Правнук ничего не ответил, лишь склонив голову в знак того, что дед оказался прав.

– Понятно, – подытожил олимпиец. – Клео, твой сын принес вассальную клятву моему наследнику, так что вы свободны. Можете жить в своем доме или доме Крайоса. Вы – Кохиласы и будете обеспечены соответственно, пока.

Клеопатра удивленно закивала головой и быстро увела сына из кабинета, стремясь скрыться подальше с глаз главы семьи. Аурания осталась наедине с мужчинами, стоя, словно статуя.

– Вот так поворот, Аурания Адамиди, – тихо произнес Лакрид, глядя на невестку. – Мойры порой плетут свои нити так витиевато, что тот, кто должен был проиграть, в конечном итоге получает от судьбы все её блага. Твоя семья причастна к гибели моей супруги, а ты, дорогая невестка, приложила свою ручку к исчезновению Диметры.

– У вас есть доказательства? – высокомерно спросила Аурания.

– В первом я уверен, а во втором лишь подозреваю тебя, но сегодня все прояснится, – ответил глава дома Кохилас, вынимая из стола небольшой пузырек с прозрачной жидкостью. Поставив его на стол, он добавил. – Выпей.

– С чего бы мне пить это добровольно? – фыркнула женщина, не шелохнувшись.

– Потому что мы всегда можем попросить тебя с помощью силы, – ехидно напомнил Лакрид с улыбкой.

Сощурившись, пленница на негнущихся ногах подошла к столу и порывисто выпила содержимое пузырька.

– Надеюсь, яд подействует быстро, – сглотнув ком в горле, произнесла она.

– Это не яд, Аурания, – спокойно произнес Лакрид. – Это сыворотка правды. Ты сегодня прояснишь некоторые недочеты в моём расследовании.

– Что ты хочешь знать, старик? – усмехнулась последняя Адамиди. – Причастна ли я к исчезновению Диметры?

Произнеся это, женщина махнула рукой в сторону портрета на стене.

– Да, господин Кохилас, – довольно призналась невестка, повышая голос с каждой фразой. – Твоя золотая девочка сбежала с Олимпа с моей помощью! Я подкупила слуг и выпустила шаттл с планеты. А пока ты искал её, я упивалась твоими страданиями! Как и моя родня, что отравила твою драгоценную Амфитриту! Ты эти признания от меня ждал столько циклов?!

– Да, – коротко ответил Лакрид, устало откидываясь на резную спинку кресла.

– Что ты теперь намерен сделать со мной? – с бравадой в голосе произнесла Аурания. – Я всё еще твоя невестка и Кохилас. Ты мой протектор.

– Твою судьбу решит мой внук, – произнес Лакрид, мрачно глядя на невестку.

После этих слов в глазах пленницы зажглась неуверенность и паника. Но она стиснула зубы и замолчала, не зная, чего ожидать. Зейн находился в раздумьях с самого нападения Тимейоса. Вся эта ситуация была проста как день, и вулкан никогда не щадил своих врагов. Только теперь его противником была женщина и действовать мечом и огнем нельзя.

Единственный выход, который видел вулкан – запереть её, но простого ограничения перемещений стало недостаточно, после того как Аурания призналась, что подтолкнула его маму к побегу, который обернулся для Диметры долгими страданиями.

– Зейн, как ты решил поступить? – тихо спросил Лакрид.

– Судьба этой женщины – Триргунд, – коротко ответил вулкан, глядя в глаза Аурании.

Дед долго еще улыбался, когда слуги увели Ауранию из кабинета.

– Столь изощренной мести даже я не смог бы придумать. Особенно, когда ты озвучил, что такое Триргунд.

– Она заслужила, – пожал плечом Зейн, глядя на портрет матери. – Если бы не эта женщина, моя мать не знала бы столько печалей.

– Ты прав и справедлив, внук. Это хорошо, – кивнул Лакрид.

– Дед, – впервые Зейн обратился так к родственнику. – Я хочу забрать кое-кого из той шахты, в которой ты меня нашел.

Хозяин виллы молча ждал продолжения, внимательно слушая внука.

– Друга. Мы выросли вместе. Я многим обязан Драгосу.

– Как пожелаешь, – тихо произнес пожилой мужчина, почувствовав, что Зейн немного открылся ему. До этого момента внук редко говорил с ним, в основном слушая.

Дорога обратно в шахту была недолгой. Часть времени вулкан провел в объятьях Теодоры, которая была пассивна и молчалива. Когда крейсер деда достиг шахты Уграс, где вырос Зейн, мужчина стоял на мостике, глядя на планетоид, который был ему домом много циклов. Странное чувство охватило вулкана. Жизнь там была во многом ограниченной, но и значительно проще, чем его нынешняя.

Встреча с другом была скомканной. Драгос удивился появлению Зейна. Дракон сначала даже не понял, что свободен, и подумал, что вулкан предлагает ему стать бойцом Адмар.

– Боюсь, хозяин не продаст меня, – с сомнением произнес друг. – Мы с тобой были основой его бизнеса, так что думаю – ничего не получится.

– Драгос, мой дед обладает большой силой убеждения, – усмехнулся вулкан. – Ты теперь свободен.

– Я никогда не думал об этом, – пожал плечом дракон. – Что мне делать с этой свободой?

– Всё что пожелаешь, – тихо ответил Зейн. – Можешь остаться со мной как друг. Мир за пределами шахты такой быстрый и непонятный. Я с трудом поспеваю за всеми. Мне придется учиться всему с самых азов. Ты мог бы пройти этот путь со мной.

– Твой дед не будет против? – с недоверием спросил Драгос.

– Мне все равно, – легко ответил вулкан. – Ты был моей семьей дольше, чем он.

Драгос согласился на судьбу, которую ему предложил Зейн. Дракон прошел такие же процедуры в лаборатории, удивленно взирая на техников. Получив универсальный переводчик, мужчина изумился тому, что стал понимать всех разом, хотя вулкан успел предупредить его. Идя по коридорам корабля, бывшие бойцы продолжали вертеть головами по сторонам, осматривая окружающую обстановку.

Зейн рассказал другу о посещении родной планеты матери. О растениях и количестве воды на Олимпе. Дракон не поверил вулкану.

– Прямо так свободно она плещется? – изумленно спросил Драгос.

– Да, маленькие чаши называются «фонтаны», – рассказал наследник династии Кохилас то, что услышал от деда. – А большое углубление в грунте – «бассейн».

– И просто так? Никто не охраняет? – продолжил выспрашивать дракон про воду.

– Вилла охраняется, как любая собственность, а вода в саду – нет, – покачал головой Зейн, делясь впечатлениями.

Вулкан рассказал о родственниках и как ему бросили вызов. О совете деда, который повлек за собой второй поединок, о нападении последнего претендента на его жизнь и решении деда пощадить внучатого племянника и его мать, а также о Аурании и её судьбе.

– Ты уверен, что она причастна к побегу твоей матери? – неуверенно спросил дракон.

– Она призналась сама после того, как выпила нечто, не позволяющее ей врать, – кивнул вулкан, хмурясь от мыслей об этой женщине.

Драгос удивился существованию такого средства. В последующие несколько дней, пока они летели на Центральную станцию, мужчины вместе постигали новые технологии. Уже по прилету, втайне ото всех, дед прислал им преподавателя, который учил бывших бойцов читать и писать. За основу взяли олимпийский, так как оба мужчины говорили на нем. Новый дом поразил их размахом и бурной деятельностью. Лакрид принял Драгоса как близкого друга своего внука и не возражал его присутствию рядом с ними.

Время стало делиться для друзей на обучение, сон и приятное общение с женщинами. Драгос, официально числившийся телохранителем Зейна, получал банковское железо, соответственно своему статусу, но эти средства намного превышали потребности дракона. Женщины стали тем, что мужчины пробовали в изобилии, хотя Зейн сохранял привязанность к Теодоре. Девушка понимала, что не единственная обнимает вулкана, но была рада, что оставалась главной в его постели. Драгос же выбирал разных девушек, не останавливаясь на ком-то конкретном.

Дракон учился всему наравне с вулканом. Читать, писать, осваивать технологии, нюансы правил поведения; самым сложным было перестать бурно реагировать на всё то, что для других является нормой. Помимо прочего, Зейн часто беседовал с дедом о политике и положении дел во Вселенной, о том, как он видел развитие семейного бизнеса.