Литмир - Электронная Библиотека

Но вот некоторые (и она даже знала таких!) живут в ладу с самими собой, и не задумываются о том, «плохие» они или «хорошие». Почти все её знакомые в городке, где она родилась, были именно такими – здоровыми и цельными натурами, ну, конечно, и у них было не без проблем, но в общем они все производили впечатление уравновешенных и здоровых морально людей и проживали свои жизни достойно и не мучаясь, как она, ненужными вопросами (тоже мне принц Гамлет!). Странно – наверное, сейчас надо было судорожно искать выход из сложившейся кошмарной ситуации – зима, отсутствие денег, нет дров и самого необходимого, но она решила не дёргаться, а положиться на Провидение, пусть оно решает за неё. Да и что она могла совершить такого кардинального – вытащить себя из болота за волосы, как барон Мюнхгаузен? Нет, в сложившейся ситуации она могла только уповать тоже на какие-то внешние силы – сама она испробовала всё на свете, и ничто не привело её к «нормальной» жизни, постоянно случались какие-то вывихи и сбои.

У неё возникала вечная аналогия: она карабкается по крутому склону, ползёт из последних сил, цепляется за всё, что только можно – за деревца, камни, выступы, руки все в крови, лицо разбито, она задыхается – так хочется выползти наверх и наконец отдохнуть и больше не бояться за себя, и, кажется, осталось еще чуть-чуть, совсем немного – но тут она вдруг опять срывается и летит в пропасть, жестоко разбивается, но, вся переломанная, опять упрямо ползёт наверх… Жизнь она воспринимала, как сплошной негатив, даже в лучшие времена, что уж тут говорить о нынешних!.. И всегда ждала чего-то плохого. Правда, не ожидала, что это «плохое» будет до такой степени кошмарным. И конца-края этому плохому не виделось, наоборот – градус всё повышался. Хорошее когда-нибудь кончается, плохое может происходить до бесконечности, до самой смерти. Оно как снежный ком. И ты катишься вместе с ним в бездну. Наверное, у многих нервы не выдерживают, а её проклятые нервы всегда были сжаты в комок. Она не позволяла себе распускаться.

А перспектив не было никаких, да что там – перспектив! Речь шла об элементарном выживании, но и оно далеко не было гарантировано. Зима стояла морозная – мороз накатывал на мороз (и какие идиоты талдычат о глобальном потеплении?!!). Дров, естественно, не было, и купить их было совершенно не на что – денег не было даже на еду, но голодать она уже привыкла, это было не так страшно. Оставался ещё забор. Когда-то она ухнула на него чёртову уйму денег – так ей хотелось отъединиться от назойливых и любопытных крестьян. К тому же за время её отсутствия они уже начали помаленьку его разворовывать. Но вся проблема была в том, что всё это – брёвна и жерди – надо было распилить (в таком виде, естественно, они в печку не вошли бы). Доски она уже все истопила, как их ни было много – но две зимы, считай, она тут кантовалась, деваться-то было некуда!.. А местные алкоголики и не думали о том, чтобы ей помочь, им и деньги-то не нужны были: доза гадости, только с виду похожей на спирт, стоила до чрезвычайности дешёво, и все они не вылезали из состояния запоя. Она бы и сама распилила свой забор, но простой пилой это сделать было совершенно невозможно, нужна была современная пила, такая имелась у её единственных соседей, живших на другом конце деревни, но они, видимо, боялись, что она её сломает, и придумывали какие-то байки о её неисправности, хотя она прекрасно знала, что мужик имел, что называется, «золотые руки», и всё у него всегда было в идеальном порядке. Им было плевать, что она замерзнет. Равнодушие к человеку тут было в порядке вещей, как и везде на свете.

Наконец, она чуть не силой притащила пьяного мужика, и он напилил сколько-то (как он при этом не отпилил себе пальцы – загадка), и, выманив деньги, удалился, пообещав, что придёт на следующий день. Разумеется, он больше не пришёл – он пропивал деньги, которых ему, при местных расценках на алкоголь, хватило, наверное, на месяц. А вот дров ей хватило всего на пять дней, и проблема опять встала перед ней во всей красе. Ну что оставалось делать, просыпаясь в жутком холодрыжнике?!! Она шла на свой участок и в сугробах искала всё мало-мальски способное гореть. Ох, как это было тяжело!!! А самое главное – напрасно, потому что «гора рождала мышь»: она затрачивала неимоверные усилия, раскапывая под метровым слоем снега какие-то сгнившие доски, но – это абсолютно мокрое дерево не хотело гореть!

