– Тогда все решено, – закончила мысль Хлоя. – Алекс увидит, что его враг, плохой и подлый Киран Джексон, более не является директором «Сноусторма», так как совет директоров узнал о его нехороших поступках. Что он почувствует, как думаете?

– Облегчение, – сказал Говатски.

– Именно. Я же смогу убедить Алекса в том, что более у него не будет никаких проблем с корпорацией. Он сможет расслабиться, заняться своей жизнью, а мы ему в этом поможем. Ведь так, мистер Менфил?

– Сохранение всего заработанного, – начал загибать пальцы тот. – Хороший пиар, рекомендации, любой университет из Лиги плюща… Гражданство категории B?

– Не жирно будет? – хмыкнул Беллами, который сам только достиг этой планки.

– Ради сохранения «Оптимизации» и статус-кво в Дисе? – удивился Менфил. – За такое можно дать и A. Тем более что парнишке придется подтверждать категорию каждый год.

– Поняла, – кивнула Хлоя. – Комиссию я беру на себя.

– Умничка, – сказал Менфил.

На Джексона никто не смотрел. Даже Хлое казалось, что место Кирана пустует, там лишь какой-то обмякший силуэт, словно ворох одежды скомкали и бросили в кресло.

Чувствуя себя на коне, она спросила:

– Кто в курсе, что именно произошло с четвертым храмом Спящих? Тем, который отбил Нергал?

– Я, – сказал Говатски. Лишившись друга в руководстве, он почувствовал, что и под ним кресло зашаталось, и захотел показать полезность. Хлое это было ясно как день. – Собственно, нечего особо рассказывать. Киран… э… Мистер Джексон поручил подключить резервные мощности бета-сервера к Дису и перенаправить их в распоряжение ИскИна Нергала.

– И что? – удивился Менфил. – Процессорные мощности бета-сервера такие мощные, что как-то изменили расклад в Дисгардиуме?

– Хм… – Говатски нахмурился, переглянулся с Дрейком, и тот заговорил:

– Чрезвычайно мощные, мистер Менфил. Вам ли не знать.

– Тот сервер, на котором мы запускали бета-версию, насколько я помню, очень уступает современной аппаратуре, – сообщил Арто.

– Но это не тот сервер, – тихо сказал Дрейк. – Или тот, я не знаю. Дело в том, что он как минимум на три порядка мощнее того, что выделен Дису.

– Вы серьезно?

– Подтверждаю, – кивнул Говатски. – С этим бета-сервером какая-то загадка. Никто не знает, где он находится.

– Если он такой мощный, тогда почему отцы-основатели не использовали его для основного мира? – спросил Менфил.

– Мистер Хаген игнорирует наши вопросы на эту тему, – ответил Дрейк. – Но, возможно, на сегодняшнем совете директоров он ответит вам?

– Я спрошу, – пообещал Арто. – И что с этими мощностями и Нергалом?

– Бог использовал их, чтобы перетащить бету…. – Говатски поднял руки. – Стоп-стоп, не так выразился. Бета-игроки отторгаются управляющим ИскИном Диса, их попытки прорваться в основной мир неоднократно фиксировались. Поэтому Нергал сделал кое-что другое – он на несколько секунд перетащил храм из Диса в бета-мир. Нечто подобное, по легенде, сделали демоны, когда переселялись в Преисподнюю.

– А там его уже ждал бета-игрок?

– Да, Бета номер девять. Она отбила храм у NPC-гоблинши, жрицы Спящих, и посвятила его Нергалу. Сразу после этого бог вернул храм назад в Дис. Очевидно, божественное вмешательство такого уровня потребовало у Лучезарного все ресурсы, он опустошил все резервы веры.

– Есть еще кое-что, что вам нужно знать, – добавил Дрейк. – Нергал подмял под себя Небесный арбитраж, именно поэтому ему и удалось провернуть свой трюк с переносом.

– Наши аналитики еще двадцать лет назад прогнозировали, что Нергал захватит лидерство среди Новых и будет подминать под себя все, что его сдерживает, – заметил Менфил. – Понятно. Усиление Нергала нам на руку. Теперь дело за вами, Хлоя. Нейтрализуйте Шеппарда, и кто знает, может быть, освободившееся кресло управляющего директора станет вашим?

– А если у нее не получится? – поднял голову Киран Джексон. – А? Что вы будете делать, если не получится?

