========== Часть 1 ==========

Катя закрыла ладонями лицо, слёзы, не переставая, текли из глаз. Она никак не могла успокоиться.

— Валь, я не хочу оставлять ребёнка. Я не могу! Все будут против. Как я матери с отцом на глаза покажусь, с ним? — сквозь слёзы сказала она.

— Спохватилась, — зло бросила Валя. — Откажешься в роддоме.

— Я не хочу! Я боюсь, что не смогу отказаться! — с отчаянием посмотрев на Валю, проговорила Катя.

— Ладно. Что-нибудь придумаю. А ты уверена, что он к тебе не вернётся? Может к его родителям сходить?

— Да они меня даже не знают, как я к ним приду? Он меня с ними даже не познакомил.

— Думать надо было до, а не после. Ты хотя бы думала, чем это может закончиться?

Катя молча опустила голову, слёзы снова потекли по щекам.

***

Валя тихо, оглядываясь, пробралась к дому Серафимы. Постучав в окно, она прислушалась. Через некоторое время дверь открылась, на пороге стояла высокая, худая женщина лет шестидесяти.

— Кто там ещё? — зло бросила она в темноту.

— Здрасьте, Серафима Прохоровна, я по делу. Вы можете выйти?

— Сейчас выйду, подожди.

Серафима ушла в дом. Валя ещё раз огляделась. Сердце бешено билось, было страшно. Дверь снова открылась, и Серафима, спустившись с крыльца, подошла к Вале.

— Пойдём отойдём немного. Ну, чего хотела, зачем пришла? — спросила она, когда они отошли немного к забору.

— Это не мне надо. Девчонке одной помочь надо. По вашей деятельности, — она ещё раз гляделась.

— А что же сама не пришла? Пусть приходит, не впервой.

— Тут другое… — замялась Валя. — Срок большой. Родить скоро должна. Не хочет оставлять, боится, родители узнают.

— И что же я теперь должна делать? А до этого, что, не замечали, что ли? Пузо-то, небось, уже на нос лезет?

— Они на Севере где-то работают, приезжают через неделю. А тут она у сестры живёт, та скрывает от них. Строгие они очень у неё, да и осуждения боится. Как у нас относятся к таким, как она?

— Ну, и чем я ей помочь могу? Роды принять? А дальше что?

— Помоги избиваться от него.

В кустах, расположенных недалеко от них, что-то хрустнуло.

— Да не бойся ты, кошка какая-нибудь. Кто в такую темень сюда попрёт?

— А сноха где?

— В городе, задержалась. В такую поздноту явно не приедет, одна я, только внук дома.

— Всё равно страшно.

— Если страшно, чего тогда припёрлась? — зло спросила Серафима. — Избавиться, говоришь. Это что тебе, котёнок какой? Их-то не каждый утопить или убить может, а тут живой ребёнок. Ты в своём уме?

— Я же не о том. Деть его куда-то надо.

— Деть? Выбросить что ли? Живого? Куда деть? Раньше не могли прийти? Чего дотянули? А теперь меня на что толкаешь?

— Я не просто так, за спасибо. Вот, возьми, — она протянула ей цепочку и кольцо. — По наследству от прабабки досталось. И она тебе ещё своё даст. Только помоги.

— Подожди-ка, посмотреть надо хоть, что за вещь.

Серафима снова ушла в дом. Валя покосилась на кусты. Стало страшно тут одной. Ей почему-то показалось, что там — в кустах — кто-то есть. Она от страха, закрыв рот рукой, отошла от них подальше.

— Ты где хоть? — подойдя к кустам, к тому же месту и не найдя Валю спросила Серафима.

— Да тут я, — выйдя из-за угла дома ответила она.

— Чего испугалась-то? Одни же, — удивилась Серафима, подходя к ней.

— Мне показалось, там кто-то есть, — кивнула она на кусты.

— Да кто там может быть? Мой дом вообще стороной обходят, слухов разных сами понапускали, теперь вот боятся, днём боятся пройти, а тут ночь. Кто в такую темень тут шататься будет. Спьяну и то никто не ходит. Ладно, помогу. Только теперь держи всю жизнь язык за зубами, сама понимаешь, чем всё может обернуться… И не только для меня. Мне-то что, я уже своё прожила, а вот ты… — она ткнула в неё пальцем. — Девка-то где?

— Тут, недалеко, со мной приехала.

— Веди давай.

— А внук как же?

— Отведу к сестре — в деревне рядом живёт. Вернусь через полчаса.

