– Хорошо хоть счет помню,– вслух сказал гном, чтобы хоть как-то разогнать гнетущую темноту. И тут не сосчитав и до половины, смотрит Уфретин и глазам не верит. Лежит на ступеньке самоцвет. Грани ровные любо-дорого смотреть.

– Экие вы колдуны,– засмеялся Уф,– Ну нет, на такую штуку я не поддамся. Мне чужого не надо.

И хотя на следующей ступеньке было два самоцвета да краше, да богаче, прошел гном и мимо них. Не знал Уфретин большего богатства чем небо над головою, то голубое и прозрачное, то густое и угрюмое; чем шум ветра в густых кронах; чем тепло очага; чем любовь домашнего зверья; чем дружба. А холодные камни пусть себе сверкают.

Но вот уже последние ступеньки. Одна, другая и на сотой Уф смотрит, а в сторону и правду идет дорожка. Сошел гном с лестницы и вышел в залу.

– Вот те на!– задрал голову, чтобы поглядеть на свод пещеры, шапка с головы так и слетела.

Впереди все в сиянии, будто инеем облеплено, дерево. Высокое, но Уфретин и выше видел, ствол как у старого дуба. А плодов, плодов сколько! На яблоне в хороший год столько не родится. Усыпано что куст смородины. И все как один круглые белые, ни точечки темной нет.

Уф поднял шапку, отряхнул от пыли и нахлобучил обратно. Может и пещеры, может и колдовство, а все едино зябко в колдовских дебрях. Огляделся гном, никого нет. Тишина аж чихнуть страшно.

– А вот и сундуки,– приметил Уф.

Перед деревом, на поляне, укрытой жухлой травой, стояли два сундука. Один богатый в золоте, а второй дубовый с увесистой крышкой. Решился Уф и отворил дорогой сундук, а внутри – ничего. Опешил гном. Рукой пошарил – ничего. Закрыл крышку и снова открыл – ничего. Глядит, а второй сундук как сквозь землю провалился. Золотой сундук на месте, яблоня волшебная тоже, а второго сундуку нет.

– Обманул меня бобер? Да только во всем прочем, глядишь, не лукавил. Что же делать-то теперь?

Хочешь или нет, а надо назад ворочаться. И снова ступеньки, но теперь топал гном вверх, покуда не появился впереди свет. Как только Уфретин вернулся, вход за ним тут же исчез.

– Получилось?– спросил Кашевар. Присел Уф на скамейку и все без утайки рассказал.

– Эх, обманул меня барсук! Вот полосатый хитрец, чтоб ему нору затопило! Чтобы белые полосы почернели! Чтобы запасы его зимние скисли! Чтобы сколько не копал проку не было!

– А важно ли откуда ложка? У меня с собой завсегда имеется.

– Шутишь ли? Есть ложка? А ну-ка, давай попробуем.

Достал Уф ложку, что в шерстяном носке под штаниной прятал, и протянул Кашевару. Бобер зачерпнул каши и вмиг исчез, только ложка и осталась.

– Чудные дела тут творятся,– сказал Уфретин.

Уф взял ложку, зачерпнул каши и вмиг оказался все на том же углу.

– Уфретин,– окликнул его Нобар,– Что ты там увидел?

Глядит Уф костер на месте и котелок с кашей тоже. Да и скамейки те же вот только мохнатый Кашевар исчез.

– Даже не знаю, как сказать.

Подошел Теодор. А палка его, такой же летом коз гоняли, возьми да засветись синими знаками от края до края.

– Ну-ка, дружок, расскажи мне все.

И Уф все выложил.

– Известно, что за проказники. Духи земли и гор. И чего только не придумают. Они зла не желают, но вот игры и штуки всякие любят. Им одурачить кого, что голодному ватрушки,– сказал Теодор.

– Даже искусные волшебники попадались на их уловки,– заметил Нобар.

– Так ты колдун?– спросил Уф у Теодора.

– Кое-что умею,– кивнул маг.

Теодор прошел к стоянке Кашевара, пробормотал то ли заклинание, то ли наговор:

– Здесь опасаться нечего. И костер, и ужин дух оставил в подарок. Видно ты его выиграл Уф.

– Выиграл? Шутка ли, когда и правил не знал.

– Уфретин, мы с тобой поищем все, что сгодится на дрова, а затем все вместе обсудим наши дела,– предложил Нобар.

