А чёрно-жёлтая склера чужого глаза смотрит так ласково, как тихо она зовёт его, стоит ему в постель её уложить. И он сдастся, укладываясь рядом с ней, обнимет её за талию, прижмёт к себе, одеяло набрасывая.

Какие бы льды ни плясали вокруг неё, чужое тело всегда тёплое. Она тихо смеётся, позволяя уткнуться в свой изгиб шеи. Тарталья закроет глаза, отчётливо слыша осторожные шаги матери, что кажется желает ворваться, чтобы выразить свой протест. Обычно, это считается оскорблением в сторону избранницы, но так как уже всё закончилось… До ушей снова доносится ехидный смешок, Кэйа оставляет ему пару царапин на спине, прежде чем закрыть глаза, услышав щелчок двери.

Она заворчит, говоря о том, что опоздала. Кэйа улыбается, слыша перебранку родителей. Слышит как те возмущаются, не грозясь прибить её, едва дорогой сын снова отправится служить.

— Не волнуйся, милый, если они действительно замыслят что-то подобное, они больше не увидят света солнца… — довольно урчит она, уже спящего мальчишку по голове поглаживая.

Пока он здесь, всё будет мирно. Она будет фальшиво улыбаться, пытаться быть ласковой с детьми и тихо смеяться. Знали бы, кого именно их ребёнок привёл домой, сами бы наложили на себя руки…

***

— А как вы с братиком познакомились? — решится спросить его сестра, и в тот же момент поймает на себе взгляд его родителей. — Он ведь не мог влюбиться в тебя с первого взгляда!

Альберих на мгновение задумается, и тут же решает солгать вновь. Аякс никогда не признается в том, что привёл якобы погибшую леди Альберих, капитана, что якобы умерла за город свободы…

— Он вспорол мне живот, и поняв что если не спасёт меня, потеряет всё… — начнёт она, прищурив глаз, и увидев судорожные кивки со стороны девочки, не станет продолжать, наслаждаясь страхом в детских глазах, всё-таки говорит. — Хочешь посмотреть на шрам?

Она отходит, оставляя её с родителями, что уже с ещё большим недоверием посмотрят на неё. И если отец уйдёт, то мать тут же уйдёт вслед за нею на кухню. Она, в отличии от детей, знает кем является её сын, а из брошенной ею реплики совершенно чётко понимает, о чём идёт речь. Они встретились на поле боя? Значит и сама невестка ещё сложнее чем ей казалось.

Её взгляд зацепится за нож в чужой руке. С годами практики в кулинарном искусстве, она не может так легко отсечь жир от мяса, а тут — практически одним движением, почти не напрягаясь. Та прищурится, вслушиваясь в непонятный говор, так непохожий на язык, на котором говорят в тейвате.

— Кто ты такая, и что ты здесь делаешь? — зашипит она, за плечо желая невестку к себе развернуть, чтобы в глаз со странным зрачком заглянуть и руки к повязке потянуть, вот только, едва коснётся она её, как инеем покроется пол под руками, а лёд скуёт кончики пальцев. — Кто научил тебя так обращаться с ножами?

Последнюю реплику она провизжит, замечая как та развернётся, улыбка из лезвия превратится в хищный оскал. Она вспомнит подслушанные ночью реплики и ужаснётся, впервые сожалея о том, что всё не оказалось ложью.

— Звание капитана не дают за красивые глаза… — ласково скажет она, челюсть старухи сжимая. — Я выпотрошила стольких ваших солдат, что если к их числу прибавитесь и вы, разницы никто не заметит…

А потом отпустит, возвращаясь к готовке, оставляя его мать с мыслями о том, что она действительно убьёт их без сожалений. Под ногами девушки опасно расползётся иней, неужели её их госпожа благословила?

— Видимо, наша госпожа совсем ослепла, раз выдаёт свои глаза даже таким, как ты… — скажет она, думая, что сумеет задеть девушку этим.