При этом она умудрялась ещё и что-то читать – валялись книжки, которые ворам, не раз тут побывавшим, были ни к чему. И вот она вычитала, что Цветаеву, например, погубило людское равнодушие. Правильно – эта же участь была уготована и ей. Равнодушие – это самая глобальная черта человека: всё, что не касается его – ему неинтересно. «Своя рубашка ближе к телу». Очень хорошо на эту тему высказался местный житель, сын её недруга, которого устранил Господь Бог (лучше и не скажешь), когда тот, разозлившись на неё, грозился её убить. По простоте душевной и по крайней примитивности натуры он выдал: «Вот когда у вас было много денег – вы всем были нужны (ага, каждый стремился урвать, обмануть и ограбить, и очень часто это получалось – она была добрым, наивным и совсем не жадным человеком), а теперь, когда у вас их нет – вы никому не нужны, подыхать будете – никто не придёт».

А «недруг» (его отец) однажды взялся её встречать и опоздал на целый час. Тогда не было мобильников, она сильно перенервничала, потому что это грозило тем, что она останется на станции сутки, двое, трое – сколько угодно, ведь автобусы здесь не ходили, а пешком идти она не могла, привезла много вещей, нереально было тащиться с такой поклажей пятнадцать километров, хоть и бывали моменты, когда она проходила этот путь – например, когда её внезапно вызвали по телефону (она была в Питере), сказав, что подруга, оставшаяся в деревне, умирает. Она тогда побежала к поезду в тот же момент, в чём была, и от станции, естественно, надо было идти пешком, потому что в домобильную эпоху или звонили заранее, или предупреждали телеграммой, которая иногда тоже приходила после того, как человек уже добирался до места (в России никогда ни одно учреждение не работало чётко, куда ни ткнись – одни сплошные накладки, таков русский менталитет, никакой точности и обязательности, всё делается на «авось»). Чудом, случайно, она нашла какую-то задрипанную развалюху-тачку, мужик её довёз, но недруг был уверен, что она будет ждать сколько угодно. И когда он приехал и не обнаружил её, она страшно разозлился (а как же! Бензин ведь потрачен! А мужик был таков, что мог удавиться за копейку). И когда он её увидел на следующий день, он был так зол, что, брызгая слюной, заорал: «Я тебя убью, сволочь, не могла чуть-чуть подождать!» Она не стала ему объяснять, что была уверена, что он не приедет. И при каждом удобном случае он всё время повторял: «Я тебя прикончу!» Но, поскольку причина была такой ничтожной, ей было как-то совсем не страшно, хотя многие боялись этого мужика (он был чеченец) и говорили ей: «Зачем ты с ним связалась? Ведь ему убить ничего не стоит!».

Но буквально через месяц его нашли мёртвым на своей пасеке. Никто его не убивал, он окачурился сам, хотя ему было совсем немного лет, по крайней мере, он был ещё не старым, скорей всего, ему не было и шестидесяти. Она тогда подумала, что Бог (в которого она-таки не верила) иногда поступает очень правильно – видимо, ему, Богу, надоело терпеть крайнюю гнусность этого человека… Пушкин сказал, как всегда, абсолютно гениальную вещь: «И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет». В деревне страсти кипели нешуточные – по разным поводам. Но она стояла, как правило, в стороне. А вот чтобы описать все эти типы, требовался другой классик – конечно же, Николай Васильевич Гоголь. Всё это было на века и бессмертно.

Но вот ей немножко повезло – после стольких-то мытарств и мучений! Оказалось, что не только сходят с небес архангелы Гавриилы, чтобы принести благую весть. После общения с малоприятными личностями, потерявшими человеческий облик, она вдруг случайно наткнулась на очень хозяйственного мужичка – это только в русском народе могут такие встретиться. И сразу стало намного легче жить. В одно действительно прекрасное утро он пришёл и в мгновение ока напилил ей дровишек, пообещав, что как только они кончатся, он развалит ничейный сарай неподалеку, и она уже больше не будет трепыхаться по этому поводу (это ведь представить себе невозможно – сидеть в холоде! Можно вынести любой голод, всё, что угодно – тюрьму, плен, издевательства и унижения, но холод вынести точно нельзя ни в какую!). И она сразу же немного успокоилась – теперь можно было потихоньку обдумать ситуацию, а главное – перестала маячить невдалеке мерзкая тётка в белой простыне и с косой!.. Как человеку мало надо для того, чтобы почувствовать себя человеком! И для элементарного душевного покоя надо знать, что жизнь обрела хоть небольшую, но стабильность.

10
{"b":"771055","o":1}