Уфретин и Нобар пошарил по пещере и принесли дров, маг тем временем следил за кашей в котелке. Вскоре все трое сидели у огня.

Первым взял слово Нобар:

– Затея моя, значит, и говорить мне. Не хочу загадывать наперед, чтобы будущие трудности нас не испугали. Но сначала нам с Уфом нужно попасть на Великую Стену. Там мы найдем третьего спутника, а после будем держать совет. Какой дорогой идти на север, в Налдерет.

– Кто же он?

– Это Филарет, человек. Он уже знает о нашем походе, я встречался с ним. Но прошу, Теодор, расскажи, что случилось в Ордене? Что же за лихо?

– Я не был в том городе, когда стряслось лихо. Но был после. Мне рассказали. Стоял ясный день. Ни облачка на небе, люди и гномы сновали по делам. Кто говорит с севера, а кто говорит с запада, налетела туча. Огромная накрыла своей тенью и город, и деревни что рядом. Густая как мед, черная как деготь, разразилась с высоты громом и молниями. Поднялся ветер, да такой что черепицу с крыш ободрал, все кадки, бочки да бадьи вверх дном по всему городу опрокинул, у дубов кроны поломал, а некоторые деревца и с корнем выдрал. Самой высокой башне, что торчала над рекой, всю крышу снесло. Не успел люд попрятаться, как из тучи полилась вода холодная, как из проруби, и вместе с ней град размером и с горох, и с целое яблоко. Старожилы говорили, что такого дождя отродясь не бывало. Того и гляди город затопит, а он ведь на холме. И мало было напастей, как началась земля трястись. Вот-вот развалятся дома, как будто не из камня сложены, а из глины да палок. Могло много худого случиться, если бы не прорицательница.

– Там была прорицательница?– спросил Нобар.

– Да. Она вмешалась. Знай Уф прорицательницы способны на чудесные вещи. С ней были и ее послушницы, и несколько волшебников. Но как мне передавали, в мгновение рев ветра обрел живой голос. Такой, словно надломленное дерево падает под своим весом. А непроглядное облако прорезал широкий луч света. Он пал до самой земли, но не пожег и травинки. Туча взвыла, бросилась в сторону от города и буря утихла. Потом сама прорицательница и ее послушницы, да и маги много помогли горожанам. Позже пришли и другие на помощь. В том числе и я. Волшебники и рыцари вскоре бросились в погоню. Я же спрашивал. А позже поговорил и с прорицательницей.

Уф уши развесил. Эх, ему такие истории, что босому башмаки.

– Что она там делала?– спросил Нобар.

– Живет. Там ее собор и башня.

– А туча что?– спросил Уф.

– Позже я собрал отряд и бросился вдогонку. Если оставить этого лиходея без присмотра он натворит еще худших бед. Мы проделали долгий путь, узнали что туча спряталась за горами, тогда мои спутники оставили меня, они потеряли надежду. Но я не сдался и нашел вас.

– А мы страдали от морока,– сказал Нобар.

– И я уверен, что туча и есть ваш недруг Нобар. Этот колдун что-то знает и замыслил. И вы двое ему мешаете.

– Да мы его в глаза не видели,– воскликнул УФ,– Чем мы можем мешать? И что он наколдует теперь?

– Пока ничего. Он силен и открыто выступил против Ордена, за что поплатился. Теперь будет осторожен. Не скоро он восстановит силы.

– Он состроит еще много хитростей. Дорога будет не простой,– сказал Нобар.

– Так или иначе, горы надо миновать. Тут либо обходить, либо перейти их,– указал Теодор.

– Мы уже говорили об этом. И надумали перейти по северной тропе,– сказал Уф.

– Пока чародей слаб, надо торопится,– взял слово Нобар,– На Великую Стену он не нападет. Это оплот силы. А как окажемся под защитой, придумаем что делать. Но ты Теодор не обязан идти с нами.

– Лиходей преследует вас двоих. Я останусь. Так или иначе, он себя еще проявит, да и вам может понадобиться моя помощь. Я не великий маг, но кое-что умею.

– Только не сейчас, мудрейший Теодор,– попросил Уф,– Насмотрелся я сегодня на колдовство. На месяцы вперед хватит!

Костер потрескивал всю ночь. Утром гному показалось, что он дома. Словно это в камине трещат поленья, но голос Теодора отогнала сонную мглу:

– Нам пора, уже светло,– сказал тот. Уф вскочил, костер тлел, было холодно.

– А где Нобар?– протирая глаза, спросил гном.