– Я знаю что, – ответил Менфил.

Подозвав жестом Хлою, он дождался, когда она подойдет, и что-то долго шептал ей в ухо. Закончив, отстранился, развел руками и улыбнулся.

Женщина ошарашенно посмотрела на него, ее лоб прорезали морщины.

– Это неслыханно, – сказала она так тихо, что ее услышали только Арто и Беллами. – Это нарушает все…

– Тихо, девочка. Что и как нарушает – моя проблема.

– Мистер Хаген такого не допустит, – продолжала сомневаться Хлоя.

– Майк об этом не узнает, – подмигнул ей Менфил, потом смерил взглядом остальных. – Ведь так, коллеги?

Говатски и Дрейк закивали. Джексон сидел, закрыв глаза, отключившись от окружающего мира. Менфил задержал на нем взгляд, и в прищуре его водянисто-голубых глаз Хлоя увидела смерть. Киран Джексон не оправдал надежд реальных правителей мира – закулисных, но тех, что выше граждан категории A и правительства.

Однако Джексон умрет не сегодня. Сначала он должен сыграть свою последнюю роль пугала для Алекса Шеппарда. Позорно уволенного, изгнанного из «Сноусторма» пугала.

Проснувшись от того, что Ханг пихнул меня в плечо, я все еще продолжал грезить наяву и видеть окровавленные тела друзей. Перед мысленным взором стояло побелевшее лицо Малика – глаза его были закрыты, а ресницы, такие длинные, что кончики их подрагивали от сквозняка, поднятого кондиционером, создавали впечатление, что друг мой жив, просто спит, задремал на мгновение и вот-вот поднимет веки, взглянет на меня с обычным своим смешливым выражением и спросит: «Эй, ты чего выдумал?»

Рядом с ним лежало скрюченное тело Трикси. Из-за горба карлик нелепо свернулся, застыл на боку, но его умиротворенное лицо казалось расслабленным, словно он наконец нашел покой, и это было странно, учитывая, в каких муках и с какой болью он погиб, когда сгусток плазмы прожег ему позвоночник и спалил сердце.

Но страшнее всего было видеть безумно красивую Марию, смерть разгладила морщинки, и она выглядела беззаботной девушкой с мягкой улыбкой на губах, видимо, к ней с окончанием жизни тоже пришло отдохновение, – а возле нее мешок с телом Роя, чье лицо осталось настолько обезображенным, что узнать его можно было только по широкой груди и мощи уже бессильных рук…

Никогда в жизни я не испытывал такой жуткой, чистой, концентрированной ненависти, прожигавшей не только душу, но и, казалось, кожу. Вспомнилось, как вкрадчиво Сесар Кальдерон намекал на то, что все игроки – люди, и он знает, как их найти. Он имел в виду легатов и «Элиту», но ведь «Дети Кратоса» тоже смертные из плоти и крови? Они взаимодействуют с другими людьми, а у Картеля везде агенты… Как говорил Полковник, флаер может внезапно потерять управление, капсула, пусть и премиальная, – засбоить, стена – обрушиться… Да что угодно может случиться…

Но это казалось неправильным. Хотелось сказать ИМ в лицо, за какие именно поступки преступники получают возмездие, и посмотреть, как в ужасе расширяются зрачки… при виде тающего богатства, растворяющейся, утекающей сквозь пальцы власти, ускользающего могущества. Мне хотелось поставить Галлахеров на место неграждан, дать им испытать нужду, боль, страдания, страх… Вот только пока непонятно, как такое возможно сделать. Даже если я стану в Дисе богом, до активов Галлахеров мне не дотянуться – а это компании, капитал в хедж-фондах, недвижимость, коллекции картин, вин и цифровых произведений искусства… Хаотично перебирая в голове способы отомстить «Детям Кратоса», я скрипел от бессилия зубами, так ничего и не придумав, но решимости было столько, что сдаваться я не собирался.

Из-за переживаний и утомления к концу полета кровь гулко и больно стучала в висках. Шатаясь, я выскочил из флаера вслед за Хангом и Тобиасом и чуть не упал – тело еще не пробудилось, слишком глубоким был мой сон, который постоянно прерывали проверками на границе гражданских дистриктов. Друзья придержали меня, не дав упасть.

Ханг заботливо поправил галстук на моей шее, озабоченно всмотрелся в лицо: