– Я вижу, вы уже закончили с едой, – обратился он к отцу. – Позвольте представиться. Я шевалье Вим Фюрст. Вот уже два десятка лет я являюсь главой этого города. Могу я узнать, кто вы и куда держите путь?

– Барон Ганс Шефер, – представился отец, – а этот молодой человек – мой сын Клод. Я еду в войско по призыву короля, а сын направляется в столичную школу магии.

– А почему вы передвигаетесь таким странным образом? Я надеюсь, что вас не оскорбил мой вопрос?

– Нисколько, шевалье, – ответил Ганс. – Видите ли, нас с сыном обокрали в лиге от вашего славного города. Есть там небольшой постоялый двор…

– Двор держит Георг Бинкер, – сказал Фюрст. – Но они до весны должны закрыться.

– Не знаю, – сказал Ганс. – Он говорил, что собирается закрыть заведение, но нас принял, а утром там не оказалось ни его семьи, ни наших лошадей. Время поджимает, поэтому пришлось вместо разбирательства воспользоваться способностями сына и пересесть на оленей. Вообще-то, они бегут быстро, но я не люблю обращать на себя внимание. В вашем городе все пялились, а представляете, что будет в столице? К тому же под их спины нужны другие сёдла, а без них неудобно ехать.

– А если я дам двух прекрасных лошадей и пообещаю, что мы разберёмся с этой кражей? – предложил Фюрст. – Только хотелось бы знать, как долго эти олени останутся ручными.

– Не меньше чем на десять лет, – пообещал Клод, – а приплод вообще будет ручным.

– Моему сыну можете верить, – поддержал его Ганс. – Он не очень опытный маг, но один из самых сильных в нашем королевстве.

– Я заметил, – кивнул Фюрст. – Я не маг, но имею небольшие способности, и их достаточно, чтобы увидеть силу. Подождите, сейчас я отдам распоряжение, и вам доставят лошадей.

Ждать пришлось недолго, и вскоре они покинули Харне на двух неплохих жеребцах.

– Это другое дело! – сказал барон, когда город скрылся из вида. – На таких красавцах можно скакать весь день, хотя мне жаль Зубастика. Если узнаю, кто его увёл, порву в клочья! А ты хотел взять медведя. Вряд ли этот шевалье купил бы такого зверя. С твоими способностями, сын, хорошо зарабатывать на охоте. Не надо ничего делать, только сидеть и ждать, пока сбегутся звери.

– Я не могу прикидываться другом, а потом убивать, – ответил Клод. – Это… нехорошо.

– Если твоя магия внушает любовь, тогда так нельзя.

– Отец, а кто мог нас обокрасть? Разве такое бывает на постоялых дворах?

– На них всё бывает, – ответил Ганс, – особенно на тех, которые стоят на отшибе и без постояльцев. Но эта кража дурно пахнет. Глава Харне обещал разобраться и, скорее всего, выполнит обещание. Надо заехать к нему на обратном пути.

Два дня путешествовали без происшествий, а на третий их опять обокрали. На этот раз исчезли не лошади, а дорожные сумки. Произошло это днём в трактире города Варм. Если бы ограничились одним обедом, никакой кражи не было бы, но Клод вымотался, и отец решил снять комнату, чтобы дать ему немного отдохнуть. Они отнесли в неё сумки, заперли дверь выданным слугой ключом и спустились в трапезную. Когда барон после обеда отпер дверь, оставленных на кровати сумок не было.

– Я обрежу вам уши! – кричал Ганс в лицо бледному трактирщику. – Видит бог, я не шучу!

– Я не брал ваших сумок, – решительно ответил тот, – и понятия не имею, кто это мог сделать! У моего слуги есть второй ключ, можно спросить у него.

Допросить слугу не удалось, потому что он пропал.

– Демон их побери! – сказал отец, когда остался с сыном в снятой комнате. – Мы остались без всего! Самое главное, что пропали пистоли и твоя одежда. У тебя теперь ничего нет, кроме этого дорожного наряда! У меня тоже ничего не осталось, но я пока перебьюсь. Из трактирщика ничего не выжмем, поэтому придётся продавать золотые украшения твоей матери, а я хотел оставить их для Алины!

– Давай продадим подарок Мэта, – опять предложил Клод. – А трактирщик не даст ни монеты. Он не виноват в краже, и любой маг это подтвердит. Отец, это нормально, чтобы честно проработавший много лет слуга крал сумки у постояльцев? Ведь в них не было ничего по-настоящему ценного, кроме твоих пистолей.

– Похоже, что кто-то задался целью делать нам гадости! – сказал Ганс. – Сейчас отдохнёшь, а потом будем ехать без остановок до Хардгерта. В нём заночуем, а к обеду будем в столице. Очень надеюсь, что нам больше никто не помешает, а то я действительно начну резать уши!

Надеждам отца не суждено было сбыться. До Хардгерта доехали без помех и устроились на ночь в трактире возле городского рынка. Наскоро поужинав, поднялись в свою комнату и легли спать. Ночь прошла спокойно, а утром отца вызвали на дуэль. Дело было так. Барон с сыном спустились в зал трактира и выбрали один из свободных столов. Пока их обслуживали, за соседний столик села красивая девушка в дорожной одежде. Вскоре к ней присоединился высокий и широкоплечий дворянин с надменным выражением лица. Они о чём-то тихо переговорили, после чего дворянин направился к их столику.

– Эй, вы! – обратился он к Гансу. – Не знаю, из какой дыры вы сюда явились, но я не позволю безнаказанно оскорблять благородную даму!

– Ну наконец-то, – сказал барон сыну. – Знаешь, я ждал чего-то такого. Ты помнишь, о чём мы говорили? Тогда сиди и ни во что не вмешивайся! Но если опасность коснётся тебя, убивай, не задумываясь!

– Я с вами разговариваю! – закричал дворянин и схватил отца за руку.

Зря он это сделал, потому что барон сам схватил его руку и рванул на себя, а ударом другой руки отправил наглеца на стол, за которым сидела девушка. На нём уже стояло несколько блюд и бутылка вина, поэтому полёт дворянина не прошёл бесследно для его одежды и платья девицы. Упав на пол, он поднялся уже со шпагой в руках. Барон обнажил свою и отошёл в ту часть зала, где не было столов.

– Господа, прошу вас выйти во двор! – воззвал к дуэлянтам трактирщик, но с таким же успехом он мог пытаться уговаривать мебель.

Отцу было всё равно где драться, а его противник впал в невменяемое состояние и вряд ли слышал, что ему говорили. Клоду было страшно, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не помочь отцу магией. Обнаружить такую помощь было нетрудно, а после этого он очутился бы не в школе, а в тюрьме для магов. Но Гансу не требовалась магия. Он уже выиграл поединок, доведя противника до бешенства. Уйдя от сильного, но неточного удара дворянина, он пробил ему грудь шпагой и выдернул её из падающего тела.

– Уходим, – сказал он сыну, бросив хмурый взгляд на девушку. – Поедим позже.

Им перегородили дорогу недалеко от городских ворот. Из-за поворота улицы выехали два десятка всадников, а стоявшие в воротах стражники поспешно их закрыли, задвинули брус засова и, схватив арбалеты, побежали по ступенькам лестницы на стену.

– Сдайте оружие и слезайте с лошадей! – крикнул им возглавлявший солдат офицер. – Вы арестованы за убийство барона!

– Я сам барон, – возразил Ганс. – И это была законная дуэль. Откройте ворота! Я следую по вызову короля и не могу терять время!

– У меня приказ! – крикнул офицер. – Взять их!

– Действуй, сынок! – сказал отец. – Помнишь пари?

Клоду не понадобилось много времени, чтобы обратить в бегство бросившихся на них солдат. Взбесившиеся от ужаса лошади вставали на дыбы и сбрасывали людей, которые тоже в панике бежали прочь. Трое тех, кто сильно расшибся и не мог бежать, удирали ползком. Через несколько минут улица опустела, лишь на камнях осталось брошенное оружие и чей-то плащ. Но приблизиться к воротам не удалось, наоборот, они вынуждены были от них отступить, потому что сбежавшие стражники принялись стрелять из арбалетов.

– Хорошо, что у них нет мушкетов, – озабоченно сказал отец, – но скоро их подвезут те, кого ты прогнал, тогда нам не поможет никакая магия. Ты можешь достать до этих стрелков?

– Слишком далеко, – ответил Клод. – Болты бьют дальше магии, а здесь нечем прикрыться. Отец, может, мне разрушить стену? Если прибегнуть к магии земли…

– А дома не пострадают? – спросил Ганс. – Одно дело развалить стену и убить напавших на тебя стражников, и совсем другое, если ты разрушишь треть города, погубив при этом уйму народа!