Девушка усмехнётся, они никогда не уйдут из города ветров, лишь потянут время. Наверняка не найдя её там, принц оставит попытки отыскать её, особенно потопив те под землёй. Глупое создание, клюнуло на наигранное удивление, поверило в подставные фразы…
И армия под его возглас собирается, собирается, чтобы затопить острова в крови, поквитаться с лживой богиней, потребовать у неё вернуть то, что принадлежит бездне, что принадлежит принцу. Он больше её не отпустит, запрёт в покоях, пока он не запомнит того, что более в её жизни никому не место, пока его имя не станет для неё всем, пока он не станет её вселенной…
— Залейте острова кровью, но найдите её! — приказывает Итэр, ступая на чужие земли, без бездны, что урчит около архонта, что жалобно просит его о помощи и он усмехается, присоединяясь к резне.
На самом деле, лицемерие бездны куда хуже, чем у чёртовой Селестии. Он рычит, вонзая клинок в чью-то грудь, кричит, требует, от стрел уворачиваясь и руки лучников обрубая. Смеётся, когда крик глушит пения магов бездны, сжигающих остров и топящих его, в пучинах. Они не понимают! Смеют не понимать! Смеют прятать от него леди Альберих. И он смотрит на руины острова. Он пройдёт по всем, но обязательно найдёт её.
***
— Инадзума в огне, регионы готовятся к обороне, а ты просто так являешься после своего исчезновения? — спросит магистр, нахмурив брови, смотря на потрёпанного капитана, спокойно смотрящую на неё. — Ты исчезла на пару дней, а орден уже стирает материк в пыль, требуя чтобы они отдали им леди Альберих! Что мне сделать, когда они окажутся у ворот Мондштадта, они сотрут нас быстрее, чем несчастные острова!
Кэйа мягко улыбается, зажмуривается, ощущая осторожное касание к руке. Она породила катастрофу. И ей ни капли ни стыдно, но если они не бросят идею найти её, если пойдут дальше… Если ей не избежать заточения под землёй, то она насладится остатками дней под небом сполна, и пусть полыхает весь регион, кто знает куда они отправятся дальше, додумаются ли искать там, где нашли?
— Ты всегда можешь сдать меня им и разойтись с миром… — шепчет она, глаза зажмуривая, словно это что-то неочевидное. — И тогда бойня утихнет…
Она уходит, сопровождаемая рыцарем, что вновь стоит в привычных чёрных латах, грустно ему улыбается и тихо плачет, спрятав нос в чужой груди. Всхлипнет, почувствовав руку на своей макушке и глаза поднимет заплаканные. Хранитель не виноват в том, что она угодила в их ловушку, он не мог предугадать всё… И она вздрогнет, крепко обнимая того за шею.
— Прости меня, я… я не хотела… — прошепчет она, погладив того по плечам. — Не хотела, чтобы всё для нас закончилось именно так…
И тот оставит поцелуй на её щеке, пытаясь девушку успокоить, уведёт домой, ожидая вестей об уничтожении региона, ожидая когда к воротам подойдёт бездна, требуя её обратно. И она выйдет, грустно смотря на того, в чьих объятиях находится. Зажмурится, целуя того в щеку и позволит тому обнажить её тело, прикоснуться губами к её щекам, плечам, груди, возможно в последний раз… Его касания ласковы, зубами в плоть не впивается, мягко-мягко дотрагиваясь до её талии. Такая прекрасна, обречённая увядать в объятиях бездны… И он проводит языком по уголкам глаз, успокаивать бессмысленно, ничего не будет хорошо. Дайнслейф её слёзы слизывает, поглаживает по щекам, ласково урчит, пытаясь притупить её сожаление. Он знает, его тоже не оставят без внимания, знает, что в этот раз не будет сбегать, ведь иначе… Какой смысл в его словах о любви, если он не разделит с ней пребывание в бездне? Как он может оставить её там? Нет, он будет здесь, до тех пор, пока это возможно, пока чужие не разомкнут их рук, чтобы бросить бездне на растерзание, пока пламя пожарища не загорится поблизости, пока им есть где спрятаться…
Кэйа отстранится от него, спокойно вздохнёт и оставит поцелуй в уголке губ и отойдёт к окну. С солнцем и звёздами тоже придётся распрощаться. Закрыть глаза и выбросить из памяти всё, чтобы ей не было так больно в чужих объятиях. Она будет скучать по этому месту и людям, живущим здесь, будет скучать по ласковым рукам хранителя, которого ждёт заключение. Его ждёт заключение, с него потребуют преданности бездне. И только из любви к ней он не будет сопротивляться, согласится присягнуть к ней, лишь бы только видеть Альберих снова и снова. Его метку не сведут с живота принцессы, никто не вытравит его из девичьего сердца и он никому не позволит поселиться у себя. Никому не вытеснить Кэйю из его груди…
***
Бездна просит божество дать ей наводку, вьётся, шепча о том, что не желает разрушать весь материк, ведь так совсем неинтересно. Она желает свергнуть богов, а не похоронить их, потопив в крови, ради одной-единственной девушки. И тянет ему в руках разломанную на две половинки фиолетовую звёздочку, прислоняет ту к обручу, заставляя бога тоскливо посмотреть на то, как падает одно из колец с катализатора. Выдыхает, проводя по ней пальцами.
