Так что это было просто даже её спасением. Кто-то свыше (несмотря на её полное-то неверие!) подарил ей эту сладкую отраду: буковки складывать в словечки, а словечки соединять во фразочки… Не зря же первой ученицей была и получала высший балл за какую-нибудь муру типа «Как я провёл лето». А ещё она, будучи пятилетней дошкольницей, и потом, в младших классах, умела выговаривать всяческие имена и отчества всяческих многочисленных педагогов и бабушкиных коллег по работе тоже. За это они её уважали, сопливую девчонку – никто из её сверстников не мог выговорить, например, такое: «Алевтина Иннокентьевна», а она выговаривала абсолютно без всякого напряга, естественно и на одном дыхании. Да что там в пять лет! Бабушка рассказывала, как её любимая внучка влазила на подоконник и стояла там часами – крошечка только-только научилась говорить. И вот, заметив соседа, возвращавшегося с работы, она звонким голоском кричала: «Здравствуйте, Евлампий Варфоломеевич!»
Но писать она начала поздно – не в смысле вообще писать, а в смысле творчества. Уже был перейдён полувековой рубеж, когда её вдруг осенило, что графомания – это самое увлекательное занятие на свете! Ну и что, что не девушка! Девушки нынче одни только глупые «фэнтези» пишуть… (терпеть не могла она этот жанр – и ведь ничего путнего-то у этих «фантастов» и не получалось, взять хоть эти разрекламированные «Дозоры» – муть голубая). И вообще, говорят, что Вагнер только в шестьдесят лет нотную грамоту-то еле-еле освоил, что не помешало ему быть любимейшим композитором фюрера (зря мы привыкли считать Адольфа дурачком, а он вот и в музыке разбирался, и акварельки довольно талантливые малевал…).
Вот и она – под шестьдесят изобразила первую повесть – о себе, любимой. И кто его знает – не случись в её жизни такого оглушительного краха, как предательство горячо любимой дочери – может, и не вошла бы она во вкус… Лиха беда начало, дальше накропала ещё энное количество повестей и рассказов. А тут и сайтик подвернулся – вот где гадюшник-то образовался! Но об этом сайте надо бы упомянуть не так бегло, впрочем, будем обозначать его по ходу повествования… нет, однозначно хаять тоже будет несправедливо, попадались интересные личности и здесь…
Сайт этот громко именовал себя «русским литературным порталом», здесь собралось 70 тысяч графоманов. Раньше Россия считалась самой читающей, теперь, вероятно, она стала самой пишущей… Но не это было целью сайта, не «литературное выражение» сущности наших людей. В итоге до неё дошла страшная истина: в мире уже давно идёт третья мировая война, и сайт является одним из идеологических фронтов, купленных американцами для полного и быстрейшего развала и уничтожения России, причём проводилось это самыми грубыми методами. Несколько человек – определённый круг лиц, выдававших себя за эмигрировавших из России в Америку – пытались всячески обгадить прошлое и настоящее России, превозносили американский образ жизни, хаяли во все лопатки Путина с Медведевым… И находилось много таких, кто глядел им в рот и подпевал – ведь жизнь в России была далеко не мёд: процветало воровство и коррупция, честному человеку было почти невозможно наладить себе достойное существование…
Она была в числе тех, кто давал подлецам резкий отпор, но после того, как модераторами были удалены некоторые её сильно заострённые публицистические вещи, она поняла, что бороться бесполезно. В этой жизни всё устроено сверхпримитивно: побеждает всегда тот, в чьих руках сосредоточены большие деньги. А большие деньги, как правило, появляются в результате неправедных махинаций, вот и Америка расцвела пышным сорняком, ограбив весь остальной мир, и теперь она заказывала музыку… И музыка эта гремела на весь мир громко и визгливо.
Раньше она считала себя «безродной космополиткой», глядя на наши убогие порядки и на полное моральное убожество наших людей. К тому же, как-то так невольно сложилось в нашем обиходе общественное мнение, что там, в Америке, построена самая лучшая, самая богатая жизнь, где преуспеть может всякий, где общество построено на справедливых принципах равенства, где люди уважают друг друга… ну и так далее. Но всё это оказалось очередным мифом, выдуманным теми, кому это было выгодно. Побывав в этой самой Америке (и много где ещё) она поняла, что всё, что так превозносится, как последнее высшее достижение человечества – просто очередная дешёвка, а американское общество состоит из таких же серых и тупых обывателей, как везде… И, как везде и всюду, процветает полное моральное убожество и ничтожество.…
Всё, что происходило с ней сейчас, здесь, на юге, можно было назвать только одним словом – сюрреализм, потому что на нормальную действительность это походило очень мало. Как уже говорилось, она почти два месяца жила в пустом летнем сарае на берегу моря, предназначенном для того, чтобы селить сюда отдыхающих – конечно, самых неприхотливых, или же тех, у кого было очень мало денег. Для неё это был самый хороший вариант, потому что денег у неё не было совсем. И никакого жилья тоже. И лет ей уже было столько, что нигде и слышать не хотели о том, чтобы взять её на работу. Она была согласна работать кем угодно, лишь бы дали крышу над головой и какую-то минимальную зарплату, чтобы она могла выжить… Но чёрта с два – её возраст всюду служил препятствием, несмотря даже на то, что она была в тысячу раз умнее и разностороннее теперешних молодых людей.
Этот сарай, возможно, был настоящим дворцом, когда наступала жара, но сейчас… Сейчас стоял конец мая, гипотетически должно уже было быть очень тепло, но все местные жители говорили в голос, что никогда еще не было такой холодной весны. Температура не поднималась выше 10 градусов, дул холодный северный ветер и хлестал ледяной дождь. Хозяйка всего этого великолепия жила в Москве и, как все москвичи, не имела чувства реальности. Она собиралась делать (посредством сдачи этого «дворца») большие деньги, как будто все отдыхающие начнут ломиться сюда, как сумасшедшие, невзирая на то, что рядом сдавали миллион помещений, гораздо более удобных и комфортабельных.
Сарай, как уже упоминалось, был построен при царе Горохе, и «мебель», которая в нём имелась, явно служила ещё нашим прабабушкам. Но хозяйка трепетно относилась к источнику своего потенциального дохода – так, что даже выгнала предыдущих жильцов, которые надзирали за этой помойкой: ей показалось, что они утаивали доходы, которые в её воображении были необъятными, и это при том, что всё здесь было попросту развалено: грязные еле работающие старые холодильники, отсутствие элементарных удобств, какие-то страшные грубо сколоченные столы и щербатые скамейки, которые постеснялись бы использовать даже в домах престарелых (как известно, на стариков у нас плевать хотели, но даже в богадельне, наверное, обстановка выглядит намного приличнее). Наша героиня с подобранной ею драной кошечкой были две никому не нужные бомжихи, выброшенные этой роскошной нынешней жизнью за борт. Им предстояло здесь голодать и жить в холоде, но она была явно не из тех, кто сразу поднимает лапки вверх Во-первых, она посадила огород – на семена ушла львиная доля имеющихся у неё денег. Но при такой погоде ждать результатов придётся очень долго, это она отчётливо понимала. Во-вторых, она нашла в сарае, где царила жуткая грязь и беспорядок, и валялся всякий невообразимый хлам, красивенькие дощечки из прессованных опилок – из такого нехитрого материала наша мебельная промышленность давно научилась делать очень даже стильную дешёвую мебель.
Из всех источников она слышала о хозяйке этого притона только самое плохое, все соседи говорили о том, какая она стерва. Она приезжала летом, в разгар сезона, и выгоняла очередных квартиросъёмщиков, придравшись к какой-нибудь мелочи, в частности, к тому, что они-де плохо содержат эти хоромы (а разве может хорошо выглядеть общественная помойка?!!). Вот и этих людей, чьи грязные вещи валялись в беспорядке и мусоре, она тоже выперла, несмотря на то, что в семье было трое маленьких детей, и даже не позволила взять им эти вещи, не отдала то, что дозревало в огороде, и вообще поступила с ними, как последняя сволочь. Люди подали на неё в суд, но, видимо, тётку голыми руками было не взять, как и всех завзятых склочников, во всяком случае, пока было непонятно, восторжествует ли справедливость и будет ли хозяйка наказана за своё, мягко выражаясь, непорядочное поведение. Она, кажется, собиралась всё это продать и больше здесь не показываться – на то и уповала. Но цену она заломила раз в шесть-семь больше, чем всё могло стоить, поэтому дураков это купить пока ещё не нашлось (да и вряд ли они появились бы в дальнейшем). А эти красивенькие дощечки принадлежали выгнанным ей людям – из них умелец-муж делал табуретки и всякие ящики. Она же ими преступно топила печку… Но не мёрзнуть же им с кошечкой, двум несчастным существам, закинутым волею злого Бога, непонятно за что разгневавшегося на них, в этот приют для изгоев, оказавшихся вне «приличного общества»?!! Она понимала, что поступает не совсем красиво и «морально», но здоровье её было под угрозой – совсем не хотелось заработать, например, воспаление лёгких и стать инвалидом, её жизнь и так в последние годы подвергалась всяческим неприятностям, которым бывает подвержена жизнь человека, не имеющего своего угла и вынужденного скитаться по этой неласковой планете…
