Вера. В последнее время, я на тебя гляжу, у тебя ни к какой жизни желания нету. Ни к какой, Митя! Кафедру забросил, ректора вашего послал, днями встречаю, он мне говорит, до сих пор дойти не может… А уж как он к тебе, и уж как он перед тобой!.. А учеников? Их-то за что поразгонял?
Порогин. Бездари.
Вера. Федя не бездарь! Сам выбирал парня в аспирантуру, и сам говорил – талант! И сам же талант да своими же руками… А Лизаньку за что? Девонька очень старалась, и по хозяйству мне помогала… Митя, ты с людьми разучился, не только со мной. Я напрягаюсь, вспомнить хочу, с кем ты за последние три месяца хоть словом обмолвился, хоть полсловом… Кроме, конечно, своего Толстого.
Порогин. Не трогай Толстого!
Вера. Тебе все людское чуждо!
Порогин. Не касайся этого имени, прошу!
Вера. Он тебя заведет, я давно за вами наблюдаю!
Порогин. Невозможно, нет, я уйду… Я лучше уйду, Вера, Вера, уйду… (Пытается встать, но сил, видно, нет.) Уйду… надо уйти… (Сидит.)
Вера (с жалостью на него смотрит). Куда?
Порогин. Уйти… исправлять… все было неправильно…
Вера. Семьдесят восемь, Митя!
Порогин. Все равно… уйти… сколько бы ни было… не могу… (Вдруг, странно и пристально на нее смотрит.) Ты думаешь, поздно?
Вера. Опомнился. Помереть сил бы хватило.
Порогин. Но я… Я не могу представить, что умру. Так вот умру… Так было в детстве, потом на войне… И сейчас так.
Вера. Митя, ну ладно, поверь мне на слово: все там будем.
Порогин. Не могу я поверить… Мой мозг еще никогда не был так готов к жизни…
Вера. Мозг-то готов – а другое? Другое-то – готово?.. Ты бы хоть иногда на себя со стороны глядел… Уж молчу я про то, как ты ходишь. Живешь, Митя, как – одному только Богу известно: поджелудочная, позвоночник, правое легкое, два инфаркта…
Порогин. Мозгом, мозгом!.. Ты не понимаешь, о чем я говорю: умереть – надо согласиться… Без моего согласия этого не будет… Я знаю точно… Как на войне знал…
Вера (устало). Фантазер…
Порогин. Знал! Наверно! Как ни про что другое! И так было! И будет всегда!
Вера. Ох, Митя, знал ты, не знал ты… Убило бы – и лежал бы в земле, как миленький. Митя – как все лежат.
Порогин. Невозможно… Без моего согласия… Слишком много задумано… Я хочу жить, Вера… Должен… Особенно сейчас… Это важно… Важно, понимаешь?
Она молчит.
Но я хочу высоко. Я должен высоко, иначе… ничего не получится. Невозможно жить, мыслить, писать… Невозможно в разладе!
Вера. Митя…
Порогин. Невозможно! Невозможно!
Вера. Да на здоровье, я что, возражаю? Живи долго, пожалуйста, хочешь, всегда живи, Митя… Как будто я против, да, честное слово… Живи, ты, живи!..
Порогин. Как жили – уже не смогу. Не хочу.
Вера. Плохо жили разве?
Порогин. Плохо. Во лжи погрязли.
Вера. Я лично не грязла.
Порогин. Скрыла тогда, и оттуда… все оттуда…
Вера. Митя, выяснили, кажется, ничего не было!
Порогин. …И через жизнь отношения – ложь, комом…
Вера. Да что же ты за человек такой? Да забыла я тогда, забыла! Сперва не успела сказать и забыла, а потом совсем забыла! Неужели не понятно?
Порогин. Не могла ты такое… Когда с человеком такое случается… Когда такое в такое время…
Вера. Какое такое, Митя? Один раз поцеловались, Господи!
Старик вздрагивает – как от пощечины. Она замечает и свою нечаянную бестактность, и его взгляд.
Ну, знаешь… Митя, ты въедливый, как соляная кислота, честное слово… Ну, можно подумать… Только не фантазируй. Вот только… ты слышишь? По глазам вижу – фантазируешь. Не фантазируй. Не фантазируй, говорю. (Приближается, кладет руку ему на голову – он отшатывается; и снова попытка коснуться – и то же шараханье; вздохнув опускается в кресло.) Глуповатенький мой… до чего растревожился прямо… Событие, Господи: младший лейтенант заволок под лестницу… Сто лет назад… (с улыбкой и даже не без удовольствия припоминает.) Не сама же я, Митя… Это же он меня… Детина такущий – никаких сил бороться с ним не было, поверишь… Я ему, главное, говорю: товарищ младший лейтенант, не лапайте меня по-хорошему… Он же, амбал, такой интересный, слушать не хочет …
Полными слез и тоски глазами старик пронзительно глядит на жену. Она же, похоже, погрузилась в воспоминания, не замечает его состояния.
Забыла, как звали… Как-то… Алексей, что ли?.. Нет, не Алексей – Арсений… Арсений, Арсений… Арсений, Митя… (Наконец, замечает взгляд мужа.) Митя… Митя… из-за такой ерунды?.. Голубь мой милый, да что с тобой? Да как можно так, Митя?.. Ну, полно, ну, Митя?.. Митя, ревнивец, кто бы мог подумать…
Порогин. Вера… Вера…
Вера. Миленький, милый мой… (Встает и направляется было к нему.)
Порогин. Не надо!
Вера (останавливается). Что, Митя?.. Господи, Митя, какой ты даже интересный человек, когда ревнуешь.
Порогин. Нет, не ревную, не то, не то…
Вера. Ну, слава Богу, а то уже совсем, думала, все прожил и в дерево превратился… В сутулое такое, странное дерево с бровями, ноздрями, бородавками…
Порогин. Больно смотреть, Вера… видеть…
Вера (тревожно). Давление?
Порогин. Нет…
Вера. Оно, я же вижу…
Порогин. Холод в душе, пустота… пустота, холод…
Вера. Может, плед, сходить, электрический?..
Порогин. Я тебя не люблю.
Вера. А?..
Поргин. Я тебя не люблю!
Вера. А-а… (Смеется.) И хорошо… И на том спасибо, что не дерево… А то уже думала, дерево…
Порогин. Всю мою жизнь я любил другую женщину… Теперь я знаю – другую… Ты понимаешь – другую…
Старуха еще улыбается, но уже как-то растерянно, что ли.
Другую…
Вера (медленно оседает в кресло). Какую другую, Митя?
Порогин. Зачем же ты скрыла? Почему не рассказала? Тогда? Я бы, может, решился. Ушел бы, не томился бы сам, тебя освободил…
Вера. Эта женщина… ты говоришь… а кто она?.. А, Митя… Я ее знаю?..
Порогин. Тогда бы, тогда… может, все бы сложилось иначе…
Вера. Грудь на куски рвешь, Митя, кто она?
Порогин. Ложь, все ложь, ложь…
Вера. Лариса Юсуповна? Правильно? Угадала? Нет?.. Которая с картофельным носом? Она? Да отвечай же, она? Чего уставился – отвечай!
Порогин. Как ты меня унижаешь…
Вера. Я унижаю? Ты унижаешься! Сам, если хочешь знать!.. Всю жизнь клал глаза на уродок… Как мне доносят, на кафедру новенькую взял, прихожу – обязательно с дефектом!.. Поглядишь, Митя, на твой вкус невооруженным глазом, и ужас берет: у одной во все лицо рот, а во рту зубов сто штук – акула, не женщина! У другой рот, как рот, но зато лицо прямо из попки растет и на попку похоже! У третьей…
Порогин. Вера!
Вера. Что Вера? Что Вера? Не до такой же степени неразборчивым, Митя?!
Порогин. Я не Митя! Прекрати идиотской кошачьей кличкой – я не Митя!
Вера. Ну, правда же, Елизар, ну, правда же!
Порогин. Не было никакой Ларисы Юсуповны! Того, что ты думаешь… Хочешь знать – все было раньше и не так, как способна вообразить!.. Да и неспособна, и не вообразить, и ни к чему это, ни к чему!..
Вера. Погоди, Митя… Как ни к чему, Елизар…
Порогин. Вера, Вера, оставь… Вера, это было в другой жизни. Там, на войне, и не надо, прошу…