— Пойдёт ли твоя армия за мной? — спросит он, пусто посмотрев на неё.
И бездна воспримет это согласием, превращая чужую одежду из грязно-серой в чёрную, шкодливо улыбаясь, оставляет чужие живот и спину открытыми, полы плаща в сложенные яркие полосы превращая. Она не пока способна вернуть ему крылья, но может дать это, желая чужой веры. Катализатор загорится слабым зелёным светом, а ей руки заберут растрёпанные волосы в высокий хвост. Заурчит, разглядывая своё творение и позовёт принца прочь от следующего региона. Они обойдутся малой кровью, хоть это прозвучит безумно смешно.
— Никогда не думали о том, что она может вернуться домой? — по возвращению спросит у принца бог, к открытому порталу подходя. — Выходите тремя часами после меня, они успеют понять что им угрожают и в полной мере осознают цену отказа.
Ему не нужна поддержка бездны, что на руках Итэра недовольно фыркает. Она не хотела его отпускать, но кажется… Бог её принял, назвав как-то матерью… Она ластится к принцу, шепча о том, что цепи не сломают его настырную избранницу, что тот должен сломать её более быстрыми способами, иначе они спрячутся в руинах Каэнрии, где им их никак не достать.
Итэр встаёт во главе войска вновь. Бог был прав, Кэйа действительно настоящий источник безумной силы. Который он не намерен делить в рыцарем-предателем. А потому он велит идти быстрее, смеётся, приказывая не трогать разведчиков, пусть донесут как можно быстрее! Пусть город и его ничтожные рыцари поймут, что их ждёт в случае отказа. И он замедлится, едва увидев божество у закрытых ворот, разговаривающего с магистром. Неужели божество, с нетронутой на спине меткой своего элемента так сильно похож на кого-то из ордена. Бездна на плече котёнком пригрелась, довольно урчит, заставляя вслушиваться в чужую речь.
— Магистр, подумайте хорошенько, я дам вам время, до заката. Мы от вас просим лишь отступника Дайнслейфа и вашего капитана, леди Альберих, разве эти двое стоят разрушения вашего города и всех жизней, что вы потеряете в этой схватке? — тихий голос не нравится даже принцу, что уж говорить о людях. — Подумайте магистр, я знаю, вы сделаете правильный выбор…
И отойдёт, говоря о том, что их разговор окончен. Итэр сжимает рукоять меча и на бездну рассеянный взгляд кидает.
— Ты избираешь его своим сосудом?
— Я избираю его своим оружием.
И принц смиряется. Оружие, бог, в бездне. И чем же они лучше селестии? Он внимательно следит за магистром, что соглашается. И он подаёт знак к отступлению, вместе с вестником подходя к богу.
— Негоже королеве предавать свой народ, леди Альберих… — скажет божество, разворачиваясь и уходя вместе с войском.
Итэр увидит, как сжимает чужую руку девушка, проводит глазами спину магистра и вырвет ту из хватки Дайнслейфа, уводимого прочь от неё. Сожмёт плечи девичьи, в зыбкое отчаянье заглядывая. Она сама виновата в том, что произошло.
— Идём домой, Кэйа… — ровно скажет он, уводя прочь от стен города.
И она пойдёт, жадно вглядываясь в алеющее небо и едва зажигающиеся звёзды. Она прощается, стараясь запомнить их как можно ярче, чтобы те медленно-медленно стирались из её памяти или не стёрлись никогда. И принц увидит это, усмехнётся, утаскивая за собой, и едва заперев дверь, сожмёт в крепких объятиях, сбросит дурацкий мех, когда-то сорванный с мага бездны. Ему следовало раньше понять что она не подчинится без видимой на то причины, но… Теперь она у неё есть, и очень весомая!