Серафима, взяв маленького внука, пошла к сестре. Репутация у неё была не из лучших. Все в селе считали её колдуньей. Она хорошо разбиралась в травах, могла вылечить почти любую болезнь, говорили даже, что она могла и отрубленные пальцы обратно прирастить, да и бабы к ней часто обращались за избавление от нежелательной беременности. Знала она, как вызвать и выкидыш, и преждевременные роды.

Валя привела Катю к дому Серафимы.

— Здесь подождём. Обещала прийти через полчаса.

— Страшно. Ты точно уверена, что всё пройдёт хорошо? — спросила Катя, оглядываясь, и ёжись, то ли от холода, то ли от страха.

— Поздно уже бояться. Сама же согласилась, чего теперь-то уж рассуждать? Если боишься — иди рожай, как положено.

Катя только вздохнула в ответ. Какое-то время они сидели молча. Через несколько минут к калитке подошла Серафима.

— Ну, сидите? — спросила она, вглядываясь в силуэты, видневшиеся около дома.

— Мы пришли.

— Заходите в дом, — открыв им дверь и пропуская вперёд, сказала она. Перед тем, как войти внутрь Серафима оглядела округу. Была тихая летняя ночь, все уже давно спали, только собаки время от времени подавали голос. — Значит ты и есть та самая? — оглядев Катю спросила она. — Чего же так дотянула? Могла бы и раньше, хлопот бы меньше было.

— Так получилось, — тихо ответила Катя. — Вы мне поможете?

— А ты уверена, что хочешь этого?

— Уверена, — на удивление решительно ответила она.

— Ну, смотри. Иди вон в ту комнату, — она кивнула на закрытую дверь. — Я сейчас приду.

— Валя сказала, что вы берёте вещами и продуктами? Я вам… вот возьмите, — она протянула ей перстень. — Это наследственный, предаётся из поколения в поколение. Он дорогой.

— Ну, что же, красивый, — залюбовалась им Серафима, подняв перстень к свету. — Возьму, — она попыталась надеть его на палец. — Маловат, ну, ничего, продам или на память оставлю, пригодится потом. Иди.

— Ты, девка, тут останешься или домой поедешь? Она побудет у меня какое-то время, ты с ней или как?

— Я останусь пока. Вы только сделайте всё, как я и просила.

— Сделаю, я знаю, что делать. Только ты помни, что я тебе сказала, — она с прищуром посмотрела на Валю.

— Я же сказала. Я пойду на улицу выйду, что-то не по себе мне. Только с ней уж как-нибудь поаккуратней.

— Я свои дела знаю, не учи меня.

— А если сноха приедет? — уже на пороге, обернувшись спросила Валя.

— Она тут не остаётся. Внука забрать придёт и только. Ну, иди. Я ей займусь.

Она прошла в комнату, где сидела Катя.

— Ну, что сидишь? Не пожалеешь потом?

— Нет.

— Ну, смотри. Посиди пока, хочешь — отдохни. Я приду через час — два.

Серафима ушла на кухню. Достала из шкафа один из небольших туесков, в котором хранила травы. И приготовила отвар. Вытащив из кармана Катин перстень, ещё раз полюбовалась на старинную вещь и, надев его на мизинец, принялась ждать пока отвар настоится. Через два с небольшим часа она зашла к Кате.

— Не спишь? — посмотрев на сидевшую к ней спиной Катю, спросила она. — На, пей, — она протянула ей кружку с отваром.

— А ничего не случится? Ну, с ним? — она посмотрела на живот.

— Забеспокоилась? Чего вдруг? Знала, на что шла. Так будешь пить или нет?

— Буду. Просто я… Просто страшно.

— Раньше надо было думать. С тобой ничего не будет, не беспокойся, — равнодушно посмотрев на Катю ответила Серафима.

— А с ним что будет? — со страхом опять спросила Катя.

— А какая тебе разница? Ты сюда зачем пришла? Разве не для того, что от него избавиться? — спросила Серафима, кивнув на её живот.

— Мне всё равно, — отвернувшись и опустив голову, грустно сказала Катя. — И что будет дальше?

— Что и должно быть, — с усмешкой ответила Серафима. — Родишь. А дальше моё дело.

Через час у Кати начались схватки. В этот момент ей хотелось только одного, чтобы поскорее всё закончилось и уйти отсюда, из этого ненавистного дома, уехать куда-нибудь подальше, забыть, не вспоминать. Когда наконец-то раздался плач младенца, Катя на некоторое время раскаялась, хотела посмотреть на него, но Серафима, подойдя к ней, проговорила: