Этот миг Ольга Сергеевна безошибочно определила: выражение лица девочки изменилось при одном лишь упоминании о Маргарите. Интересно… С другой стороны, за своим замом она больше ничего такого не замечала. А Полина — просто ребёнок, это не такая уж проблема. Если Маргарита Васильевна и дальше не будет давать поводов. Нет, всё же стоит и с ней беседу провести.

— Ну, до свидания, Полина. До завтра или?..

— Конечно, до завтра, Ольга Сергеевна.

Одиночество Полины не продлилось долго. Всего минута прошла с момента, когда стихли на лестнице шаги Ольги Сергеевны, — и вышла из кабинета Маргарита Васильевна. Снова последняя, отметила Полина.

Заперев дверь, Маргарита зачем-то повернулась к окну, заметила Полину и теперь уже не могла уйти так просто.

— Полинка, тебе не скучно?

— Ах?.. Нет, Маргарита Васильевна!

Поля, до того лишь искоса поглядывавшая на Риту, обернулась. И замерла. Рита прекрасна. Была, есть и будет. В лучах вечернего солнца переливалось её бирюзовое платье, ветерок почти незаметно развевал тёмные кудри. И даже надкусанная груша в руке не портила — в глазах Полины — этот волшебный образ. Возможно, несколько приземляла. Но и в этом был свой особенный шарм.

Вот только оставаться наедине с Маргаритой было по-прежнему непросто. Прошёл уже не один день, а Полина так и не решилась поговорить с ней и хоть сколько-нибудь прояснить ситуацию. Собственная нерешительность угнетала. Хотя порой Полина ловила себя на мысли, что не так уж ей важно это прояснение. Ей достаточно того, что есть сейчас. Достаточно хотя бы мельком видеть Риту. Достаточно хотя бы в коротких фразах слышать её голос. А что она так хорошо относится… Ну, это приятный бонус. А раз всё хорошо и так, зачем что-то менять?

— Мы тебя не сильно эксплуатируем?

Маргарита с улыбкой глянула на Полину, и та едва удержалась от шага вперёд.

— Да что вы!

Зато шаг сделала Маргарита. Всего один — и остановилась, будто наткнувшись на невидимую стену.

— А ты чего домой не идёшь? У тебя всё нормально?

— Да я иду… Иду.

Следующим вечером всё было закончено. Оставалось только отнести все зачётки на подпись и проставить печати. Полина очень переживала, что не сможет помочь в этом — минут десять назад позвонила мама и попросила срочно отправляться домой. Конечно, две коробки зачёток в кабинет декана они перенесли, но печать…

— Извините, а можно мне уйти? — попросила Полина, глядя на Маргариту, искавшую что-то в шкафу.

Она хотела сказать, что ещё работала и работала бы, что отпрашивается вовсе не по своей воле. Но не успела сказать ни слова — Маргарита оказалась рядом с ней практически в одно мгновение. Коснулась рукой спины Поли.

— Полинка, конечно, иди, ласточка! В принципе, ты можешь не приходить завтра. Всё основное мы сделали.

— А можно мне всё же прийти? — Полина с волнением глянула на Маргариту. Если она сейчас откажет…

— Ну приходи, конечно, — разрешила Рита, хотя и голос, и взгляд её были пронизаны удивлением. — Пока.

Но на следующий день Полина очень быстро поняла, что пришла зря. Ключ от аудитории ей дали сразу, но вот что там делать — этот вопрос оставался открытым. Поэтому Полина бездельничала практически все полдня, что находилась в университете. Только к двум часам, когда она вернулась из магазина, неожиданно оказавшись в окружении должников, произошло нечто примечательное в этот безумно однообразный день. Сначала Маргарита Васильевна, окинув взглядом очередь под деканатом, даже не заметила Полину. Но затем, проходя мимо, остановилась.

— Полинка, что такое? Там уже нет работы? — Полина покачала головой. — Ну, сейчас.

И она спокойно прошла вглубь коридора. В этот раз Полина не следила за ней взглядом и даже примерно не представляла, куда лежал её путь. Она просто ждала. И Маргарита Васильевна вскоре вернулась.

— Полинка, ну раз делать нечего, иди домой. Пойдём, вещи заберёшь. Они же в тридцать второй?

Полина кивнула и побрела за Маргаритой. Та, однако, дёрнула за ручку и поняла, что дверь заперта.

— А ключ где?

— В деканат сдала, когда выходила.

В аудитории они оказались вместе, причём в этот раз Маргарита пропустила Полину и только после, оставив дверь открытой, зашла сама. Полине на мгновение показалось, что Рита опасается оставаться с ней наедине и при закрытой двери. А так всё же иллюзия присутствия других студентов сохранялась. Поля старалась не думать об этом. Вместо этого она рассказала Маргарите обо всём, что успела сделать, и задала возникшие в процессе разбора вопросы. Полученный ответ отдавал какой-то дежурностью: спасибо, это очень важно, мы этим займёмся…

— Нам ты помогла по-максимуму, теперь постарайся на занятиях. Auf Wiedersehen, ласточка!

— Да… До свидания.

Полина печально улыбнулась и побрела к выходу, пока Маргарита, склонившись над столом, выбирала свою канцелярию из всей той кучи, что выдали команде добровольцев. Но так просто уйти ей было не суждено. У самой двери её нагнал оклик Маргариты:

— Ребёнок! А груши ты почему не съела? Вот кого я угощала?

И действительно, на столе у самого выхода лежали те две груши, которые Маргарита дала Полине прошлым утром, несмотря на все её возражения. И шутливое напоминание об этом стало последней каплей. Вместо того чтоб выйти Полина почти бесшумно закрыла дверь и повернулась.

— Маргарита Васильевна, нам нужно поговорить.

====== 23. Мгновения, ради которых стоит быть ждуном ======

Начало учебного года можно считать особенно удачным, если на первый же понедельник выпадает выходной. В этом году третьему курсу филфака как раз повезло. Возможно. Ведь неучебный понедельник обещал очень даже учебную субботу. Только об этом студенты задумаются позже. А пока они просто радовались продлившимся каникулам. В своё обычное лето Полина радовалась бы тоже. Только это лето стало особенным. Она чувствовала себя так, будто очнулась от долгого сна.

Третьего сентября Полина вскочила ни свет ни заря. К восьми часам она была уже в коридоре факультета и критически рассматривала своё отражение в зеркальном стенде. И думала. Год. Прошёл целый год с тех пор как она по-настоящему познакомилась со своей любимой. Изменилась ли она за это время? Самой Поле казалось, что практически нет. Только волосы немного отросли. И ощущать среди людей она стала себя немного лучше, хотя всё ещё боялась. Но это такие мелочи.

Понедельник Полина практически весь провела в коридоре. Только пару раз она говорила с Елизаветой и Мариной Андреевной. И один раз — по просьбе последней — смогла помочь.

Лишь вечером Полина решилась обратиться к Маргарите, от которой до этого пряталась за всем, чем только возможно. И за всеми тоже.

— Маргарита Васильевна…

— Да, Полин, что ты хотела?

Услышав её тихий голос, Маргарита подошла. Полина попыталась смотреть женшине в глаза, но у неё это не получилось. Как и у Риты, впрочем. Это только со стороны могло показаться, что у них сейчас происходит обычный разговор преподавателя и студента. Ведь сторонний наблюдатель не мог знать, что их последняя беседа обернулась ссорой.

Полина теперь, несколько дней спустя, переживала, что была слишком резка и даже подумывала извиниться.

Маргарита и теперь, спустя несколько дней, словно видела раскрасневшееся лицо и слышала дрожащий от напряжения голос.

— Маргарита Васильевна, нам надо поговорить.

— Я даже знаю, о чём. Тот поцелуй, так? Полинка, знаешь, я не жалею об этом. Но…

Маргарита говорила почти спокойно. И лицо её снова украшала улыбка. А вот глаза не улыбались. Не было в них привычного блеска. И брови нахмурены слегка. Полина не могла не отметить, что в этой печальной задумчивости Рита тоже по-особенному красива и элегантна. Но видеть её такой Поля не хотела. Ведь когда Маргарита грустила, ей тоже хотелось плакать.

— Но, думаю, нам не стоит потакать слабостям. Лучше прекратить это, пока всё не зашло слишком далеко.

Полина сжала в кулаках ткань юбки. Надоело безропотно соглашаться. Надоело молчать! Неужели хоть раз нельзя отбросить свою трусость и багаж из комплексов и просто сказать всё, что на душе? Но даже при всей внутренней решимости голос Полины дрожал, когда она заговорила: