– Все получится, Алис, – берет меня за руку Глеб, проводит пальцами по ладони, а сам многозначительно смотрит на репродуктолога.

Андреев тушуется, приподнимает очки и нервно почесывает переносицу. Не глядя мне в глаза, произносит:

– Шансы весьма высоки, – переводит внимание на Глеба. – На этот раз должно получиться, – задумчиво тянет. – До пункции рекомендован полный покой, воздержание, чтобы не спровоцировать преждевременную овуляцию. В остальном придерживайтесь протокола.

Муж едва заметно кивает и в этот же момент крепко сжимает мою ладонь.

Я должна радоваться замаячившей на горизонте надежде, но что-то грызет меня изнутри. Не могу заставить себя успокоиться и поверить в успешный исход ЭКО после двух неудачных попыток. Для меня это нечто на грани фантастики.

Устремляю взор на Глеба, а он ободряюще подмигивает мне. От этого становится немного легче. Наверное, действительно нужно перестать себя накручивать. Отпустить страх и позволить событиям идти своим чередом. И тогда все получится. Ведь так?..

Покидаю доктора с зарождающейся внутри надеждой. Доволен итогом и Глеб, потому что становится заметно нежнее и внимательнее ко мне. Обнимает, хочет поцеловать, но я импульсивно отстраняюсь. За последние месяцы я отвыкла от его близости.

Но все обязательно наладится. Нам всего лишь нужно пережить черную полосу.

Стас

Уверенным шагом направляюсь к автомобилю, слыша рядом поспешное цоканье каблучков. Сажусь за руль и терпеливо дожидаюсь, пока Милана займет пассажирское кресло.

Барабаню пальцами по приборной панели и, чтобы скоротать время, опускаю боковое стекло. Скучающим взглядом окидываю унылый, серый двор. До тех пор, пока не цепляюсь за красную «Киа», по-женски криво припаркованную у входа в клинику. И тут же перевожу внимание на здание с надписью «Надежда».

Сознание ведет со мной опасные игры, подкидывая образы и картинки, которые мне абсолютно не нужны. Ни сейчас, ни когда бы то ни было. И все же… Вспоминаю рыжую «самоубийцу», ее широко распахнутые зеленые глаза и чересчур острый язык. А следом – все то, что я наговорил ей на дороге. Дословно.

«Кто же знал», – произношу себе под нос на выдохе.

– Ты что-то сказал, Стасик? – жужжит у самого уха.

– Милана, мы же договаривались, – холодно говорю я, не глядя на жену. – Никаких медвежат и других представителей животного мира, никаких уменьшительно-ласкательных. Просто Стас. В крайнем случае «дорогой».

– Наедине же можно, – касается рукой моего плеча, а я невозмутимо завожу двигатель. – Оф, скучный, – бурчит себе под нос.

Зато убирает ладонь, покидая мое личное пространство. Боковым зрением замечаю, как она копошится в своей сумочке, находит косметичку и достает зеркальце. Очень вовремя!

– Адрес? – чеканю коротко.

– М-м-м?

Ведет помадой по пухлым губам, придавая им розовый цвет и еще больший объем. От моего голоса ее рука дергается, кисточка соскакивает, оставляя жирный след на коже. Милана цокает недовольно и опять ныряет в бездонную сумочку. Теперь за салфетками.

Знаю, что это может длиться бесконечно, поэтому повторяю вопрос.

– Куда тебя отвезти? Адрес спа-салона твоего назови, – уточняю спокойным тоном, хотя внутри все бурлит.

– Не моего, но от своего я бы не отказалась, – щебечет Милана.

Бросаю на нее предупреждающий взгляд, и она мгновенно тушуется. Быстро называет координаты, а сама вжимается в кресло. Трогаюсь с места и надеюсь хотя бы на пару минут тишины и спокойствия. Мне есть о чем подумать сейчас.

Но Милана умело рушит воцарившуюся «семейную» идиллию.

– Я понимаю, ты переживаешь из-за сегодняшних результатов, – затрагивает больную тему, будто специально испытывает мое терпение. – Ничего, будем жить без детей, сколько подобных пар. Так даже проще…

– Милана, довольно, – произношу абсолютно ровным тоном, потому что привык сдерживать свои эмоции, как бы сложно ни было. – Я сдам анализ еще раз, а потом буду решать, что делать дальше. На сегодня разговор окончен.