— Там, откуда я родом, благословений богов не получают, — отрежет она, кидая мясо в котёл, а после развернётся к ней лицом, делая шаг навстречу. — А дар такой богини, как Царица — ничего не стоит, как и её жизнь…

И она скроется, оставляя женщину в одиночестве, чтобы продолжить свои остальные дела. Кажется, Альберих запугала несчастную женщину, что поделать, она сама виновата. На горизонте виднеются очертания магов бездны, слышится крик, что бегут прочь от них. И Кэйа мягко улыбается, следуя к пушистым комкам. Здесь им будет гораздо проще напоминать ей о бездне. Она вздохнёт, понимая, что хранитель ветви действительно не учёл того, что артефакт может разрушиться.

Мгновение — пушистое существо оказывается в осторожных объятиях девушки. Она склоняет голову в бок, проводит по белому меху и осторожно опускает существо на землю, голову в бок склоняя.

— Быстро же вы меня нашли… — шепчет она, потрепав того между ушей, пока щит не накрыл того вновь. — Всё-таки вы оказались правы, мясо будет…

Существо оживится, хитрый взгляд принцессы встречая. Не врёт, в глаза смотрит, улыбается мягко, заставив того довольно засмеяться. Обычно, это означает её скорое возвращение, то, что принц вновь на мгновение перестанет терзать континент, в объятия обещанную принцессу заключая. И крепко смыкая руки на её талии, на мгновение осознавая, что теперь все элементы на месте, сможет уничтожить их всех.

О, их принц бы забрал её куда раньше, если бы не чёртов отступник, что сейчас заключён глубоко в недрах бездны, если бы тот не привил ей губительную любовь к миру под звёздами, если бы не люди, что мягко утягивают её из рук законного принца.

— Много ли, гос… — но увидев палец у чужих губ, не станет продолжать, ожидая чужого ответа.

— Ровно пять человек. Трое вам и двое для вестников… Можете приходить, едва в летний день увидите снег, — шепчет она, и разворачивается, давая понять, что на сегодня разговор закончен.

Она умолчит о том, что утянет с собой кое-кого, молчит о том, что существует идеальная почва для дерева… Это не имеет смысла, особенно когда для этого ничего не придётся делать.

***

Этот день наступает стремительно быстро.

Старики не знаю ничего о той, кто находится рядом, не знают ничего кроме того, что она капитан кавалерии, поверженного недавно ими города, но остальное — потёмки, в которые они так отчаянно лезут. В которых напарываются грудью на льдины, замертво падая на пол.

И бездна не заставляет себя ждать, тут же являясь на запах крови, но всё равно, сначала преклоняя колено перед принцессой, осторожно лбом касаясь её руки, прежде чем на весь дом раздастся чавканье, прежде чем испуганные дети заглянут на кухню, прежде чем они услышат восхваление возвращающейся принцессы, прежде чем Кэйа засмеётся, называя детей кормом для магов бездны.

И дети запищат, побегут к дверям, на помощь вызывая, но распахнув дверь, лишь почувствуют как густой снег в дверь вваливается. Их крика никто не услышат, покуда она здесь. Её руки мягко проводят по доспеху, прежде чем она оставит их наедине с мясом. Она знает, сестра тут же принялась за написание письма для брата, потому что знает, тот обязательно к ним придёт и защитит от своей проклятой супруги, что совсем не похожа на ласковое солнце, о котором он писал им в письмах, о том, что это чудовище из ледяных пещер, что люди потревожили после долгого сна. Она напишет, напишет о том, что родители съедены чудовищными тварями в синих доспехах, что эти твари зовут её госпожой, что радуются её вниманию… Расскажет и о магах бездны, что в последнее время очень часто вокруг ошиваются и мерзко хохочут им в спину, расскажет о том, как им страшно, о том, что они боятся смерти о её рук…

А едва письмо отправится старшему брату, она побежит просить о помощи, закричит что тварь ест её родителей в доме, будет рыдать, пока не откликнутся на её плачь, и девушка, завидев тех в окне, снова взмахнёт руками, говоря вестникам о том, что мяса им достанется ещё больше и изобразит напуганное лицо, загоняя добровольцев на кухню. Закроет за ними дверь и засмеётся детям в лицо, хватая детей постарше за челюсти.

— Какие вы умнички, бездна определённо будет довольна большим количеством пищи. Неужели, вы и правда думали, что это отпугнёт их?

Они замолчат, смотря в холодный зрак девушки. По чужим щекам польются немые слёзы, а она засмеётся, заглушая смехом своим мужские вопли.