– Клэр! – снова позвала Джульетта, настойчивее, громче.

Наконец взгляд Клэр остановился на ней. Она сморщила лоб, будто пытаясь припомнить смутно знакомое лицо, однако затем ее глаза прояснились, и она махнула рукой.

Джульетта подбежала к ней и бросилась в ее объятия.

Клэр напряглась и отстранилась.

У Джульетты сжалось сердце. Она была уверена, что Клэр так же не терпелось увидеть ее, как ей увидеть Клэр.

Она сморгнула слезы:

– Что не так?

– Ничего, – ответила Клэр. – Все хорошо. – Затем, секунду помолчав, спросила: – Зачем ты здесь?

Джульетта сплела пальцы – она всегда так делала, когда ей бывало не по себе.

– Я думала… Мне хотелось увидеть тебя. – Ее терзало смятение. Может быть, Клэр злится на нее? Может быть, в «Сплендоре» ей было плохо? Почему она ведет себя так странно?

Клэр засмеялась, коротко, вежливо.

– Что ж, вот ты и увидела меня. Но сейчас мне лучше вернуться домой. Завтра мне нужно на работу.

Она повернулась и пошла прочь. Джульетте пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ней.

Джульетта пыталась найти разумное объяснение поведению своей сестры. Может быть, она устала. Может быть, если ты какое-то время жила в мире фантазии, возвращение к реальной жизни сбивает тебя с толку. Все утрясется, говорила себе Джульетта.

Но вместо этого все стало еще хуже.

Клэр вела себя с Джульеттой так, будто та была всего лишь ее знакомой, осторожно обходя ее в их квартире с таким видом, словно они чужие люди, оказавшиеся волей случая в одном жилище. Когда Клэр вообще снисходила к Джульетте, она делала это с холодной вежливостью, выводящей из себя. Джульетте было бы легче, если бы Клэр проявляла открытую враждебность, если бы выказала хоть какое-то сильное чувство. Но Клэр не была зла на сестру – она была просто равнодушна.

И это было куда больнее.

Несколько недель Джульетта пыталась восстановить узы, связывавшие их прежде, и перепробовала все. Она писала нежные записки, вкладывая их в ботинки Клэр, она взяла на себя всю домашнюю работу, которую прежде выполняла Клэр, моя полы и стеля постель Клэр так, как той нравилось. Она приготовила ужин, состоящий из любимых блюд Клэр.

Но Клэр принимала все эти знаки внимания с холодной церемонной вежливостью, благодаря сестру точно таким же тоном, каким она могла бы благодарить официанта, принесшего заказанную ею еду, – любезным, но безразличным.

В конце концов Джульетта решила нарочно выводить ее из себя.

Она без спроса одолжила ее платье, раскритиковала ее прическу, оставила в мойке грязную посуду. В прошлом Клэр никогда не давала Джульетте вести себя несносно, не выговаривая ей.

Но теперь все изменилось.

Теперь всякий раз, когда Джульетта раздражала сестру, глаза Клэр суживались, зубы и губы сжимались, но затем она делала глубокий вдох и с видимым усилием обуздывала свое раздражение, как будто кто-то толкнул ее на улице и она старается держать себя в руках.

Из-за «Сплендора» между ними образовалась пропасть, и Джульетта не знала, как перебросить через нее мост.

А затем ее мир рухнул. Она все утро пыталась завести разговор с Клэр, расспрашивая ее о том о сем. Как тебе спалось? Как дела на работе? Эти дети, которых ты учишь, остаются все такими же трудными? Но в ответ Клэр только рассеянно роняла одно-единственное слово или просто издавала звук, вроде бы означающий «да».

В конце концов терпению Джульетты пришел конец.

– Клэр!

Ее сестра замерла, не донеся до рта кусочек тоста. И, подняв брови, стала ждать.

– Пожалуйста, поговори со мной. – В голосе Джульетты звучало отчаяние. – После твоего возвращения из «Сплендора» все изменилось, стало другим. Ты стала другой.

Клэр положила тост на свою тарелку. Стряхнула с пальцев хлебные крошки. И вперила в Джульетту пристальный немигающий взгляд.

– Я пыталась придумать, как тебе это сказать… – Джульетту захлестнуло облегчение – наконец-то Клэр откроет ей правду, скажет, в чем же дело. Она подалась вперед. И тут Клэр закончила свою мысль: – Думаю, тебе пора начать жить отдельно.

