Литмир - Электронная Библиотека

Я проглотила очередное «Пошел ты» и, сцепив зубы, выполнила его приказ, оставаясь под душем как можно дольше. Но он не спешил меня выцарапывать, а когда я вышла, застала его за возней с раной. Выглядела она откровенно неважно. Мужчина хмурился, сцепив зубы, поливая ее антисептиком. Я застыла, не спуская с него глаз.

Мы оба были растеряны и унижены обстоятельствами… Почему-то только сейчас, видя, как он горбится, склоняясь над раной, и терпит боль, я это осознала. Впору было сойти с ума от противоречий… или правда хотя бы на сегодняшнюю ночь перестать с ним бороться? Сил не было.

– Давай помогу, – шагнула к нему. Он скосил на меня глаз, но возражать не стал – отдал антисептик и бинты. – Кто это тебя?

– Волк.

– Они что, посадили тебя к волку и сделали ставки? – подняла на него взгляд, но, наткнувшись на его, вернулась к ране. – Твари…

Он молчал. Терпел процедуру стойко, а когда я забинтовала рану, потянулся к штанам:

– Спасибо.

В этот момент по коридору заскрипели колеса тележки, и вскоре двери открылись:

– Ужин, – обозначил охранник причину своего появления.

Я плотнее закуталась в полотенце, пока на оборотня наставили оружие, чтобы спокойно закатить тележку.

– Голодна? – поинтересовался зверь спокойно, только в коридоре вдруг послышались быстрые шаги, и в камеру быстрым шагом прошли двое солдат с оружием.

Один остался на входе, второй двинулся внутрь:

– Что ты сделал с камерами? – потребовал он сурово.

Зверь молча выпрямился, всем видом показывая, что отвечать не собирается. А мне вдруг стало страшно.

– Что. Ты. С ними. Сделал?

Охранник чеканил требовательно каждое слово, приближаясь, а мне хотелось забиться под кровать, чтобы сбежать из эпицентра напряжения. Зверь вдруг скользнул между нами и тут же согнулся от резкого удара в живот.

Я вскрикнула:

– Что вы делаете?!

– Рот закрой! – рявкнули мне, и оборотню прилетело по лицу кулаком.

Он только головой мотнул, падая на колено, но тут же медленно выпрямился перед человеком:

– Я буду рвать тебя на части неспеша, когда доберусь, – оскалился он, и его хриплый голос заставил съежиться не только меня.

Ублюдок-охранник тоже дрогнул, выкатив глаза.

– Ты живешь тут еще только потому, что нужен этим ученым в качестве подопытного материала, – прошипел он.

– Курт, – позвал его второй, нервно перехватывая ствол ружья, – пошли. Наши завтра починят камеры.

Курт презрительно хмыкнул и развернулся к выходу. Когда двери с грохотом закрылись, зверь медленно сгорбился, тяжело выдохнув.

– Ложись, – подскочила я, не думая, и подхватила его под руку. – Давай…

Он, к счастью, повиновался, а я метнулась в ванную за мокрым полотенцем. Не лед, так хотя бы холодная вода немного поможет от стремительно наливавшейся гематомы на скуле.

– Спасибо, – тихо прохрипел, когда я залезла рядом и приложила полотенце к его лицу.

– Не за что, – глухо выдавила… и почувствовала, как по щекам покатились слезы.

Сдержать эмоции не удалось, и вскоре я уже полноценно рыдала. Он молчал. Лежал, положив руку поверх ушибленного живота, и будто пережидал мою истерику. Хотя откуда мне знать, что у него в мыслях?

– Как ты сюда попала? – вдруг спросил он.

– Мне позвонили из службы занятости, – я шмыгнула носом. – Платить обещали так хорошо, что я даже не задумалась.

– Так нужны деньги? – открыл он глаза.

– Думала поступать осенью в Смиртоне. Поэтому да, нужны… – Голос охрип.

Я вытерла слезы свободной рукой и обняла колени, ежась в комок.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два…

Он болезненно поморщился, тяжело вздыхая, и снова прикрыл глаза, а я пустилась рассматривать его вблизи. Спросить, сколько лет ему, не решалась. Но прежнего желания ничего о нем не знать уже не было.

– Как тебя тут найти?

Я моргнула, не понимая, и он снова устремил на меня свой режущий взгляд:

– Если вдруг тебя не приведут когда-нибудь, а мне удастся выбраться…

– Сегодня меня вернули в жилой корпус для обслуживающего персонала. По главному коридору если идти, то он четвертый по счету.

– Что еще тут есть? – сузил глаза пытливо.

И я рассказала все – что, где, сколько персонала, отсеков, оборотней и клеток. И что людей в черных спецформах вижу впервые.

Он выслушал меня внимательно, потом медленно сел, едва успела перехватить мокрое полотенце:

– Давай есть.

– Я не хочу.

– Ари, надо есть, – устало поднялся он, и я впервые испытала к нему жалость. – Не давай им лишнего повода тащить тебя в медотсек.

– Они все равно будут таскать, – возразила. – Мы теперь с тобой подопытные экземпляры. Не пойму, что они хотят найти…

– Слабое место, – взялся он за тележку и покатил к кровати. – Таких, как я.

– И в чем же слабое место? – подобрала я ноги.

– Ты теперь мое слабое место. – Он снял крышку с подноса. Еда была простой – тушеное мясо, овощи. Но оборотень все равно ко всему придирчиво принюхался, прежде чем наложил мне тарелку. – Ешь.

– Ты можешь мной не командовать? – возмутилась я.

– Может быть когда-нибудь смогу, – посмотрел на меня. – Поешь, пожалуйста. Тебе нужны силы.

– Я не могу есть, когда у меня стресс. Но меня все равно накормили стейком – не переживай. Ужинай сам.

Он медленно вздохнул и уселся на кровать, притягивая к себе тарелку:

– Хорошо.

Я смотрела на него, долго не решаясь задать первый вопрос:

– Как ты сюда попал?

– Не помню, – провел большим пальцем по нижней губе.

А я впервые обратила внимание на его пальцы – длинные, с узорами вен…

– А как тебя зовут, помнишь?

– Эйдан Хант.

Спрашивать его о чем-то начинало даже нравиться. В основном тем, что еще совсем недавно казалось невозможным.

– А лет тебе сколько?

– Тридцать семь.

Ох, черт. Я для него ребенок.

– А семья у тебя есть?

Он бросил на меня странный взгляд:

– Нет, конечно.

– Почему? – растерялась я.

– Потому что только одиноким я мог на тебя повестись.

– Как это? – нахмурилась я.

– Не знаю. Не уверен, – и он облизал губы. – Просто чувствую, что ты особенная. Ты не даешь мне снова уйти в забытье в звере. И эти… – он поморщился. – Говорят, что я тебя выбрал. Видимо, слабость они уже научились находить.

– Они отправляли на смерть женщин, – понизила я голос, тяжело дыша. – Им все равно, каких жертв стоило достичь цели…

– Не думай об этом, – перебил он. – Главное – выбраться. Я обещаю – вытащу тебя отсюда.

Мне хотелось спросить, что будет потом, но я не стала. Хотя в груди зашевелилось чувство вины. Если он и правда от меня так зависит, я же… лишу его шанса на жизнь?

– Может, тебе больше не грозит уйти снова в забытье? – предположила неуверено.

– Я не знаю. Может, и так.

Наши взгляды встретились. И в его глазах снова заискрило, а у меня спина взмокла и пересохло во рту. Эйден моргнул и тряхнул головой:

– Залазь под одеяло и ложись спать, – прохрипел.

– Что случилось? – растерялась я.

Он ответил не сразу. Поднялся, убирая тарелку, и откатил тележку к двери:

– Я не хочу тебя больше трогать. – Его голос вымучено охрип. – Я не знаю, делают с нами что-то… или это какой-то естественный вариант… Но я не хочу так. Не хочу быть зверем с тобой.

Мы замерли взглядами друг на друге, и у меня сдавило все внутри от невыносимого противоречия. Как мне его бросить? Имею ли я право?

– Залазь под одеяло, – прервал он мои душевные метания, и я поспешила выполнить его приказ.

Он еще постоял некоторое время у дверей, выравнивая дыхание, потом направился к окну.

Вид мужчины, стоявшего ко мне спиной и сжимавшего прутья, врезался в память навсегда. Его литые мышцы на фоне темнеющего неба, скованные напряжением, и тяжелое дыхание наполнили душу сомнениями. Он не заслуживает предательства, но…

…заслуживает ли доверия?

Глава 6. Еще одна смерть…

Утром ее забрали, и я смог опуститься на кровать, пропитавшуюся ее запахом, и забыться сном. Потому что ночь измотала меня ее зовом. Ари постанывала во сне, вскидывалась и металась по постели. Невыносимо хотелось ее успокоить, прижать к себе… и снова выпасть в мир, в котором существует только она. Пусть бы ненадолго.

8
{"b":"771580","o":1}