- Иногда мне кажется, что и Земле когда-то тоже так помогли, рассеянно заметила Майя.

- А нам нужно вывести эту планетку на коммунистическую ветвь, напирал Сикорски. - Потому что иначе их ждёт катастрофа. Такая же, какая происходила на всех населённых гуманоидами планетах, куда мы не успели добраться вовремя. Человек - нестабильный вид, и ты это прекрасно знаешь. Земле просто повезло. Мы - уникальное исключение из общего правила. Мы прошли все точки самоуничтожения и выжили. Теперь мы должны помочь выжить другим. В конце концов, Арбинада - планета основной гуманоидной последовательности. Это люди, такие же, как мы. У них те же гены. Мы обязаны им помочь. Даже если эта помощь на первый взгляд кажется... несколько болезненной.

- Арбинада - не меньшее исключение из правил, чем Земля, - возразила Майя. - Им, похоже, повезло ещё больше, чем нам. Меня, как исследователя цивилизаций, интересует, как они будут развиваться дальше.

- Неужели тебе это непонятно? Их ждёт многовековая стагнация, потом деградация. Такие райские мирки нам уже попадались.

- Они занимаются наукой, богатеют, совершенствуют свои технологии, не уступила Майя. - Такого вам ещё не попадалось, и вы это знаете.

- Ну и как, по-твоему, они перейдут к капитализму? - усмехнулся Сикорски. - Как преодолеют первый индустриальный барьер? Ты вообще представляешь, сколько у них, с их дурацкой социальной системой, шансов пройти первый индустриальный барьер?

- Не знаю. И очень хочу узнать. Скорее всего, я до этого не доживу, но традиция исследований продолжится. Поэтому я, как учёный, заинтересована в том, чтобы планету больше не трогали. Уберите от неё руки, пожалуйста. Просто уберите руки.

- А-а, понятно, - Сикорски полностью успокоился. - Ну что ж, весьма распространённое явление. Исследователь влюбляется в объект своего исследования. Это азы включённого наблюдения, Майя. Вас там, похоже, не учат даже элементарным методам психологической защиты...

- Вас тоже. Пару минут назад вы, Сикорски, называли меня очень грязными словами, - Майя чуть подалась вперёд.

- Ладно, прости, - бросил Сикорски. - Я был в шоке, когда ознакомился с подробностями, - он постарался сделать понимающее лицо. - Но ты в чём-то права. Пожалуй, мы временно замнём эту тему. В конце концов, большого вреда ты нам не причинила. Арбинада ещё подождёт.

- То есть, - Майя внимательно посмотрела на функционера, - разорение Арбинады - это ваш личный проект? Я так и думала с самого начала. И профессор Бромберг тоже так думает.

- Это не твоё дело, чей это проект... Возможно, я оставлю тебе статус наблюдателя. Если ты меня хорошо об этом попросишь - тем же способом, как в прошлый раз. У тебя будет пара-тройка лет, чтобы закончить свой эпохальный труд, - продолжал Сикорски. - даже потяну время, чтобы следующее вмешательство было проведено попозже. Как видишь, я иду тебе навстречу.

- Нет, вы не поняли. Следующего вмешательства не будет. Вы должны оставить планету в покое.

Сикорски осклабился.

- Я никому ничего не должен. Кроме Земли и её интересов.

- Есть ещё и земные законы, - хитро прищурилась Майя. - В частности, земные законы гласят, что земные колонии не могут быть объектами экспериментов Института Экспериментальной Истории и тем более КОМКОНа...

- Арбинада - не земная колония, - пожал плечами функционер.

- Земная колония - это планета, на которой постоянно живут земляне. Поскольку в законе не сказано точно, сколько землян там должно проживать постоянно, то хватит и одного.

- Похоже, ты поглупела, - он явно хотел что-то добавить по-немецки, но сдержал себя. - Не пытайся играть в игры, в которые ты не умеешь играть. Статус наблюдателя не есть статус постоянного жителя.

- Я не имею в виду себя. Я имею в виду своего будущего сына, зачатого от домина Антора два месяца назад, - как ни в чём не бывало, заявила Майя. - Он родится на Арбинаде и будет жить в своём мире. Однако, по земным законам, ребёнок, рождённый земной женщиной, является землянином. Таким образом, Арбинада - это земная колония. Доктор Бромберг сказал...

- Ты что, залетела от местного? - Сикорский не счёл нужным скрыть брезгливое удивление. - И ты в самом деле собираешься растить своего ребёнка в этом диком мире? Ты в своём уме?

- А почему бы и нет? Я не сентиментальна. На Арбинаде не принято слишком трепетно относиться к детям, и мне это нравится. К тому же ребёнок - первый сын домина Антора, за него дорого заплачено, и вряд ли его ждут какие-то неприятности. Я бы даже сказала, что большинство земных сверстников позавидовали бы ему. В конце концов, что такого замечательного в жизни на Земле? Ионный душ по утрам? Возможность летать на каникулы к бабушке на Марс или Весту? Интернат с узкими койками? Любимый Воспитатель, к которому ты приходишь каждый вечер исповедоваться, а он заносит твои исповеди в комьютер, чтобы проанализировать твой психопрофиль, а если нужно - подкорректировать? Стать врачом, учителем, художником, работником на какой-нибудь водорослевой ферме? В самом лучшем случае - получить немного власти? Сидеть в какой-нибудь престижной конуре, интриговать, подсиживать конкурентов, и мечтать о хорошем минете... Завидная участь!

- Замечательная алармистская тирада, - комконовец, похоже, твёрдо решил держать себя в руках. - Я слышал таких сотни. Всё это - чистейшей воды блеф. Ты сама не понимаешь, что несёшь. Если ты всё-таки родишь этого своего ребёнка, ты поймёшь, что молола вздор. Нормальный материнский инстинкт сработает. Впрочем... сейчас ты можешь наделать каких-нибудь глупостей. Мы это прекратим. С этого момента, - он снова повернулся к компьютеру, - тебе запрещается находиться на поверхности Арбинады. Сейчас мы летим на Базу, там тебя обследуют на предмет психической адекватности. Скажу сразу: у тебя найдут кое-какие симптомчики, наличие которых позволит приостановить твой статус наблюдателя на Арбинаде. Потом мы решим, что делать с тобой дальше. И если какой-нибудь Бромберг сунется в это дело...

- Ну да, ну да, - Майя откровенно забавлялась. - Простите, Рудольф, я сказала ещё не всё. Три часа назад я сделала себе инъекцию препарата, убивающим плод в матке. Сейчас вещество уже в крови. Антидот находится на Арбинаде. Что это за вещество, я не знаю. Вы, конечно, можете доставить меня на Базу и попытаться сделать анализы. Но вы не успеете этого сделать: плод умрёт раньше. После этого профессор Бромберг делает публичное заявление на ту тему, что этот препарат ввёл мне сотрудник КОМКОНа, обманом. И объясняет, почему и зачем. Начинается скандал. Я, конечно, не буду ничего комментировать - иначе вы потребуете проверки на детекторе лжи, или придумаете ещё какую-нибудь гадость. Но моего молчания будет достаточно. КОМКОН и так не любят, а убийство плода во чреве матери - это образцово-показательная гадость, в которую охотно поверят - по крайней мере некоторые... Зато к Арбинаде будет привлечено всеобщее внимание. Я тем временем напишу о попытке разорения ни в чём не повинной планеты. И постараюсь распространить эту информацию как можно шире. Учтите, я не блефую.