Итэр срывает с неё корсет и рубашку, отбрасывает те в сторону, жалея о том, что пуговицы по полу не разлетелись, толкает к постели на ходу разуваясь, нависает над ней, смотря в на мгновение испуганные глаза. А после наступает смирение, губы изгибаются в надломленной улыбке…

— А ты и правда готов разрушить этот мир… — скажет она, осторожно касаясь чужой щеки.

— Ради того, чтобы ты принадлежала лишь мне… — заурчит он, опускаясь лицом в её грудь и цепляя край её брюк. — Чтобы в твоём сердце и мыслях место было лишь для меня…

Итэр смеётся, ремень из её брюк вытаскивая и запястья девушки им обматывает, к изголовью кровати привязывая. Не сбежит, не вырвется… И он довольно улыбается, медленно стаскивая с неё сапоги. Проведёт щекой по ноге вверх, и довольно засмеётся, едва сумев совладать с чужим брюками. Почувствует дрожь, снова цепляясь за глазную повязку. Она опять скрыла свою принадлежность ему, не хочет чтобы кто-то знал об этом? Считает его недостойным этого? Ничего, больше ей скрывать нечего. Кроме метки этого мерзкого рыцаря, нашедшего её раньше.

Кэйа дёргается, с вызовом на него смотрит, понимая, что больше ей не остаётся совершенно ничего. К чему ей громкий титул королевы, если она просто стала игрушкой в чужих руках? Хорошо, любимой игрушкой, сильно смысл от этого не меняется.

Итэр опускает руки на чужую грудь, осторожно стискивая ту, специально, пытаясь пролезть под бреши в защите и трещины во льду вокруг сердца. А потому осторожничает. Он хочет её сердце и мысли помимо тела, а потому наклоняется к ней, осторожный поцелуй с губ срывая. Она нужна ему живым человеком, а не изломанной куклой. А потому не смотря на своё желание выплеснуть злость на её виновнице, прикусывает кожу на плече, как раз поверх чужого укуса. Кроме него больше никто не прикоснётся к ней так. Никто не посмеет.

Облизав её губы, мальчишка прикоснётся подушечками пальцев к подбородку Альберих, выдохнет, прося облизать и вздрогнет, почувствовав движение юркого языка. Усмехнётся, прикрыв глаза. Девушка прекрасна, даже когда пальцы его языком выталкивает, давая ему понять, что слюны будет вполне достаточно. Закрывает глаза, не желая смотреть на принца. Такая упрямая… Да, пожалуй это он тоже в ней очень любит… Разведя ноги Кэйи, тот прикоснётся к чужому лобку, почувствует как она напряжётся и проведёт другой рукой по иссиня-чёрной метке чуть выше. Она вздрогнет, и глаза распахнёт, от неприятного жжения. Громко выдохнет, вопьётся ногтями в ладони и стиснет зубы. Она не позволит себе…

И выдохнет, чувствуя как проникают в лоно пальцы. Больно, приходится расслабиться расставить ноги чуть шире, чтобы ощущения были менее болезненными. Так хочется вырваться, не знать и не чувствовать близнеца, чтобы не слышать его нашёптываний на ухо. Вот только… Он никуда не исчезает, и она чувствует его везде. Хочется заплакать, но боязно от того, что её слёзы станут подпиткой для этого создания. Она зажмуривается, когда тот неаккуратно сгибает пальцы внутри неё и находит в себе силы шикнуть в его сторону.

— Ты что… Девственник?

— Да…

И она надломлено засмеётся. Снова зажмуривая глаза от чужих ошибок. Неприятно, нужно потерпеть, пока ему не захочется прекратить. А потом наверняка последует какая-нибудь обидная колкость, и он свалится рядом с ней. Внезапная пустота кажется благословением.

Вдох-выдох, Альберих приоткрывает глаза, смотря на принца, оглаживающего её бёдра. Хочет показать что он здесь главный? Может вывернуться и показать ему, что нужно делать в постели? Она шумно выдыхает и ловит глазами его улыбку.

Итэр входит неуверенно и плавно, хмурится, наклоняясь поближе к чужому лицу, и подобно коту, начинает вылизывать чужие щёки, пальцами сосок стискивая, урчит тихо, осторожно поддаваясь вперёд, вспоминая о том, что об этом нашёптывала бездна. Впивается в губы, покусывая их, дёргает за волосы, желая врасти к ней в подкорку головы, чтобы она могла нашёптывать лишь его имя. Двигается, стискивая бока, вонзает зубы в плечо, слыша едва сдержанные всхлипы. Он делает что-то не так? Наверное, но ведь она не обидится? Пусть лучше покажет, он уверен, она знает об этом столько, что даже бездна позавидует.

— Если бы ты от меня не убегала, могла бы обучить под себя… — тихо скажет он, изредка отрываясь от чужой шеи, а потом резко поднимется, меняя угол внутри чужого тела.

