© Альбина Нури, 2022

На жилье, которое снял Костя, как говорится, без слез не взглянешь. Находилось оно в двухэтажном деревянном бараке, где на каждом этаже – по четыре квартиры с частичными удобствами (так выразилась женщина, которая сдала Косте эти хоромы). «Частичность» заключалась в отсутствии ванной, но хотя бы раковина и туалет имелись, и на том спасибо.

Квартиру подороже Косте не потянуть: зарплата у молодого специалиста, вчерашнего студента ровно такая, чтобы с голоду не помереть. Так что для оплаты квартиры Костя еще и подрабатывал. Но не унывал: и планы строил грандиозные, и работы никакой не боялся.

Квартирка на втором этаже была темная, неухоженная, со старой разномастной мебелью. Хозяйка давно жила с мужем в другом месте, всё надеялась, что дом снесут и ей дадут новую квартиру. Но городские власти, кажется, забыли про барак.

– Если воду отключат, во дворе колонка есть, – извиняющимся тоном сказала хозяйка, которая не могла поверить в то, что нашелся человек, готовый снять это жилище.

Костя, как мог, навел уют: полы вымыл, пыль вытер, допотопные светильники и посуду перемыл, проветрил, занавески постирал, расставил по углам кое-какие мелочи, ноутбук на тумбочку водрузил – вроде бы посимпатичнее стало.

– Буду обживаться, – сказал сам себе Костя, глядя в мутное, как его ни отмывай, зеркало с трещиной в углу.

Потекли дни. Уходил Костя рано, приходил поздно, ужинал и спать ложился. Соседей не видел, однако иногда слышал то шаги за дверью, то негромкие разговоры.

В квартире под ним кто-то ходил и иногда покашливал, слышалось что-то вроде скрипа. Один раз ночью в дверь постучали, но пока Костя вставал и шел открывать, посетитель уже успел уйти.

Однажды, тоже среди ночи, заскрипело, застонало… Костя вскочил и увидел, что дверца платяного шкафа приоткрылась. Сердце забилось, Костя вскочил, свет зажег – страшновато, конечно! Никого в шкафу не было и быть не могло, просто мебель такая же ветхая, как и дом, дерево рассохлось, вот и стонало, а просевшие двери скрипели и сами собой открывались.

Одну из соседок Костя увидел на пятый день после заселения. Это была круглая, уютная старушка в очках, похожая на бабушку из детской книжки с картинками.

– Добрый вечер, – улыбнулся Костя. – Я ваш новый сосед.

– Очень приятно, – заулыбалась она в ответ. – Как же вас сюда занесло-то? Вам, молодым, разве место в таких развалинах?

– Это дом с историей, мне тут очень даже нравится! – Косте хотелось сказать старушке что-то хорошее. Небось всю жизнь прожила тут, детей вырастила.

– Ну, раз нравится… – Старушка похлопала его по плечу. – Вы на втором этаже? А я на первом. Меня Ириной Владимировной зовут.

Они расстались, довольные друг другом.

Минуло еще два дня, а потом Костя пригласил в новое обиталище свою девушку Катю. Она училась на пятом курсе педагогического, жила в общежитии. «Частичными удобствами» ее было не напугать.

Катя подарила Косте на новоселье плюшевый плед и уверила Костю, что в квартирке «вполне себе миленько». Они включили негромкую музыку, вместе приготовили ужин, болтая о том о сем, обсуждая новости и чувствуя себя семейной парой. Катя осталась ночевать, и среди ночи Костя проснулся от того, что она трясла его за плечо:

– Что такое?

– Слышишь? В соседней комнате ходит кто-то!

Костя прислушался и в самом деле услышал шаркающие, немного неуверенные шаги, а еще постукивание. Кажется, шедший опирался на клюку.

– Это не у нас, а в коридоре! Видимо, соседи. Идет кто-то с палочкой, – попытался он успокоить Катю. – Спи.

Но она так и проворочалась до самого утра, а потом сказала Косте, что больше тут ночевать не станет.

– Мне кажется, в твоей квартире обитает привидение. Всю ночь то скрипы, то вздохи, то шаги.

– Перестань, – отмахнулся Костя, запирая хлипкую дверь. – Дом старый, скрипит, вздыхает. А шаги… Просто кому-то из жильцов не спалось.

Они вышли на улицу и увидели Ирину Владимировну. Ребята поздоровались с соседкой, однако она не ответила, вместо этого метнула на Костю злой взгляд и спросила, указывая пальцем на девушку:

– Это что же такое?

– Не что, а кто, – миролюбиво ответил Костя. – Катя, моя невеста.

– Невеста без места! – выплюнула соседка. – У нас приличный дом, порядочные люди живут. Нечего сюда кого попало таскать!

– Послушайте, вы что говорите-то! – возмутился Костя, а Катя вспыхнула:

– Почему вы меня оскорбляете?

Ирина Владимировна не дрогнула, смерила ее презрительным взглядом и выдала:

– Порядочная девушка ночевать с мужчиной до брака не станет! – Потом повернулась к Косте и процедила: – А я-то думала, что вы хороший парень!

После чего развернулась и зашагала прочь, оставив Катю с Костей стоять посреди двора.

– Прости, – выдавил Костя. – У нее старомодные взгляды.

Настроение было окончательно испорчено, до остановки они дошли молча, попрощались скомкано.

«Что за муха укусила старуху?» – размышлял Костя.

Прежде соседка казалась ему совершенно адекватной, даже милой.

Работы было много, происшествие постепенно забылось. Костя позвонил Кате, еще раз попросил прощения, и они помирились, правда, девушка твердо заявила, что больше к нему ни за что не пойдет.

Возвращаясь домой, заходя в подъезд, Костя внутренне подобрался: не хотелось встречаться с соседкой. Но пообщаться им все же пришлось. Не успел он переступить порог квартиры, как в дверь деликатно постучали.

– Вечер добрый, – проговорила старушка. – А барышня ваша с вами? Нет-нет, постойте! – торопливо сказала она, видя, что Костя нахмурился. – Я хотела извиниться. Не понимаю, что на меня нашло? Это было так невежливо, так дико с моей стороны. Мне стыдно, я не должна была грубить вам обоим, не имела права так говорить. Простите меня, прошу вас.

Она выглядела виноватой и несчастной. Костя невольно улыбнулся.

– Давайте забудем, все в порядке.

– Правда? – обрадовалась соседка. – Вы не сердитесь на старуху?

Костя заверил, что ни капельки не сердится, и тут Ирина Владимировна попросила его подождать, а через пару минут вернулась с большой тарелкой, накрытой белоснежным полотенцем.

– Вот вам к ужину! Только что испекла, еще горячий! Кушайте на здоровье, не побрезгуйте! Любите пироги с капустой? Люди говорят, у меня вкусно получается.

В тарелке и впрямь золотился пирог – аппетитный, ароматный, с хрустящей корочкой. Костя от души поблагодарил соседку, заверил, что недоразумение забыто, и пообещал завтра вернуть тарелку.

Он запер дверь, пристроил пирог на тумбочку, которая стояла возле старинного зеркала, и стал разуваться. Не успел поставить кроссовки в угол, как услышал звон.

Костя вскрикнул, не удержавшись, и обернулся. Разбитая тарелка валялась на полу, ее содержимое лежало неприглядной кучкой. Костя аж зубами заскрипел с досады: о том, чтобы подбирать с пола и есть, речи быть не могло. Такой ужин пропал! Видно, он поставил тарелку слишком близко к краю… Тарелку! Еще и ее разбил, что же теперь соседке возвращать? Она наверняка какая-нибудь особая, из любимого сервиза, пожилые люди придают огромное значение подобным вещам.

Проходя мимо зеркала в кухню, чтобы взять совок и веник, Костя боковым зрением заметил какую-то тень. На долю секунды ему показалось, что в зеркале стоит человек (длинная темная фигура), и он резко обернулся.

Показалось, разумеется. Нет там никого, что за глупости.

Утром Костя увидел во дворе Ирину Владимировну, которая развешивала на веревках ослепительно-белые простыни и махровые полотенца. Хотел пройти мимо, чтобы не нарваться на вопросы про пирог и тарелку, но женщина оглянулась и заметила его.

Увидела – и на лицо словно бы тень набежала. Она посмотрела на Костю как-то странно, точно не узнавая, а он, воспользовавшись ее замешательством, наспех поздоровался, прибавил шагу и почти выбежал со двора,