Глаза Анри наполнились сочувствием, когда она рассказала ему о своем детстве. И о Клэр.

Клэр.

Джульетта встала. Это кресло слишком удобно, а еда слишком вкусна. Она все время теряет ход своих мыслей.

Кэли вскочила и положила ладонь на ее предплечье.

– С вами все в порядке?

– Да. – Джульетта повела плечами. – Да, со мной все хорошо. Но думаю, я приму ванну прямо сейчас.

– Конечно, – сказала Кэли. – Я удивляюсь тому, что вы так долго не поддавались этому соблазну. Если вам что-нибудь понадобится, – она кивком указала на колокольчик, все так же стоящий на прикроватной тумбочке, – вы знаете, как меня позвать.

Как только Кэли вышла, Джульетта сделала долгий выдох и прижала ладони к животу. Наконец-то она одна.

Она не чувствует себя здесь так хорошо, как ожидала.

Сняв туфли, она начала ходить взад и вперед. Сейчас ковер казался ей еще мягче, чем прежде. Но теперь этого уже было недостаточно для того, чтобы отвлечь ее от ее мыслей.

Джульетту охватило чувство одиночества, напомнив ей обо всем том, что она потеряла. В ее мозгу роились воспоминания о Клэр, словно пчелы, запертые в стеклянной банке. Последние несколько минут она отчаянно пыталась удержать свои мысли о сестре, но теперь, когда эти мысли больше никуда не уходили, в ее сердце проникла боль, и в ней словно открылась едва затянувшаяся рана, ноющая еще более мучительно, чем прежде.

Клэр больше не любит ее. Поэтому-то Джульетта и явилась сюда.

Говорили, что «Сплендор» исполняет даже те твои желания, о наличии которых ты вообще не подозревала. Может быть, какая-то ее часть желала избавиться от мыслей о Клэр. Она невольно перевела глаза на ванну, которая – она это знала – подарит ей забвение.

«Сплендор» раз за разом давал ей возможность забыть, предлагал забвение, словно протягивая ей горсть драгоценных камней. А она каждый раз отталкивала их, потому что ощущала беспокойство из-за того, что такой дорогостоящий дар предлагается ей так легко, будто это пустяк. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и, скорее всего, это был обман. Но, возможно, именно это ей и нужно. Возможно, отель просто предлагает ей отдушину, которой она жаждет сама?

Какой смысл в том, чтобы пытаться вспомнить, если воспоминания причиняют ей такую жестокую боль?

Она быстро разделась и опустилась в воду. И ее сразу охватило неимоверное облегчение. Ее окутали сладостное тепло, благоуханный пар. Напряжение покинуло ее тело, и оно сделалось приятно тяжелым.

Она закрыла глаза и позволила своим тревогам рассеяться без следа.

Время замедлило свой ход и текло лениво, томно.

Джульетта моргнула, и до нее не сразу дошло, что она задремала. Вода оставалась все такой же горячей, но тени в комнате стали темнее, а мысли Джульетты сделались неясными, несвязными.

Да, какое-то время она спала.

На маленьком столике рядом с ванной лежали пушистое полотенце, аккуратно сложенная шелковая пижама и стоял бокал с пузырящимся напитком. Было ли все это здесь в начале вечера? Или сюда незаметно приходила Кэли и принесла и пижаму и напиток? От этой мысли Джульетта вздрогнула.

Выйдя из ванны, она надела халат и туго перепоясала его. Затем одним глотком осушила бокал.

Ее охватило странное ощущение. Несмотря на то что напиток был охлажденным, он приятно согрел ее.

Он одновременно и освежал, и вызывал такое же чувство, как сон на ласковом солнышке.

Джульетте вдруг захотелось спать. Она переоделась в пижаму. Темно-синий шелк был роскошным и легко-легко скользил по ее коже.

Джульетта подошла к возвышению и раздвинула полог кровати. И, откинув одеяло, легла.

У нее вырвался вздох.

Она чувствовала себя невесомой. Матрас идеально соответствовал каждому изгибу ее тела, так великолепно снимая напряжение, что ей казалось, будто ее тело исчезло и теперь она являет собой всего лишь лишенное плоти сознание, уютно плавающее в пространстве.

Прошло несколько минут, и Джульетта уснула.

На следующее утро завтрак состоял из нескольких блюд.

Джульетта еще только просыпалась, плавая в тумане сна, когда до ее слуха донесся стук в дверь. Ей не сразу удалось вспомнить, где она сейчас. Стук раздался опять. Затем дверь распахнулась, и Кэли прощебетала:

– Привет.

Джульетта раздвинула занавески вокруг своей кровати. Кэли шла к столу, держа в руках поднос с горкой черничных тарталеток. Золотистые, слоеные, они были усеяны большими кристаллами сахара, покрыты сладкой сырковой массой и посыпаны спелыми ягодами черники.

У Джульетты заурчало в животе. Она перекинула ноги через край кровати.

– Надеюсь, вы спали хорошо? – Кэли поставила поднос на стол.

Джульетта уселась в кресло, поджав под себя ноги.

– Да, спасибо.

По правде говоря, она давно не чувствовала себя такой отдохнувшей. Во всем ее теле ощущалась легкость.

– Я рада, что ночь у вас прошла хорошо. – Рядом с подносом Кэли положила салфетку, сложенную в виде бабочки. – Сейчас я принесу вам остальное.

– Остальное? – Джульетта посмотрела на пирожные. Такого количества еды ей хватило бы на два дня. Она не могла себе представить, что еще ей может понадобиться.

Но Кэли принесла еще несколько подносов – один с яйцами-кокотт на подложке из овощного рагу из помидоров, шпината и специй, еще один с маленькими сандвичами, сделанными из ветчины, сыра бри и поджаренного хлеба.

– Я никогда не смогу всего этого съесть, – сказала Джульетта.

Кэли рассмеялась:

– Конечно, не сможете. Но у вас должны быть варианты выбора.

Варианты выбора. Джульетте это понятие было незнакомо, ибо ее учили принимать любые крохи, которые предлагала ей жизнь. Она не могла представить себе, что можно жить в таком мире, где ей бы предлагалось несколько вариантов выбора, каждый из которых обещал быть не хуже других.

Она проглотила комок, застрявший в горле. Именно этого она и хотела, когда явилась сюда – иметь варианты выбора или хотя бы иллюзию того, что они у нее есть. Но испытанное ею ранее ощущение довольства ушло, и теперь ее терзало какое-то смутное неспокойное чувство, хотя она не смогла бы сказать, в чем именно заключается его суть.

Кэли нахмурила брови:

– Если вам ничего из этого не нравится, я могу принести вам что-нибудь еще.

– Нет, дело не в этом. Я уверена, что все это восхитительно. Но не знаю, что выбрать.

Кэли ухмыльнулась:

– Выберите все варианты сразу. Попробуйте все.

Джульетта последовала ее совету. Сначала она поела слоеных тарталеток, чувствуя терпкий кисловатый вкус черники. Затем краем ложки разрезала яйцо-кокотт, и его золотистый желток влился в душистый соус. Джульетта положила ложку в рот и закрыла глаза. Божественно. Еще она умяла несколько сандвичей и несколько долек апельсинов, окунув их в растопленный шоколад. Она ела, пока не наелась до отвала.

Наконец она тяжело вздохнула и положила голову на стол.

– Ну, вот. Больше в меня ничего не влезет.

Кэли рассмеялась и начала собирать подносы.

– Сейчас я их уберу и уйду, чтобы вы могли одеться. Вам предстоит захватывающий день.

Джульетта подняла голову и вопросительно вскинула брови.

– В каком смысле? – Она была не уверена, что сможет сдвинуться с места, не говоря уже о том, чтобы выйти из номера.

Кэли не ответила на ее вопрос.

– Оденьтесь поудобнее. – Она показала кивком на дверь номера. – Тут вы без труда найдете что-нибудь подходящее.

Когда Джульетта осталась одна, смутное беспокойство поселилось в ней опять, распускаясь, словно ядовитый цветок. Почему ей не по себе?

Она с тоской посмотрела на кровать. Вот бы опять лечь и заснуть. Проснувшись, она чувствовала себя такой счастливой.

И тут она вспомнила свои сны – еще одну ночь, полную простых радостей и маленьких удовольствий. Ее губы тронула улыбка, и на мгновение ее обдало тепло. А затем – как и бывает со снами – образы и чувства развеялись и сошли на нет, оставив после себя тупую боль. Довольство, испытанное ею раньше, было порождено образами, проплывавшими в ее мозгу, пока она спала.