, ценили академика за ум и огромный опыт в области нейрохирургии. Стоило пообщаться с ним пару дней, и становилось понятно, что брюзжащий старик – лишь маска. За долгие годы работы и руководства он привык отпугивать ею дураков.

– Вот, – Александр Алексеевич передал ему снимок.

Академик взял его кончиками пальцев, глянул мельком и бросил на стол. Обвел всех взглядом и спросил:

– Кто лечащий врач?

– Я, Иван Иванович, – врач Бурова привстала.

– Понятно. Где карта больного?

– Катенька, принесите карту Цветкова!

Академик поморщился и подтянул галстук потуже, словно это могло защитить его от некомпетентности подчиненных.

– Вот, Иван Иванович!

Академик вынул из нагрудного кармана халата заляпанные очки и водрузил на нос. Пролистал карту, багровея с каждой страницей, бросил на стол, прямо на снимок, и рявкнул:

– Сколько можно говорить, чтобы все заполнялось грамотно? Где страховой полис?

– Иван Иванович… – попытался что-то сказать Саша. Он даже привстал, но академик осадил его движением руки.

– Постоянно об одном и том же талдычим! А вам хоть кол на голове теши! Взрослые же люди! – он кричал и вколачивал каждое значимое на его взгляд слово кулаком в стол. – А потом Центр лишают премий за такие вот фортели! Вы этого хотите?

Голос его заполнил все пространство, придавил скорбно молчащих врачей. Они знали, что нужно немного переждать. Буря кончится, и защебечут птицы. Или нет.

Академик обвел каждого взглядом, от которого всем хотелось спрятаться, но врачи знали, он любит прямоту. Так что они, как загипнотизированные коброй кролики, смотрели в красные от недосыпания глаза академика и жалели, что сегодня их смена.

– Иван Иванович, позвольте мне, – Саша сделал второй заход в надежде оправдать коллегу.

Академик махнул рукой.

– Этот пациент – мой родственник, – сказал Саша. – Мы все заполним, не нужно волноваться.

– Волноваться – моя работа, – с казал академик. – А ваша – вести пациентов как полагается. Если в таких мелочах у вас бардак, то что можно ожидать от серьезных задач? А? – он снова обвел присутствующих взглядом.

Кажется, буря стихала. Академик прокашлялся. Потом вздохнул и ослабил узел на галстуке:

– Татьяна Ивановна, доложите соображения по пациенту… – он заглянул в карточку. – Цветкову.

Врач Бурова взяла снимок и прикрепила к световой доске.

– Итак, сегодня к нам обратился пациент Цветков Денис Николаевич, восемьдесят шестого года рождения, с жалобами на онемение языка и правой руки, на затруднения с речью, обмороки и головные боли. Была произведена магнитно-резонансная томография головного мозга. Полученный снимок показал наличие в затылочной области постороннего предмета. При ближайшем рассмотрении нам удалось идентифицировать его как швейную иглу.

– Очень интересно, – вставил академик, потирая руки.

– Да. Надо отметить, – продолжила Татьяна Ивановна, – что томограф последнего поколения, который нам поставили в этом году на замену устаревшему, отлично справился с работой. И тут мне хочется поблагодарить руководство Центра в лице уважаемого Ивана Ивановича…

– Полно, полно, голубушка…

– Мы с коллегами, – она показала рукой на врачей за столом, – смогли рассмотреть у предмета даже ушко. Без всякого сомнения, можно утверждать, что это обычная швейная иголка.

– Чрезвычайно интересно, – с нова вставил академик. Он внимательно посмотрел на снимок и забарабанил пальцами по столу.

– Однако по сути жалоб пациента, – продолжила Татьяна Ивановна, – вынуждена констатировать, что данное инородное тело с ничтожно малой вероятностью может служить источником указанных ранее жалоб пациента Цветкова. Очевидно, что эта игла находится в организме продолжительное время и обросла тканью. Организм с ней уже справился и свыкся.

– Я согласен с лечащим врачом, – сказал академик, – это очень интересный, я не побоюсь сказать, уникальный случай. На моей практике это первый такой пациент, хотя о подобном я слышал. Не так давно в Китае у ребенка обнаружили иглы и успешно их удалили с помощью хирургического вмешательства. Считаю, нам необходимо всесторонне изучить этот случай. Ваши мысли, уважаемые коллеги?

– Позвольте мне, – поднял руку Саша.

– Пожалуйста, Александр Алексеевич.

– Я согласен с Татьяной Ивановной в том, что конкретно это инородное тело не может спровоцировать подобную симптоматику, хотя и полностью не снимал бы этого с повестки. Очевидно, что игла не мешает функционированию организма, не приносит болезненных ощущений и не представляет опасности для жизни пациента. Я, как нейрохирург, считаю, что оперативное вмешательство в данном случае не требуется.

– Согласен с вами, – сказал академик. – Вот что интересно, коллеги, перед нами действительно необычный медицинский прецедент, но и не менее захватывающая и драматическая, я бы сказал, жизненная коллизия. Вы знали, что таким образом раньше женщины избавлялись от нежелательных младенцев? Да, это жестоко, бесчеловечно, варварски! Но так было. И вот перед нами пациент… – академик посмотрел в карту. – Молодой еще совсем парень, восемьдесят шестого года… Это сколько ему лет?

– Тридцать один, – подсказал лысый врач, сидящий у окна.

– То есть тридцать один год назад, уже перестройка началась, а какая-то темная женщина, мать этого молодого человека, по-видимому, пыталась от него таким способом избавиться, – академик покачал головой. – Дикость какая!