— Если ты думаешь, что снять брюки будет достаточно, то ты очень сильно ошибаешься… — поймав непонимающий взгляд алхимика, скажет она и снова сядет, потянется к подушкам, доставая из наволочки небольшую баночку с маслом, протянет её Альбедо и поднимет уголки губ. — Я совсем забыла о том, что тебя нужно учить любви. Смажь в масле пальцы и подготовь меня…

Тихо засмеётся, прищурится, смотря на собеседника, откроет масло и склонит голову на бок. Знает, что он не сдастся, и следит за движениями чужих рук. Пододвигается чуть поближе, чтобы было менее больно…

И выдохнет, как только чужие пальцы осторожно проникнут вовнутрь. Альбедо нахмурится, но продолжит плавно вводить пальцы, останавливаясь под недовольное шипение и продолжая едва она кивнёт ему, позволяя продолжить. Это так странно… Словно ему позволили потрогать её изнутри. Она шумно дышит, говоря ему развести пальцы на манер ножниц, а потом добавить ещё один. Прикусит губу, позволит себе недовольно фыркнуть от слишком резкого движения чужих пальцев. Прикроет глаза, откинет голову, плавно двинувшись навстречу.

Альбедо вытащит пальцы под разочарованный вздох капитана. Это так странно, но безумно приятно. И снова посмотрит на Альберих, что тяжело дыша снова кивнёт ему на масло. Алхимик не понимает, протягивает её ей, думая что она хочет убрать её.

И Кэйа засмеётся, опуская в вязкую жидкость пальцы, и кивком попросит того раздеться, хитро-хитро заглядывая в чужое лицо. Несколько ранее он был настроен куда решительнее.

— Ты ведь собирался заняться этим со мной, чтобы тебя прекратили называть девственником? — засмеётся Альберих, размазывая субстанцию по чужому члену, посмотрит на вспыхнувшие щёки и тут же довольно и беззлобно усмехнётся. — О, я о тебе позабочусь, я тебя научу… Всему научу…

Он снова рыкнет и пододвинется к ней, укусит за губу и сожмёт бёдра, пристраиваясь к разработанной вагине. И снова почувствует руки у себя на груди, мягко его отстраняющие.

— Нет, нет, ты будешь действовать медленно, так чтобы нам обоим было приятно и не больно… Так, чтобы ты запомнил всё правильно, ты же любишь меня? — ещё раз спросит она, мягко проводя по щекам Альбедо и притянув к себе чужое лицо, оставит дразнящий поцелуй в уголке глаза, перестав отстранять настырного алхимика от себя.

И он словно приходит в себя и кивает. Альберих обучит его под себя, сделает идеальным и он восторженно выдыхает плавно проникая вовнутрь Кэйи. Улыбнётся, почувствовав его сжимают чужие стенки и не услышав от неё возражений, проникнет чуть глубже, и продолжит двигаться, медленно, плавно, так, как она ему говорит. И наклонится, едва она потянет его на себя, прижмёт к груди, говоря двигаться быстрее.

И кто он такой, чтобы её ослушаться?

Она была абсолютно права, говоря своему созданию, что после этого он не сможет её отпустить… Была права, предупреждая из раза в раз о том, что черту не стоит переходить…

Кэйю хочется держать рядом, хочется запереть где-нибудь на хребте и не отпускать на опасные вылазки, не позволять мерзким предвестникам к ней прикасаться… И Альбедо сделает всё, чтобы так и было…

Плавно, медленно… Безумно тяжело. Он усмехается, резко ускоряясь. Урчит довольно, едва слышит сдавленный стон. Сжимает её ягодицы, наклонившись к символу между грудей. Проведёт языком по контуру знака. Прикусит чуть ниже, расцарапает её бока и услышав недовольный писк, успокоится, позволив той схватить себя за руку. Удивится, когда её расположат на груди.

— Сожми… — ласково скажет она и довольно выдохнет, когда её послушаются…

Альбедо усмехнётся и вздрогнет, снова ударяясь своими бёдрами о чужие. Ему нравится, нравится её тепло, нравятся её тихие вздохи, её касания. И она сама безумно нравится…

Кэйа тихо стонет, двигаясь навстречу, цепко обнимая его за шею. Мягко улыбается, обнимая его ногами за талию, и резко выгибается, впиваясь ногтями в чужую спину. Оставляет красные борозды, тихо скулит и внезапно отстраняет от себя. Сталкивает, заставляя покинуть своё тело и тяжело дышит, не обращая внимания на вопросительный взгляд партнёра, а после опускает глаза смотря на белёсые капли на простынях.

