Демонстративно закатываю глаза, но обижаться на подругу не могу. Лиля никогда не отличалась тактичностью, говорила в лоб все, что думает. Я привыкла к ее манере общения и знаю, что она поступает так не со зла.

Мы с Лилей знакомы с университета. Вместе учились на филологическом, мечтали стать переводчиками. А еще выйти замуж по любви. Я со всеми пунктами справилась. Кажется. Но Лиля с любовью всей своей жизни пока не определилась. Она серьезно подходит к этому вопросу. Не то что я: в омут с головой.

– С «мужиком» все в порядке, – шиплю я. – Мы только вчера получили результаты очередных анализов. У Глеба показатели только улучшились. Вообще идеально все теперь, – выдерживаю паузу. – Значит, дело только во мне. Другой бы на его месте не возился даже. И вряд ли пошел бы на ЭКО. А Глеб все процедуры перенес. Оплачивает самостоятельно, хотя «удовольствие» не из дешевых. Я бы с зарплатой переводчика и на одно ЭКО не наскребла. Муж поддерживает меня, клинику сам искал по отзывам. Лучшего врача. Все делает, но пока что впустую… Из-за меня, – откашливаюсь, чтобы скрыть дрожь в голосе. – При этом не попрекает даже. Ну, почти…

– Тогда дело в клинике, – перебивает резко. – Не смей себя обвинять! Хорошие врачи чудо сотворить могут. Видимо, этот… Андреев – не твой доктор, вот и все. Другого надо.

– Я думала об этом. Но считается, что вести протоколы должен один врач, – повторяю то, что слышала от Глеба. – Выявлять проблемы, причины неудач, корректировать гормональную терапию. И тогда больше вероятность успеха. Андреев изучил мой организм в совершенстве. Заверяет, что на этот раз шансы высоки, – слегка улыбаюсь.

– Дай бог, – выдыхает Лиля. – А если не получится, продолжишь себя истязать?

– Я детей хочу, Лиль. Вот только после третьей попытки перерыв надо большой делать. Меня ни одна клиника сразу не примет в протокол. Организм истощен, восстановиться должен. Андреев после второго на перерыве настаивал, но Глеб уговорил его, – говорю о наболевшем. – По сути, сейчас мой последний шанс. Чем больше протоколов, тем ниже процент успеха.

Делаю большой глоток воды, чтобы не расплакаться.

– Сколько ты уже мучаешься с этими ЭКО? – берет меня Лиля за руку.

– Несколько месяцев, – тихо произношу, но, поймав скептический взгляд подруги, исправляюсь: – Полгода. Но там короткие «передышки» были между протоколами. Правда, препараты принимала постоянно.

– И все это время вы с Глебом ни-ни? – многозначительно приподнимает бровь.

– Нельзя же. Если преждевременную овуляцию спровоцировать, то клетки будут утеряны. Считай, все зря, – объясняю Лиле, а сама думаю лишь о том, что лучше бы не знала всех тонкостей и никогда бы не сталкивалась с подобным. – Да и не хочется. Ни капли желания нет. Я устала очень.

– Хм, тогда не удивляйся, если Глеб будет еще чаще пропадать где-то и «мячи гонять» на стороне, – фыркает она.

Подруга откидывается на спинку стула и невозмутимо втыкает вилку в свое пирожное, разламывая его на части. Лиле никогда не нравился Глеб. Она твердила, что он ветреный и несерьезный. Что такой красавчик-спортсмен всегда будет востребованным у женщин и ни одной фанатки не упустит. Да и сам факт, что Глеб, как выражалась подруга, «подцепил» меня в ночном клубе, якобы о многом говорит.

Однако для меня мнение Лили не имеет значения. Я чувствую, что муж любит меня. Сейчас, в трудное для нас обоих время, он только подтверждает это.

И уж точно я не ревную его к спорту. Глеб – профессиональный футболист, так что тренировки и сборы являются неотъемлемой частью его карьеры.

Лишь однажды я на эмоциях пожаловалась подруге, что между протоколами, когда присутствие мужа не нужно, я практически не вижу его дома. Пришло время мне пожалеть о своем длинном языке.

– Лиля, довольно! – взрываюсь я. – Глеб никогда даже повода не давал в его верности усомниться! Он любит меня! И деньги зарабатывает, как может, ради нас.

– Прости, не хотела обидеть, – испуганно хлопает ресницами подруга. – Элис, я за тебя переживаю, правда. Поэтому ляпаю, не подумав.