На моих словах о повторных анализах Милана закашливается и на некоторое время умолкает. Но хватает ее ненадолго.

– Учти, я улетаю через неделю, – хмыкает она. – У меня фотосессия в Риме. Контракт подписан, так что…

Ее наплевательское отношение к нашей общей проблеме меня убивает. Лучше бы играла и лицемерила, как она умеет.

– Ты будешь делать то, что я скажу. И тогда, когда я скажу, – не выдерживаю я, при этом голос не повышаю. Терпеть не могу ругань.

– Ты такой грубый сегодня, – надувает губы Милана, визуально делая их еще больше. – Не надо на мне отрываться. Я же не виновата, что ты бесплоден, – выпаливает на одном дыхании.

Приходится стиснуть зубы до скрежета, чтобы не заорать на нее. Милана чувствует мое настроение, знает, что переступила грань, поэтому мгновенно меняет свой тон.

– Но ты ведь знаешь, что я все равно тебя не брошу. И буду всегда любить, – мурлыкает ласково. Но этот прием давно не работает.

– Милана, ты не бросишь меня совершенно по другой причине. Любовь здесь ни при чем, – криво ухмыляюсь. – И мы оба это знаем.

Выезжаю на тот самый перекресток, где пару часов назад чудом удалось избежать аварии. Внутри что-то противно скребет.

Интересно, что именно привело ее в клинику? И какой результат у нее? У них. С мужем – напоминаю сам себе и крепче сжимаю руль.

– Родители сегодня ждут нас на ужин, – заявляет Милана после паузы. – Соскучились…

Намеренно бьет намеками. Мы оба понимаем, что ужин – это ширма. И никому из наших семей он не нужен.

– Я на работе допоздна, – лгу нагло.

Паркуюсь возле спа-салона, с облегчением наблюдаю, как Милана покидает автомобиль и цокает к зданию. Спешит, как к любовнику. Словно это ее единственная отрада и смысл существования. Разве что кроме фотосессий и показов.

Моя жена слишком легкомысленна и избалована. И дело не в возрасте. Однако выбирать не приходится. Мы удобны и полезны друг другу. Что касается любви, то к ней я никогда не стремился. У меня иные цели в жизни.

Стоит Милане скрыться за стеклянными дверями, разрисованными вычурными узорами, как я обессиленно роняю голову на руль. Я морально выжат за эти дни. Накапливаю переживания и страхи, привычно скрывая их под маской безразличия. И это разрушает меня изнутри.

Идея завести детей изначально принадлежала мне. Мне хотелось иметь хотя бы подобие полноценной семьи. Нечто большее, выходящее за рамки брачного контракта.

Маленькая слабость, которую я решил себе позволить. Однако сейчас я начинаю сомневаться, что это была хорошая мысль. Но и отступать не в моих правилах.

На следующий день

Алиса

– Больше ничего заказывать не будешь? – сквозь шум в ушах доносится до меня голос Лили.

Мы сидим за круглым столиком в небольшом, но уютном кафе-кондитерской. Оно расположено рядом с издательством, где мы обе работаем переводчиками. Так что обеденное время традиционно коротаем здесь.

Передо мной – стакан с водой, ведь мне рекомендовано употреблять больше жидкости. Протираю пальцами запотевшее стекло и поднимаю взгляд на шатенку, что расположилась напротив и не сводит с меня серых миндалевидных глаз.

– Лиль, мне же ничего нельзя, – обвожу жадным взглядом витрину с тортами, пирожными и сдобой. – Белковая диета. Никаких углеводов…

– Ох, мучаешь себя, – сочувственно охает она. – Как дела у вас там… ну, ты понимаешь…

Лиля – моя близкая подруга, поэтому одна из немногих в курсе нашей с Глебом проблемы. Она – человек, которому я могу выговориться, мой «персональный» психолог и заодно жилетка, чтобы поплакаться. Без нее я, наверное, давно бы сошла с ума.

– Третий протокол сейчас идет, – рассказываю чуть слышно, потому что стыжусь самого факта ЭКО. – Надеюсь на лучшее…

– Все-таки решилась на третий? После двух провалов? В той же клинике? – киваю в ответ на каждый ее вопрос. – Так, может, тебе клинику сменить? – с вызовом бросает Лиля, а потом подается ближе и добавляет шепотом: – Или мужика? – подмигивает игриво.