вспомнит слова наставницы, понимая что человечен гораздо больше, чем ему думалось.

А после снова прильнёт к ней, проводя кончиками пальцев по отметке бездны. Она такая замечательная, даже клеймённой этой дрянью, даже со своими ранами и обидами, даже слабой и растрёпанной, но уже полностью принадлежащей ему…

— Тебя, наверное, ждут в ордене…

— Да…

***

В своём кабинете капитан обнаружит магистра, ласково улыбнётся её неодобрительному взгляду на её шею. А после захлопает глазами, заметив за её спиной алхимика, что прижмётся к ней со спины.

— Барбатос благословит нас… — урчит он, прижимаясь щекой между лопаток хитро-хитро смотря на магистра.

Она выдохнет, и удивлённо посмотрит на Альберих, что развернётся и мягко погладит его по голове. Кажется, она действительно что-то упустила, но… Лишь мягко улыбается, и оставляет их наедине, лишь попросит не показывать своих чувств при Кли. Альбедо невольно фыркнет и отстранится, усаживаясь на подоконник.

— Знаешь, не шути так… Иначе я окончательно поверю в то не совсем безнадёжна… — и засмеётся, опустив взгляд в бумаги.

— Ты не безнадёжна, ты нужна мне… — он слезет и руки лягут ей на плечи, осторожно поглядят, а после он наклонится к её уху и обнимет её за шею. — Позволь мне удержать твоё сердце и я подарю тебе бессмертие…

Резкий шум отвлечёт его, заставив его отстраниться и недобро нахмуриться, посмотрев на предвестника.

— Я и не знал, что у вас такой отвратительный вкус, капитан… — усмехнётся он, подойдя к столу и заглянув в синеву чужого глаза, склонит голову набок.

— Желаешь исправить? — съязвит она, опираясь затылком о грудь алхимика.

— У тебя ничего не получится… — шипит создание, мягко целуя её в макушку и зло смотря на Тарталью, криво усмехается, зная что предвестника ждёт провал.

========== Meine Liebe ==========

Дилюк злится. Злится, когда видит свою сестру в компании пьяных рыцарей, злится, смотря на её одеяние, злится когда она уходит на опасные задания и когда сидит рядом, напротив него, иногда перебрасываясь парой слов со служителем собора, чьи марганцовые волосы в глаза бросаются, тоже безумно раздражает. Хочется выгнать её, выставить за двери таверны и никогда не пускать вовнутрь, вот только…

Иногда она сообщает ему о планах ордена, заставляя корректировать свои геройские вылазки, чтобы не попасть в поле зрения магистра и её подчинённых. Тихо нашёптывает о подслушанных планах фатуи, чередуя их с бесполезным флиртом, а на вопросительный взгляд об источнике такой информации, лишь хитро щурится, голову на бок склоняет, заставляя винодела зацепиться взором за отметину на чужой шее. Фыркнет недовольно, но ничего не ответит, окончательно разочаровываясь в рыцарях и их методах.

А потом он вообще начинает думать о том, что иначе они не могут. Потому что Кэйа продолжает ему рассказывать, продолжает ласково улыбаться, хитро щурится, опуская голову на плечо служителя, что в шутку предлагает ей выйти за предвестника, раз уж она уже оказалась в его постели и постоянно вытаскивает оттуда чужие секреты. А в ответ слышит смех сестры, в ответ говорящей что обязательно до этого дойдёт, если он не захочет покидать город без неё.

А потом они вновь заливаются смехом, не замечая странного взгляда хозяина таверны. И Рагнвиндр прикусывает губу. Ах, вот как работают хвалёные Ордо Фавониус! Неужели ни на что более они не способны? На стойку падает мора, рука монаха падает на плечо капитана, осторожно похлопывает по плечу и прощается на неопределённый срок.

— Останься после закрытия… — негромко скажет он, как только она обернётся.

— О, неужели мои попытки заговорить вновь, возымели успех? — спросит она и засмеётся, опустив глаза в стакан, она сегодня странная, не то чтобы его это напрягает, скорее заставляет подумать о том, что она наконец решила вспомнить про меру.