Тем временем я нервно смотрю на наручные «умные» часы с фитнес-браслетом. Подарок Глеба. Он сам подобными пользуется, чтобы следить за своим пульсом, давлением и… Признаться, я забыла все «примочки», о которых мне с воодушевлением рассказывал муж. Мне эти часы нужны исключительно для того, чтобы время знать. И, честно говоря, я бы с радостью променяла их на изящные женские. Однако любимого обижать не хочется. Старался ведь, выбирал, хотел как лучше…

– Мне пора, – поднимаюсь из-за стола.

– Обиделась все-таки? – сокрушенно тянет Лиля и следует моему примеру. – Извини, пожалуйста! Ну ты же знаешь меня, дуру. Язык без костей…

– Так, остановись, Лиль, – усмехаюсь я, прощая подруге все ее слова. – Я правда спешу. У меня узи каждый день. Через полчаса надо в клинике быть.

– Ты помнишь, что у нас планерка после обеда? Внеочередная и очень важная? – прищуривается подруга, а я обреченно вздыхаю. – В издательство на днях много заказов на переводы поступило. Так что сегодня нас ждет раздача заданий и заодно… «люлей». И, кажется, я знаю главного претендента на последнее.

– Уф-ф, Лиль, я должна успеть! – в который раз поглядываю на часы. – Прикрой меня, если что.

– Да в смысле? Как? Я сама начальства боюсь, – пыхтит она.

– Не волнуйся, я успею, – говорю я, но сама себе не верю. – Если что, я отравилась. Могу же я отравиться?

– Пф, для нашего цербера даже смерть не является уважительной причиной, чтобы планерку пропускать, – хохочет Лиля. – Ладно, прикрою. Рискуя жизнью, – демонстративно касается лба тыльной стороной ладони.

Собираюсь съязвить в ответ, но отвлекаюсь на гудящий мобильный. Бросаю взгляд в окно и замечаю подъехавшее к кафе такси.

– Все, теперь точно пора, – хватаю сумку-рюкзак и легкую спортивную куртку.

Сегодня я одета удобно и относительно повседневно, потому что без личного автомобиля шлепать по слякоти в платье и на каблуках не очень хочется. А джинсы, пусть и брендовые, и модные кроссовки на танкетке не так жалко.

– Такси? – удивляется Лиля, заметив машину. – А что с «Киа», которую тебе Глеб в кредит взял? Неужели кокнуть умудрилась?

– Нет, но… Пыталась, – прячу взгляд. – Чуть в аварию не попала вчера. Так что машину муж изъял. Ради моей безопасности.

«И из-за невыплаченного кредита», – добавляю мысленно, но вслух не озвучиваю. С Лилей, как в американской полиции: «все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Точнее, в данном случае против Глеба.

Поспешно чмокаю подругу в щеку и вылетаю из кафе, панически боясь опоздать. Однако, к моему удивлению, в клинике оказываюсь быстрее, чем я ожидала. По инерции залетаю в знакомые двери, поднимаюсь по лестнице, останавливаюсь у нужной двери и опускаю взор на циферблат часов. До приема еще десять минут. Зря торопилась, только запыхалась – и сейчас мне катастрофически не хватает воздуха.

Пытаюсь ослабить ворот кофты, но не помогает. Оттягиваю шерстяную ткань, царапая себе горло. Ощущаю, как капелька пота стекает к ложбинке груди. Хочется вовсе стянуть с себя одежду и залезть под холодный душ, потому что все тело охватывает жаром. Со мной случалось подобное пару раз: я едва не теряла сознание из-за гормональных скачков. Но сейчас мне особенно плохо: кровь стучит в висках, легкие сдавливает тисками, а тело немеет.

Опираюсь спиной об стену и медленно оседаю на пол, но себя контролировать не в состоянии. Перед глазами все плывет и летают серые мушки. Думаю лишь об одном: только бы не повредить ничего, когда падать буду. Особенно живот с «драгоценными» во всех смыслах яйцеклетками. Успокаиваюсь, только когда оказываюсь в чьих-то крепких объятиях. И окончательно проваливаюсь в пустоту.

***

– Вашей жене плохо? – пробивается женский писк в мое затуманенное сознание.

Ощущаю себя так, будто с разбега нырнула в воду с высокого пирса. Едва не достигла дна и только сейчас медленно поднимаюсь к поверхности. Но самое страшное, что мне не хочется всплывать.