Джульетта отшатнулась, как от удара.

– Ты хочешь, чтобы я съехала?

Клэр отодвинула свою тарелку, встала и начала надевать пальто.

– В последнее время ты стала слишком уж эмоционально зависимой, приставучей. Так будет лучше. Вот увидишь.

После ухода Клэр Джульетта долго сидела неподвижно. По ее щекам текли слезы и капали с подбородка. Она плакала, пока у нее не осталось слез, пока ее глаза и щеки не сделались совершенно сухими. Пока ей не начало казаться, что иссохло само ее тело.

Но сухие вещи легко воспламеняются, и, когда взгляд Джульетты упал на стенной шкаф для швабр, что-то внутри нее вспыхнуло, и ее словно охватило пламя. Она встала, взяла с полки ящик для тряпок, открыла его второе дно. Если Клэр могла провести неделю, купаясь в роскоши, то то же самое может сделать и она.

Она взяла все деньги, до последнего гроша.

Она невольно замедлила шаг, приблизившись к мощенной булыжником круговой подъездной дороге, где ждали запряженные лошадьми бело-золотые кареты, чтобы повезти гостей навстречу роскоши.

Джульетта пыталась не поднимать глаз, глядя на пестреющие по краям дороги яркие цветы, на других гостей, толпящихся на кругу взволнованно и радостно болтая друг с другом, но ей так и не удалось ничего с собой поделать. Она все же подняла взгляд туда, где над городом на фоне неба возвышался отель «Сплендор», похожий на птицу с позолоченными крыльями – волшебный и величавый.

У нее участился пульс – к благоговейному трепету, который всегда внушал ей этот отель, теперь примешивалось предчувствие какой-то беды. И паника.

Ей стало не по себе.

Может быть, ей лучше вернуться в квартиру? Она могла бы попросить, чтобы ей вернули деньги, заплаченные за билет, и положить деньги, отложенные на черный день, обратно в ящик до того, как придет Клэр. Она сжала кулаки и почувствовала, как ногти впиваются в ее ладони. А что потом? Без Клэр у нее никого нет. У нее сдавило горло. Ей надо отыскать свой собственный путь. Возможно, неделя, проведенная в роскоши, поможет ей понять, чего она хочет.

– У вас есть бронь, мисс? – Кучер ближайшей к Джульетте кареты смотрел на нее с любопытством, возможно, он привык видеть на лицах гостей нетерпение, а не тревогу. Его взгляд упал на листок кремовой бумаги, который она держала, и он протянул ей руку в белой перчатке, ладонью вверх. Его темные глаза смотрели на нее благожелательно, но жесты были сугубо деловыми. У него была короткая, аккуратно подстриженная бородка, а его ботинки были начищены до такого блеска, что Джульетта подумала, что могла бы посмотреться в них, поправляя волосы. Он был воплощением совершенства.

Как и сам «Сплендор».

– Мисс?

Пальцы Джульетты дрожали, когда она протянула ему бронь.

Он внимательно изучил бумагу, затем улыбнулся.

– Добро пожаловать.

Джульетта оперлась на его протянутую руку, и сосущее ощущение у нее под ложечкой прошло. Оказавшись в карете, она закрыла глаза и расслабилась на сиденье, обитом богатым лиловым бархатом. Кучер цокнул языком, и лошади тронулись с места. Стук колес, катящихся по булыжной мостовой, успокаивал.

Прошло несколько минут, из соседних экипажей послышалось восхищенное аханье, и Джульетта открыла глаза.

У нее захватило дух.

Она не знала, куда смотреть сначала, а куда потом. Вид снизу, каким бы грандиозным он ни был, не передавал великолепия этого отеля.

Даже в первом приближении.

«Сплендор» представлял собой не одно здание, а три. Главное из них стояло на самой высокой точке холма, возведенное из светло-бежевого известняка, в котором отражался свет, исходящий от воды сотен фонтанов – сиреневой, синей, зеленой, – струи которой били прямо из мраморных плит двора перед крутой лестницей, ведущей к величественному парадному входу. На фасаде виднелись сотни расположенных через равные промежутки арочных балконов, чтобы каждый гость мог наслаждаться великолепным видом на город, лежащий внизу. Смотрелось все это как настоящее чудо.