Заметит как она выгнется, заскулит и до ушей дорвётся желанный полувскрик-полустон. Нашёл, кажется это именно то, что ему было нужно… Руки сжимают ягодицы, а он двигает бёдрами, целенаправленно ударяя в одну и ту же точку. Царапает её бёдра, когда она задёргается, а потом снова наклонится к ней, слизывая выступившую слезу на чужих ресницах.

Кэйа никуда от него не денется, но её метания по постели, когда она извивается, заставляют его радоваться, мокрыми поцелуями покрывая её ключицы, чуть замедляясь, чтобы не обезуметь от ощущения власти над желанным телом. Переведёт дух, заглядывая в глаза девушки, странной смесью из гнева и смирения затянутые. Не хочет, не хочет признавать себя его принцессой. Оно и не нужно, если всем остальным известно о том, кто она теперь. Смирится, быть может станет более послушной… Хотя, если честно, ему очень этого не хочется. Так будет совсем неинтересно…

Итэр лижет всё, до чего только дотягивается, царапается, рычит довольно, очередную метку-укус на плече оставляя, и изредка смотря хитро-хитро, работой своей любуясь. Ей идут его метки, ей идут его цепи, но он обойдётся без этого, ведь бежать ей будет некуда. Он засмеётся, утаскивая губами чужие слёзы, он толкается снова, слыша всхлипывания. И заурчит, осторожно вылизывая губы принцессы. Разомкнёт чужие губы, принимаясь во рту чужом хозяйничать. Тепло, нет, жарко, и этот жар так приятно его обжигает, заставляя активно вылизывать нёбо и переплести свой язык с чужим. Закроет глаза и не отцепится, пока не почувствует что задыхается, пока не раскроет глаза, потерявшись от звёзд перед ними, пока не почувствует что его сожмут и сам выгнется, с восхищением на свою Кэйю смотря. Задрожит, укус под чужой грудью оставляя, а потом отстранится, почему-то отчаянно желая оставить ей напоминание о своей безумной тяге к ней, о том, что она вообще-то всё ещё принадлежит ему. Но вспомнит, что она избавится от него, если захочет…

И осторожное движение закончит его идиллию. Напоминанием брызнет тёплая жидкость на бёдра. И он улыбнётся, отстраняясь от своей принцессы, стаскивая чёртов ремень и беря в руки полотенце, проведёт им по ним, смотря за тем, как она сядет и запясья разотрёт.

— Я сделаю всё, чтобы остаться единственным, в твоих мыслях и сердце.

— Ты останешься здесь… — читается между строк. — Я не отпущу тебя…

И Итэр к себе прижимает чужое тело, прячет лицо в её шее и шепчет слова о любви, шипит, расцарапывая ей спину. Теперь у бездны есть желанное сокровище в виде его принцессы.

Кэйа принадлежит лишь ему и никому более…

Комментарий к Hymne für den Tod

Хотите продолжения этой части, или идём дальше?

========== Teufel ==========

Создательница знатно поиздевалась над ним, даровав ему вторичный пол. Альбедо шипел, смотрел на неё испуганно, а ему нашептывали что-то вроде: «А теперь найди кого-то, чей запах будет похож на твой.» И смеялась тихо, будучи довольной результатом. Альбедо фыркает недовольно. И принюхивается. Во рту непроизвольно чувствуется металлический привкус. Неужели в мире существуют люди со схожим запахом? Наверное им не очень везёт в отношениях, этот запах заставляет убегать прочь, совсем не притягивает. Создание бросает недовольный взгляд вслед уходящей фигуре и прикусывает губу, не желая ту разочаровывать ещё больше.

Он убеждён в том, что это чистой воды издевательство. Попросту не существует человека, что пах бы смертью настолько отчётливо… Да, он чувствовал запахи гари, затхлой воды, но крови — никогда. Альбедо зажмуривается, стискивая в руках пробирку. Рядом постоянно вьётся Сахароза — очаровательная омега, что мягким запахом карамели обвивает всё вокруг. И алхимик зельями давится, чтобы не вытеснить почти ощутимую сладость, мерзким металлическим привкусом. Зажмуривается, язык прикусывая, но молчит. Он знает, что всё хорошо, что ассистент находится в своём обычном состоянии, что иначе она бы не явилась, предпочитая не травить свой организм. О, он уверен, тогда всё вокруг приобретает схожий запах, настолько концентрированный, что можно во рту почувствовать и пустить слюни от эфемерного ощущения сладости на языке. Или взять маленькую Кли. Она ещё не подросла достаточно, но её резкий запах яблока и вишни порою слишком сильно бьёт по ноздрям, когда она расстроена или едва сдерживает слёзы. Маленькая шебутная альфа. Он усмехается. Счастливая, запах яблока отыскать куда проще, чем кровь. Он вообще не уверен в том, что кто-то с подобным запахом существует…